Наш князь и хан - Михаил Веллер

Ну, к концу XIV века это лествичное право не всегда соблюдалось. Но все же. Предпочиталось. Предписывалось. Никто его не отменял.

Короче, Владимир Храбрый, Рюрикович, тридцатипятилетний мужчина большой силы и отменного здоровья, готовился принять великое княжение, ежли братан Дмитрий преставится. И горе утраты уравновешивалось радостью обретения.

Но Дмитрий Донской еще раз доказал свою незаурядность. Он отобрал у Владимира его города Дмитров и Галич. Дмитров отдал сыну Юрию, а Галич – сыну Петру.

Поскольку у Владимира, разумеется, к моменту возможного наследования образовалась группа поддержки из серьезных людей – Дмитрий арестовывает всех случившихся в Москве серпуховских бояр брата. Что вполне предусмотрительно и логично.

После чего престол завещает сыну Василию, каковое распоряжение подкрепляет всеми возможными юридическими и церковными подтверждениями.

Оскорбленный и разъяренный Владимир не отдает и не принимает прощения полуживого Великого князя и уезжает вон. И едет – в Новгородскую Республику! В Торжок он едет. И там живет два года.

Можно себе представит, что он наговорил братану, если еще год после его смерти не решается вернуться в родной Серпухов и вообще на территорию Московского княжества. (А вот перешел ли он на службу Новгороду – мы никогда не узнаем: после разорения Новгорода Иваном Грозным все летописи и прочее были уничтожены, или избраны лишь нужные, или переписали что надо.)

Н-ну, а потом молодой Великий князь Василий, утвердившись в наследовании, получив ярлык, подписал с ним мир. Пожаловал Ржев и уже помянутую нами половину Волока Дамского, сохранил за ним 1/3 доходов с Московского посада… Владимир вернулся, и стал жить дальше.

…В 1408 году он будет руководить обороной Москвы от рати хана Едигея. Трехнедельная осада кончится ничем, нашествие покатится вспять, Владимир Храбрый в последний раз в своей жизни примет воинские почести. Ему исполнится тогда уже пятьдесят пять лет.

Это краткое предписание из старой парусной лоции относилось лишь к проходу Магелланова пролива из Атлантического океана в Тихий. Еще так назывался один рассказ Джека Лондона. Политической окраски фраза не имеет.

Чего нельзя сказать о нашей истории. Нам осталось лишь кратко взглянуть на общую картину – или, вернее сказать, на политическую карту Руси и окрестностей. На карту в динамике. Меняющуюся.

Витовт!

В нашу историю вмешивается гигант.

Великий князь Литовский.

О Витовте написана библиотека, его биография в один том не вмещается, все его деяния и повороты судьбы не могут быть здесь изложены. Отметим лишь то, без чего нельзя обойтись. Потому что роль его в судьбе Руси на протяжении полувека после Куликовской битвы – несравнима ни с чьей.

Ровесник Дмитрия Донского, родился около 1350 года. Но прожил вдвое дольше! 80 лет – до 1430! Племянник Ольгерда, сын его брата Кейстута, двоюродный брат Ягайло. После того, как Польша и Литва политически объединились, заключив Кревскую унию, Ягайло стал с 1386 королем Польши. А Витовт – Великим князем Литовским. Такое образовалось конфедеративное государство.

Мы пропускаем перипетии его борьбы за власть в гражданских войнах. А начнем с 1395 года, когда разбитый Тамерланом Тохтамыш нашел убежище в Литве (заметьте: надежна была Литва). Тамерлан вернулся к себе в Среднюю Азию – а Витовт перешел Дон и двинулся на ослабшую Орду. Разбил татар у волжского берега, привел много пленных.

В следующем походе разбил крымчаков. Все это совершала славянская армия.

Витовт мечтал объединить всех русских и вообще восточных славян. Он почти сокрушил Золотую Орду! Но в 1399 году проиграл битву на Ворскле – недалеко от той самой Полтавы. В его войске были подданные Литвы, были поляки, были и русские князья со своими полками, и татары Тохтамыша, и даже союзники-крестоносцы. Хан Тимур Кутлуг и темник Едигей разбили его войско вдребезги…

Витовт был главнокомандующим в исторической Грюнвальдской битве, где были разгромлены рыцари-крестоносцы и навсегда закатилась звезда Тевтонского ордена.

И вот дочь его Софья была выдана замуж за Великого князя Московского Василия, сына Дмитрия Донского. Что ничуть не помешало, а скорее даже давало повод Витовту трижды вторгаться в пределы Московского княжества.

Разумеется, он не мог хоть раз не разорить княжество Рязанское. Кажется, это стало просто традицией.

Все Смоленское княжество было при нем в составе Литвы. Новгородская и Псковская республики находились под его влиянием, он вмешивался в их дела постоянно.

На востоке его владения простирались до Можайска и верховьев Оки; Тульская земля вошла в его пределы.

…Что мы видим на карте по сравнению с 1380 годом? Что Западная Русь, Литовская, стала больше – а Восточная Русь, Татарская, стала меньше. Этот день победы порохом пропах.

…В своем завещании Великий князь московский Василий Дмитриевич, наследовав недолгое здоровье от отца, отдавал жену и сына под защиту Витовта.

И Софья, вдова его, официально передала Московское княжество под руку Витовта, отца своего.

Он заключил договора с князьями Тверским, Рязанским и Пронским, что они становятся его вассалами.

Ясно ли?! Литва объединила всю Русь!!

…Прошло двадцать лет по смерти Дмитрия Донского, и сорок лет, и держава его уменьшилась и ослабела. Истощение в непрерывных войнах не принесло ей могущества; и славы не принесло.

И милостив был к нему Господь, что не дал увидеть, как внуки его переходят под литовское покровительство, и княжество его встало под литовскую руку. И вспомнишь ты Библейское, о том, что покарает Господь не тебя за грехи твои, но тебя через кару потомкам твоим покарает. И проклят будет род твой, и пресечется в проклятии.

А двести лет до свершения кары пройдут, и не убудет у Бога времени.

И не дано тебе знать, каким путем свершатся замыслы твои и исполнятся чаяния твои.

Куликовская битва велась отнюдь не всей Русью, но лишь Великим княжеством Владимирским и Московским, силами входивших в него уделов и малочисленных союзников. Подавляющее большинство русских княжеств в той обстановке «войны всех против всех» отнеслись к Москве недоброжелательно, или откровенно враждебно, или в лучшем случае нейтрально. Это никак не было общенациональным сражением против общего врага; и близко нет.

Интересы русских совпали с интересами законной власти Орды, стремившейся к стабилизации и прекращению междоусобных войн.

Масштаб сражения не был грандиозен. (Вот к битве на Ворскле Витовт собрал огромное войско со всех земель, мы упомянули – и его численность ученые оценивают в 35–40 тысяч человек. Войско Тимура-Кутлуга и Едигея достигало 80–90 тысяч. Везде патриотический героизм – врагов больше, нас меньше!) Мобилизационный потенциал Москвы был в три-четыре раза ниже объединенно-литовского – то есть никак не больше 15 тысяч конных и пеших. Ну так и Мамаю достаточно малого перевеса: к своему регулярному тумену набрать еще столько же бойцов отовсюду – вот вам 20 тысяч. (Не забудем, что два тумена покорили всю Русь при Батые.)