Ловушка для плейбоя - Лана Пиратова

– Рада за тебя безумно, – зло отвечаю я. Его игры мне не понятны и не интересны. – Я, пожалуй, на другой машине доеду до дома.

Поворачиваюсь, чтобы открыть дверь и выйти, как слышу щелчок.

– Стоять, – голос Руслана теперь уже не такой мягкий.

Оборачиваюсь к нему и его взгляд немного пугает.

– Я директор того самого ресторана, в котором ты распугала сегодня половину постоянных посетителей. Я тот самый человек, которого ты облила бензином.

Вот на этой фразе я широко распахиваю рот. Мамочки. Что происходит? Откуда он…

Руслан наклоняет голову на бок и пристально что-то высматривает на моем лице. Я на автомате прохожусь пальцами по щекам, тру кончик носа.

– Что вы там высматриваете? – спрашиваю несмело.

– Пытаюсь разглядеть остатки совести, – отвечает он. – Напрасно, видимо. Что же мне с тобой делать, Маша? Ты ведь не просто так появилась в моей жизни? Я тут прикинул, сложил все. Получается нехилая такая сумма ущерба.

– Какого ущерба? – шепчу я, видя, как Руслан опять приближается ко мне. Хватаюсь за ручку двери, но он кладет свою ладонь на мою руку и убирает ее мне на ногу. Там же остается и его рука.

– Ну что, Маша-потеряша, как будешь возмещать ущерб? – он сейчас так близко, что кажется, я слышу стук его сердца.

– У меня денег нет, – говорю честно.

– Я знаю, – усмехается.

– Но я могу заработать и отдать.

– Это вряд ли.

– И что ты предлагаешь? – я вжимаюсь в спинку кресла, потому что он наклоняется еще ближе.

– Выполнишь то, зачем ты ко мне пришла. Здесь и сейчас.

У меня дыхание перехватывает. Он что, знает?! Но вслух произношу:

– Я не понимаю, о чем ты, – стараюсь не моргать, чтобы не упустить ни единой эмоции на его лице. Мне же надо понимать, как действовать дальше.

– Я все про тебя знаю, Маша, – улыбается Руслан, почти касаясь моих губ. – А ты? Ничего не хочешь мне рассказать? – указательным пальцем убирает с моего лица выпавшую прядь. Заводит ее за ухо и большим пальцем выводит круги по моему уху.

Я вся сжимаюсь от страха из-за его слов, но не могу сдержать мурашки от его прикосновений.

– Ну, что ты так испугалась? – шепчет Руслан. – Я хоть раз плохо поступил по отношению к тебе?

Только открываю рот, чтобы напомнить ему, вообще-то, про сегодняшнее представление, но он опережает меня.

– Сегодня были воспитательные меры, Маша. Воспитательные. Надеюсь, теперь ты будешь думать надо своими поступками.

– Но тебе это зачем? – тихо спрашиваю я, бегаю взглядом по его лицу, которое сейчас так близко. – Тебе не все равно?

Он пристально смотрит мне прямо в глаза. А потом впивается своими губами в мой приоткрытый рот.

Руслан

Дыхание как будто останавливается, когда я, наконец, после долгих препирательств, касаюсь ее губ. Сильнее вдавливаю ее в подголовник, чтобы не трепыхалась.

Маша, Маша. Та самая Маша. Не зря она казалась мне знакомой. Хоть я и не особо рассмотрел ту девчонку на заправке, но в памяти что-то отложилось. И, когда сегодня, наконец, служба безопасности сообщила данные той чертовки, что прыгнула в машину такси, предварительно окатив меня бензином, я чуть дар речи не потерял.

Вот она какая Маша. Любительница острых ощущений. Это от недотраха. Получает эмоции не от того.

Но какая же она многоликая и вездеуспевающая!

Сначала облила меня бензином на заправке. А потом пришла ко мне в офис, чтобы стать суррогатной матерью. Хорошо, что у меня отличная служба безопасности и друзья, где надо.

Толкаю в нее язык и закрываю глаза.

Какая к черту суррогатная мать? Я хочу ее. Просто так хочу.

Суррогатная мать – девочка на одну ночь. Только для зачатия ребенка. А Маша… Машу я просто хочу.

Яйца гудят от ее близости. А как она пахнет…

Моя рука сползает с ее ладони и я сжимаю ногу Маши. Веду руку выше и Маша тут же хватает меня за запястье.

– Маш, ты боишься? – шепчу ей в губы.

Кивает.

Ну, хотя бы призналась по-честному.

– Но ты ведь тоже этого хочешь. Да?

Не отвечает. Но я и так знаю ответ.

– Я так хочу тебя, Маш, – знаю, что уже говорил ей это, но готов повторять снова и снова. – Постоянно думаю о тебе. А ты… ты вредная девчонка, – целую ее в губы. – Только дразнишься.

– Я? – спрашивает удивленно. А голосок-то дрожит.

– Маш, увидеть тебя хочу, – быстро отстегиваю ее и подхватываю за талию. Сажаю себе на колени. Стягиваю дурацкий пиджак. Хочу обнять, но Маша упирается ручками мне в плечи.

– Разве не видел еще? – спрашивает так наивно. Заводит меня еще больше.

– Голую хочу увидеть, – честно говорю я. Хватит ходить вокруг да около. – Хочу, чтобы ты лежала, а я рассматривал тебя. Всю. Пальцами водил медленно по нежной коже. Вот так.

И кончиками пальцем веду сначала по скуле ее, потом вниз по тонкой шейке и еще ниже. Когда пальцы оказываются на ключицах, я опускаю взгляд на грудь. Маша часто дышит. Как же хочется смять ее!

– Какие у тебя соски? – спрашиваю я, чувствуя, как дергается член и упирается в брюки.

Быстро наклоняюсь, воспользовавшись Машиным замешательством, и целую ее в грудь. Сквозь одежду, но все равно. Быстро целую и опять выпрямляюсь.

– Они розовые или темные, как вишенки? – продолжаю смущать Машу. Меня так заводит ее румянец. – Маш, я же нравлюсь тебе? Ну, хоть чуть-чуть? – обхватываю ее за попу и придвигаю к себе ближе. И громко выдыхаю, когда ее сладкая попка оказывается четко на моем члене. Его распирает еще больше. Я чувствую это. И яйца сжимаются. Я задерживаю дыхание, ловя какой-то особенный кайф от этих ощущений.

Никогда прелюдии не занимали столько времени у меня. Со всеми девками было просто. Они прекрасно знали, что от них требуется, а я лишь позволял им сделать это.

Но Маша… Она тоже все знает и все понимает. Знает, что мне от нее надо. Но… не дает! Не дает и все! А я просто изнемогаю. Никогда еще рука так долго не заменяла мне нормального секса. Но если бы не рука, то я просто набросился бы и затрахал Машу до полуобморока. Так хоть немного спокойнее. Немного…

Приподнимаю бедра, удерживая девчонку на себе.

– Хочу тебя, Маш. Чувствуешь, как? – еще один толчок.

У Маши округляются глаза.

– Почему оно такое твердое? У тебя что там? Пистолет? – пытается сползти с моего члена, но делает только хуже. Елозит на нем. Опять. И я в ответ тоже вожу бедрами, отвечая ей. Маша всхлипывает. Уверен, мокрая там уже. И вспоминаю, какая у нее нежная и гладкая киска.