Вкус убийства - Анна и Петр Владимирские

– Подумаешь! – крикнул второй, пятясь за машину. – Видали мы такие фокусы!

– А такие видали? – Это уже Вера спросила и повелительно потребовала: – Отвечай, кто послал следить? – Она повторила вопрос несколько раз своим грудным завораживающим голосом.

– Демьяныч велел проследить за докторшей, – тихо пролепетал второй. Лицо его побледнело, зрачки расширились. Выпрямившись, он смотрел прямо в Верины глаза. – Что делать будет, куда пойдет…

– Ты что, дурак?! – крикнул второй, еще ничего не понимая. – Заткнись!

Он попытался вывернуться из рук Андрея, на мгновение даже как будто высвободился, но вдруг получил тычок пальцем в основание шеи, возле ключицы. В глазах потемнело, и парень обмяк.

– Что такое? – Вера оглянулась, нахмурилась.

– Ничего. – Андрей прислонил спортсмена к дверце джипа. – Ему просто больно. Скоро встанет.

Второй тоже опомнился:

– Не трогайте нас! Мы люди подневольные!..

– Так что, Голембо? – строго спросила его Вера.

– Ну…

– Ладно, свободны, – вздохнула Вера. – Я вас, ребята, отпускаю. Выходной у вас будет сегодня.

– А что мы скажем своему шефу?

– Что хотите. Ну, пусть я из дому не выходила… А впрочем, если ему не жалко денег на бензин – можете нас сопровождать. Тоже мне, охрана!

Она рассмеялась и повлекла Андрея за собой.

Когда они уже ехали в «пежо», Вера взяла мобильный телефон, повертела в руках:

– Это ты звук отключал?

– Ага. Пока мы были вместе. Чтобы нас не отвлекали твои пациенты, подследственные и особенно больные мужья. Теперь можешь включить снова.

– Издеваешься, да? Разве я не доказала тебе, глупенький, что только ты один меня интересуешь?

– Доказать-то доказала, – заявил упрямец, – но ночуешь все-таки дома…

– И это сказал врач! – Вера говорила дурашливым тоном. – Который должен, по идее, испытывать милосердие к страждущим!.. Ладно, потерпи немного, не вечно же он будет болеть.

Лученко позвонила Голембо и издевательски сообщила: «Вячеслав Демьяныч, можете не беспокоиться, я ваших парней отпустила, а если хотите знать, где буду – пожалуйста: у себя в клинике. Так что, если возникнет необходимость в психотерапии, добро пожаловать».

– Ну как он? – улыбнулся Андрей.

– Растерялся, – задумчиво ответила Вера и продолжила: – Вот что, милый, ты должен знать. Пока мы с напуганными мальчиками беседовали, на другой стороне переулка в машине сидел человек. Я помню его лицо. Вчера он был в другой машине, по-другому одет и без очков. Но ты же знаешь…

– Знаю, – посерьезнел Андрей. – Тебя не обманешь. Значит, профессионалы.

– То есть?

– Я в некотором роде… скажем, человек тренированный. Но их не заметил. А если незаметно следят – значит, профессионалы. Обычный человек заметить такую слежку качественную, когда меняются машины, когда сопровождают разные люди, – не может. Не то что ты, с твоей абсолютной памятью на лица. Другое дело эти двое – явно бывшие спортсмены, ныне братки, наглые и самоуверенные. Их заметить нетрудно. Вот что я хочу тебе сказать…

Закурлыкал вызов Вериного мобильного.

– Слушаю, – ответила она.

– Так что за аск? – раздалось в трубке.

– Что-что? – переспросила Вера.

– Какие вопросы? – хрюкнул самодовольно голос в трубке. – Говорит Виктор Бессонов. Для вас – просто Вик!

– Ах, просто Вик… Очень приятно. Просто Вик, нам с вами нужно встретиться.

– Бодяжить? – снова хмыкнула трубка.

– У меня сложности с языками, – приняла игру Вера, – нужен синхронный перевод.

– Ну, бодяжить, разговоры болтать. Баба Влада говорит, вы – отпадная!

– Вик, вам сорок лет, я ничего не путаю?

– Ага, олдовый я мэн!

– Почему же вы разговариваете со мной как подросток-переросток?

– Оспидя! Какие мы сурьезные дэвушки! Шутка-юмор совсем не рубите?

– Юмор – это когда смешно. Ну так как, Виктор Павлович, будем встречаться?

– Извольте, сударыня! Где вам не затруднительно?

– Сегодня, в баре ресторана «Свинг», что возле Андреевского спуска. В семь вечера. Знаете это место? Будете?

– Всенепременнейше буду. «Свинг» знаю. И даже знаю, что о нем пел мой корешок, Максюша Леонидов. Вы какие цветы предпочитаете в петлицу, госпожа Лученко? – продолжал фиглярствовать голос в телефоне.

– В вашей петлице, Вик, я полагаю, хорошо бы смотрелся нарцисс – цветок самовлюбленных мужчин. Постарайтесь не опаздывать, жду не больше пяти минут.

– Как же я вас узнаю, очаровательная незнако…

– Я сама вас узнаю. – Вера нажала кнопку отбоя.

Теперь она поняла, откуда у бабушки Влады привычка перебивать собеседника. Живя под одной крышей с Виктором Бессоновым, она могла вообще перестать воспринимать человеческую речь.

– Ты что-то хотел сказать, Андрюша? – вспомнила она. Они уже проехали Воздухофлотский проспект и приближались к Севастопольской площади. Там находилась клиника, где вела прием врач-психотерапевт Вера Алексеевна Лученко.

– Я встречу тебя с работы. Есть пара вопросов, – ответил Андрей, искоса глядя на свою подругу.

– Ой, уже боюсь! – засмеялась Вера. – Допрос с пристрастием, да? С применением нежной физической силы?

Андрей не удержал на лице напускную серьезность и тоже рассмеялся.

* * *

На первом этаже рядом с просторным холлом поликлиники пристроилось кафе. Здесь имелся нехитрый ассортимент еды и питья – рай и для стационарных больных, заскучавших на больничном питании, и для посетителей, и особенно для медперсонала.

После работы нужно было перекусить. Они сели за столик у окна, Андрей заказал чай, сок и молочный бисквит для Веры, себе – бутерброд с сыром. Коллеги и пациенты, сидевшие за соседними столиками, узнавали Лученко и дружелюбно кивали.

Без всяких предисловий Андрей сразу начал говорить о том, что уже долгое время его беспокоило:

– Я понимаю: вытащить человека из депрессии – это твой долг. Но зачем тебе история Алисиных родственников? Она психотерапевта никак не касается. Одно дело было в Крыму, тогда речь шла о здоровье и жизни близких. А сейчас – чужая семья, посторонние люди… Объясни, почему ты ими занимаешься? При этом учти: я готов тебе помогать и днем и ночью.

– Особенно ночью, – улыбнулась Вера.

– Это само собой… Я просто понять хочу. Вот когда ко мне приходят с больным животным, я тоже стараюсь не просто вылечить, но и посоветовать правильное питание. Иногда даже спрашиваю, какие традиции и привычки в семье – чтобы понять, откуда какие болячки взялись. И попытаться своими советами обеспечить домашнему любимцу сытую и счастливую жизнь. Но дальше я не иду, так как никакой ветеринар не в состоянии изменить данность: у каждого животного свои хозяева, и условия его существования определяют все-таки они. А ты, как мне кажется, взваливаешь на себя миссию Судьбы.