Охотник за тенями - Денис Владимиров

После вся окрестная мертвая шушера на огонек сбежалась. В основном крысы. Так вот, замерли они возле воронки, и медитировали. Их покрошили, даже никого не поцарапали. Оказалось, на дне — реликтовый «живой» металл! Думали, из описания, мы просто в шоколаде. На деле, один грамм две марки. И хорошо ещё быстро тварей угомонили, иначе бы по цене простой стали бы ушел. Так как они какую-то энергию из неё высасывали. Меняться начали, расти. Итого, на нас всех дополнительно тридцать тысяч капнуло, и малых кристаллов больше сотни набрали. Вот такие дела, — похвастался Быкан, а затем продолжил: — Я к чему тебе это рассказываю, увидишь черный вихрь, особенно на месте пульсара, — держись от него подальше пока не стихнет. Затем дождись выброса. Он почти сразу случается. Иначе, хана.

— Спасибо! — вполне искренне поблагодарил я, не собираясь рассказывать о знаниях, полученных практическим путем, тем более, что вероятней всего инициатором образования этого явления стали мои действия. А именно, активация «Праха».

— У нас Рыжий, он опытный геймер в прошлом, сразу загорелся, мол, давайте эту железяку прежде, чем сдавать, используем для добычи кристаллов. Никодим только посмеялся. Выброс привлекающей энергии происходит один раз, она отличается от чистого крио, и не вредит «грязным», — при последнем слове я поморщился. — В радиусе примерно двести метров меняет и привлекает всех мертвецов, после уже так не работает. Поэтому проще сдать по хорошей цене. По секрету, учитель и барыгу знает. За помощь в реализации за нормальные деньги попросил десять процентов от выручки. Мы, понятно, согласились. И последнее, эту информацию специально тебе доводим, она только для нашей группы.

— Тебя понял, ещё раз спасибо, — улыбнулся я, а шедшая рядом Вилена, толкавшая телегу, даже чуть дернулась. Да, рожа у меня стала, как у Альфреда. Произвожу впечатление. Сногсшибательное.

А наставник — молодец, везде успевал. Дальше молчали, ибо не гуляли, любуясь пейзажами, а тащили грузы.

Следующая отличная новость ждала возле моста. Там пауков сменила пара незнакомых мне Снежных из «серых», которые вполне дружелюбно поздоровались первыми. А один от избытка чувств хлопнул по плечу, заявив отнюдь не осуждающе, а скорее восхищенно, показывая на кресло:

— Ну ты и мародерище! А за паука — респект! Крост привет, кстати, передавал.

— Постовых нашли? — поинтересовался, меня вообще про живых мертвецов интересовать стало всё. Интуиция, да и просто здравый смысл говорили, если найду какие-нибудь ниточки, то многое можно будет попросить у Вилены-Тамары.

— Да, есть такое, — помрачнел тот, — Их к ритуалу некромант готовил, ещё бы пару человек поймал, если бы не ты, и создал такую хрень… Расхлебали бы конечно, но высшее умертвие — в любом случае жертвы. Учитывая, что Альфред с топами в экстерналку свалил, в основной лагерь. Там какой-то бардак. Так что горя бы хапнули. Снова всё прочесываем, третий раз.

На этом распрощались. Узнал, что стоять они будут здесь до конца нашей смены, потом их тоже Волки сменят, Пауки же зашли почти полным составом в Городище. Последнее не порадовало.

Сделал всё, как и задумал. «Райским» сталкерам сразу заплатил полностью за имущество, после чего они вместе с Никодимом были вычеркнуты из списков тех, кто мог шариться в моем лагере невозбранно. Затем доспехи и оружие с бандитов переложил в сундук. Подумал, и убрал туда реликтовый и драгоценный металл, украшения, табак и трубки. Поставил кресло рядом недалеко от печки, куда добавил угля, напротив установил столик. На него шахматную доску и кальян.

Оценщик работал быстро, провел над телегой каким-то маготехническим прибором, похожим на КПК с толстой антенной, и огласил вердикт.

В итоге сдал добра почти на сто тридцать тысяч. Впрочем, данная сумма оказалась далеко не рекордная. Самым результативным пока оставался Рыжий Лис и Гарпия, те с командой умудрились припереть за один раз почти на триста. И держали марку, во всех смыслах данного слова. Впрочем, завидовать ему никто не спешил, наоборот, пребывали в предвкушении, так как и сами, сделав по четыре ходки, заработали почти по сотне на нос. И как сообщил мне довольный Зюгерман:

— После смены с тобой полностью рассчитаемся!

А я разве против?

Хотелось, конечно, им предложить ещё доспехи и оружие. Но… Осторожность взяла вверх.

Предварительная разведка маршрута, затем вновь исследование дома, крали время безбожно. Но меня никто не погонял, Никодим недовольства не выказывал. Хотя в любом случае за первые восемь часов перед обедом, я натаскал ценностей за пять рейсов почти на четыреста пятьдесят тысяч. Самый дорогой предмет пока — глобус. Тот потянул один на шестьдесят тысяч. Ещё почти полностью обставил берлогу добротной мебелью, не забыл и про напитки, и про еду.

Так что, если бы не всякие возможные неприятности, то можно было думать — жизнь удалась.

Ещё бы найти тварь, которая постоянно нет-нет и выла под руку.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава десятая

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Нет, ты представляешь, Стаф, нам пытаются втюхать это дерьмо, как обед! — Быкан с ненавистью потыкал вилкой в гречку, обильно сдобренную тушенкой, когда я с подносом устроился напротив здоровяка за длинным столом.

На реплику одногруппника только плечами пожал. Вообще, заметил за собой ещё одно стремительно развивающееся качество. Старался говорить очень мало, в основном по делу, больше слушал и отслеживал реакции окружающих. Раньше же не только пытался поддерживать беседу, но и сам её завязать. Столько пустых словес произносил. Зачем? А чёрт его знает. Социализация, мать её.

— Да, ладно тебе, будто голодаешь. Натащили сегодня столько — за неделю не съедим, это если жрать в три горла будем, и нам ещё с десяток человек на довольствие поставят. Не хочется халявы — купи. Деньги есть. Поэтому нормально всё, — ответил Джек, но как-то лениво, дежурно, я бы сказал. Видимо, надоело подобное нытье.

Как понял, у качка-профессора часто доминировало обостренное чувство, нет, даже не справедливости, а некой подозрительности, что все вокруг пытаются его обмануть. И он оказывался в большинстве случаев прав. Но раз за разом отчего-то воспринимал такое положение вещей, как некое исключение из правил, эдакий нонсенс, а не четко прослеживающуюся и сложившуюся