Первый паладин - Дмитрий Кошкин

с неопределенными эмоциями то ли уважения, то ли почтения, то ли опасения. Князь Генрих же активно раздавал указания:

– Первый отряд идет со мной. Воспользовавшись элементом неожиданности, мы нападем, после чего идущий за нами в отдалении отряд сержанта Кавила прибудет к нам на подмогу. Если встретите эльфийских воинов, ни в коем случае не нападать! При агрессии с их стороны, уходите в глухую оборону и дайте знать, что вы воины Пертинакса.

Моя Харли уже стояла снаряженная здесь же, ожидая меня и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Я не стал тратить время на переодевание, довольствуясь лишь прихваченным мечем и вскочил на своего скакуна.

Через несколько минут князь скомандовал марш, и мы легкой рысью выдвинулись из замка.

Мне хотелось бы двигаться побыстрее, да и Харли могла бы скакать галопом хоть целый день, но, к сожалению, дружина не могла похвастаться настолько крепкими лошадьми. Как, в принципе, и никто в этом мире.

В пути, по рядам рыцарей пробежалась волна беспокойства и, повернув голову в сторону леса, я увидел вынырнувшую из чащи тройку эльфов верхом на огромных грациозных серых кошках, продолжающих движение на отдалении вдоль леса. Но Генрих проинформировал своих воинов, что это союзники, и волнение утихло. Хотя рыцари нет-нет да косились в сторону эдакой невидали, но скорее с любопытством, чем с опасением.

Когда мы прибыли к границе леса, в котором скрывались разорители, уже начало смеркаться. И нам пришлось поторопиться, дабы не блуждать по лесу в темноте.

Лошади были оставлены на границе чащи, но только не Харли. Она, как всегда упрямо, побрела вслед за мной, не желая оставлять своего человека в столь опасном деле. Благо, когда нужно, она умела бесшумно передвигаться по лесу, чем снова вызвала легкое удивление у моих союзников. Последовало даже пару предложений купить ближайшего жеребенка, который у нее родится за любые деньги. На что я лишь заметил, что денег здесь ни у кого не хватит, и вообще она у меня боевой скакун, а не племенная лошадь для разведения.

Чем ближе наш проводник подводил нас к нужной точке, тем тише становился наш отряд. Умолкли напряженные разговоры и даже, кажется, бряцание доспехов стало тише.

Но вот неподалеку послышался свист, и с деревьев ловко спустилась пятерка эльфийских рейджеров, демонстрируя мирные намерения. Вслед за ними же показались мои друзья, Эльсиил, Тисиил и Алисия, видимо, предупредившие их о нашем подходе.

Я выдвинулся вперед отряда и подошел к эльфам.

– Это вы обнаружили разбойников?

– Именно. – Ответил рослый длинноволосый эльф с легким акцентом, видимо считающийся главным в отряде. – Около пятидесяти человек, считая колдуна. Используют пленных для проведения каких-то кровавых ритуалов. Те, что еще живы, находятся на противоположной стороне лагеря. Мы можем бесшумно ликвидировать часовых, дабы ваша атака была внезапной.

– А мы, тем временем, убьем охрану пленников и выведем их подальше, для их безопасности. – Подала голос Алисия.

– Так и поступим. – Я хотел было вернуться в строй, но обернулся и сказал. – Спасибо.

На что неизвестный мне предводитель отряда кивнул головой, прикрыв глаза и приложив ладони ко лбу – жест, означающий у эльфов, в зависимости от ситуации, либо знак особого приветствия, либо почтения, либо благодарности и так далее.

Мы продвинулись еще чуть вглубь леса и увидели редкие огни костров. Видимо, бандиты совсем не опасались, что их тут найдут.

Просвистели стрелы с характерным глухим звуком вонзания в плоть, и мы поняли, что путь дальше свободен.

– Если не возражаешь, Иратус, я поведу. – Обратился ко мне Генрих.

– Это твои люди, князь. – Лишь ответил я, пожав плечами.

Я пытался излучать уверенность, ведь малочисленные рыцари сейчас смотрели на меня не меньше чем на своего командира, но внутри меня охватил мандраж. Это не был страх за себя. Скорее волнение о том, что я сейчас увижу, сделав последний шаг к цели. Найду ли я тех, о ком так волнуюсь, и в каком они могут быть состоянии? Видимо, ощутив мое волнение, Харли легонько боднула меня в спину, мол «не дрейфь».

Крадучись мы подошли как можно ближе и по команде Генриха ринулись в атаку.

Рыцари княжеской дружины были профессионалами, поэтому нападение происходило без лишних криков. Выбежав на широкую расчищенную территорию, утыканную самодельными шалашами и кострами, вокруг которых собрались разномастные оборванцы, неизвестно откуда здесь взявшиеся, дружина начала планомерно истреблять всех кто попадётся на пути.

– Возьмите нескольких в плен! – Выкрикнул я, когда стало очевидно, что нас, наконец, заметили.

Но дружинники и без того старались не добивать подранков, ведь кого-то потребуется еще судить за их злодеяния, в назидание публике.

Встревоженные разбойники организовали некое подобие сопротивления и попытались нас окружить, наваливаясь гурьбой на зазевавшихся рыцарей. Я старался, в первую очередь, прикрывать наших бойцов, минимизируя возможные потери.

Вот спину одного из рыцарей прикрывает щит света, прямо перед атакой хитрого бородача с топором. Вот двое разорителей падают на землю связанные между собой вервием усмирения. Черт! Мне срочно нужно подыскать какую-нибудь атакующую литанию, желательно дальнобойную.

Тренируя лишь пару навыков, я упустил из виду расширение своего арсенала, хоть и добился значительных успехов в сотворении узкого круга явлений света. Тот же щит и вервие у меня получались практически по одной лишь мысленной команде, хоть и требующей некоторой эмоциональной настройки.

Вот какой-то смельчак, посчитав необлаченного в доспехи парня, с одним лишь мечом, легкой целью и попытался атаковать меня в лоб. Но сам лишь ударился своим лбом о возникший прямо перед ним непроницаемый золотистый барьер и потерял ориентацию, взамен получив рубящий удар наискосок в шею.

Это было странное чувство. Да, это уже второй на моем счету разумный. Но в первый раз, при битве с падшим главой рейнджеров, я был доведен до безвыходного состояния «либо он, либо я.» Мозг тогда уже не успевал анализировать ситуацию, действуя по наитию, хватаясь за жизнь. Но теперь мне пришлось убить осознанно, своими руками отнять чью-то жизнь. Да, у моих ног сейчас лежит окровавленное тело отпетого негодяя, но остатки цивилизованности из прошлого мира всё еще давали о себе знать. К тому же, меня гложили сомнения религиозного характера. Все религии в унисон твердили о том, что убивать это грех. И хоть в королевстве, как н и странно, роль религии была довольно ослаблена, как я предполагаю, из-за косвенной связи с преданным анафеме братством, но базовые заповеди типа «не убей», «не укради» и так далее,