Бисмарк. Биография - Джонатан Стейнберг

Через пять дней после получения этого знаменательного приглашения фон Роон ответил со свойственной ему искренностью. Майор заявил, что он не считает себя способным «судить о внутренней истинности или внешней оправданности так называемых современных взглядов… Я слишком старый, заржавелый и искалеченный предрассудками. Не навредит ли молодому человеку впитавшаяся в меня «реакционная эссенция»?»100

Малозначительный и не очень богатый майор не только отказался от предложенной ему «золотой лесенки» в высшее общество, с помощью которой он мог бы быстро поправить свое социальное и материальное положение. Альбрехт фон Роон честно порекомендовал принцессе изолировать юного принца «от двора и его влияний»101. В определенном смысле он подвергал серьезному риску свою дальнейшую карьеру, и, наверно, у супругов полегчало на душе, когда они 10 декабря получили от принцессы подтверждение своего выбора. Принцесса Августа написала, что правильность ее решения определить именно фон Роона военным наставником сына «наилучшим образом доказал ваш откровенный и честный ответ… Относительно изолирования сына от двора и родителей наши взгляды расходятся, и по этой причине мы его никуда не отпустим от себя ни в настоящий момент, ни в ближайшем будущем»102.

В начале января принц Вильгельм любезно информировал фон Роона о том, что наставником юного принца назначен подполковник Фишер из военного министерства. Принц Вильгельм выразил по этому поводу свои сожаления:

...

Весь 1849 год, когда прусские войска подавляли восстание в Бадене, майор фон Роон служил начальником штаба I армейского корпуса «Оперативной армии Рейна» под началом генерал-лейтенанта Хиршфельда. Всей операцией руководил принц Вильгельм Прусский, что позволило фон Роону закрепиться в окружении будущего короля104. Он вошел в группу приближенных лиц наряду с генерал-адъютантом фон Кирхфельдтом, подполковником Фишером и одним или двумя другими офицерами. Их сближало то, что все они не одобряли политический курс прусского правительства. Обычно эта группа встречалась во временной резиденции принца Вильгельма в Кобленце105. В декабре 1850 года фон Роону присвоили звание подполковника и отправили командовать 33-м резервным пехотным полком в Торн, что (назначение командиром непрестижного резервного полка в далеком польском городе. – Дж. С .) Анна в письме мужу от 31 декабря 1850 года расценила как «глумление со стороны военного министра»106. Тем не менее в следующем декабре, несмотря на опалу, фон Роон получил эполеты полковника, а его полк был переведен из далекого Торна в Кёльн, поближе к монаршей чете в Кобленце, откуда принц Прусский часто выезжал инспектировать 33-й полк и регулярно встречался с фон Рооном107.

Кобленц расположен не так уж далеко от Франкфурта, но отношения между Рооном и Бисмарком носили сугубо формальный характер. Об этом свидетельствует, в частности, письмо Роона от 14 июля 1852 года, в котором полковник, обращаясь к Бисмарку как к послу с просьбой организовать для генерала визит в крепость Нанси и встречу с Луи Наполеоном Бонапартом, называет его сначала «высокочтимым другом», а затем в тексте «вашим превосходительством». Роон передает приветы от общих друзей Клейста-Ретцова и Морица фон Бланкенбурга и выражает надежду на то, что милостивая леди, возможно, еще помнит его по Венеции и 1847 году108. Фон Роон, должно быть, осознавал свою ущербность. Как-никак, ему исполнилось почти пятьдесят лет, он был всего лишь командиром достаточно банального полка, а молодой Бисмарк, который еще не достиг сорокалетнего возраста, уже как метеор взлетел на политический олимп. Рооны жили на его скромную полковничью зарплату. И через пять лет он особенно не преуспел, о чем и писал другу Клеменсу Теодору Пертесу, боннскому профессору, 9 ноября 1857 года: «Я все еще занимаюсь только тем, что набираю рекрутов и рассылаю письма, бессодержательные, сверху вниз и снизу наверх». Однако он упоминает о поездке в Берлин и неких «планах на будущее». Фон Роон, очевидно, имел в виду обмен письмами с Бисмарком и возможный перевод во Франкфурт в качестве федерального военного полномочного представителя109.

25 июня 1858 года, через день после посвящения в рыцари ордена Святого Иоанна, принц Вильгельм вызвал его к себе и попросил изложить в письменной форме «мысли и планы» относительно реформирования армии. Регент пожелал, чтобы Роон представил предложения по более эффективному набору рекрутов и использованию личного состава. В то время призыву на военную службу сроком на два года теоретически подлежал каждый взрослый мужчина. На практике в пятидесятые годы в армию призывалось около сорока тысяч человек в год. Повысить эффективность армии можно было только увеличением численности призывников, срока их службы и совершенствованием военной подготовки. Надо было что-то делать и с ландвером, местными территориальными ополченцами, которые служили семь лет и могли быть призваны еще на семь лет.

18 июля 1858 года Роон представил «Bemerkungen und Entwrfe zur vaterlndischen Heeresverfassung» («Замечания и наброски по структуре армии для отечества»)110. Роон начинал свое исследование весьма категорическими утверждениями:

1. Ландвер политически является ложным инструментом, поскольку не производит должного впечатления на иностранцев и его значение сомнительно как для внутренней, так и внешней политики.

2. Ландвер является ложным и слабым инструментом и в военном отношении, поскольку ему недостает:

а) подлинного, сильного воинского духа; и

б) действенного контроля за дисциплиной, без которой немыслима ни одна надежная военная организация.

Реформа должна быть, таким образом, нацелена на:

1. Слияние ландвера и линейных частей. 2. Изыскание адекватных методов руководства111.

Роон предложил также продлить срок службы до трех лет и увеличить призыв.

...

План Роона предусматривал ежегодный призыв в армию 63 тысяч человек и восемь лет воинской службы: три года – на действительной службе и пять лет – в активном резерве. Новая прусская армия, по его схеме, должна насчитывать не менее 300 тысяч в совершенстве обученных солдат – в отличие от нынешней дряблой системы, способной выставить не больше двухсот тысяч посредственных вояк.

Замысел был радикальный, и не только потому, что Роон предлагал резко увеличить численность армии. Он подверг сомнению два фундаментальных принципа, лежавших в основе существования ландвера. Право ношения оружия всегда было важнейшим признаком человеческой свободы. Вера в это право человека нашла отражение во второй поправке к конституции Соединенных Штатов Америки, являвшейся неотъемлемой частью Билля о правах и ратифицированной 15 декабря 1791 года. В ней совершенно четко провозглашалось право свободного гражданина иметь оружие: