Операция «Прикрытие» - Степан Кулик

— Битте, битте, герр… — угодливо поклонился солдатам Семеняк. Немного подумал и уже не так уверенно прибавил: — Данке шин…

— Видишь, — усмехнулся старший солдат. — Человек от всей души угощает. Бери, закуривай, раз такой случай представился. А то, как я погляжу, начальство о нас совсем позабыло. Вторые сутки в засаде сидим. Совсем озверел наш капитан после прибытия того майора из Берлина.

Немцы так ловко свернули самокрутки, что Степаныч даже удивился. Ведь всегда считалось, что вермахт настолько хорошо снабжают сигаретами, что окопные фрицы еще и не всякую марку курить соглашаются. Похоже, к концу войны, и тут у них не так все гладко, как прежде было…

Тем временем второй солдат, тот, что старше, внимательнее оглядел мнимого плотника и требовательно указал на топор. А когда Степаныч подал ему свой инструмент, немец, подсвечивая себе небольшим фонариком, внимательно осмотрел лезвие. Но мог и не беспокоиться, тут все было в порядке. Этот топор хозяйственный ординарец подобрал в одном из боев, в захваченном немецком блиндаже. И клеймо на обушке стояло фирмы «Золинген».

— Гут, — одобрил солдат. Попробовал пальцем заточку рубящей кромки и еще раз кивнул. — Зер гут… — а возвращая инструмент, прибавил: — Но так носить нельзя.

И видя, что крестьянин не понимает, объяснил жестами, тыкая пальцем, хотя и не переставал при этом говорить.

— Сними топор с ручки… И держи отдельно. Все вместе — считается оружием… Мы с Гансом не привередливые, но если попадешься жандармам, табаком не отделаешься.

— Эй, Бруно, ты так рассматривал топор, словно выискивал, с какого боку он заряжается… — поддел товарища Ганс.

— Понимал бы что, сопляк, — чуть погрустнел тот. — Я же и сам, по довоенной жизни, Tischler. И добрый плотницкий инструмент от колуна даже на ощупь отличу. Больше того, ты обратил внимание, что старик левша?

— И что из этого? — удивился молодой солдат. — Мало ли левшей?

— Понимал бы, — насмешливо хмыкнул старший. — А то, что и лезвие топора заточено именно под левую руку. Такой аусвайс нарочно не подделаешь. Так-то, парень…

Благодаря частым занятиям с Корнеевым, ефрейтор Семеняк довольно сносно понимал немецкий и мысленно поблагодарил неизвестного левшу, от которого он унаследовал топор. То-то им так удобно было пользоваться!.. И удивился: «Вот ведь оказывается как — бьем фашистов, а убивать приходится мастеровой люд. К примеру, я, умеющий многое сделать собственными руками, о такой тонкости и не слышал раньше. Надо же, придумали: топор для левши…»

— Ступай, — махнул ему тем временем бывший столяр, слегка подталкивая в спину. — Давай, давай… Шагай отсюда, старик, пока мой товарищ колбасу в котомке не унюхал… Небось, заждались дома родные-то добытчика.

— Данке шин, — еще раз поклонился Степаныч и неторопливо поковылял дальше, время от времени как бы опасливо оглядываясь. Но можно было не беспокоиться. Немецкие солдаты еще постояли немного на дороге, докуривая забористый самосад старшины Телегина, и полезли обратно в кусты, к остальным товарищам, — дожидаться русских диверсантов. Настоящих диверсантов, которые в камуфляже и с автоматами. А то и с парашютами.

* * *

Дверь склада оказалась закрытой только на щеколду.

Хмыкнув, майор тихонько потащил створку на себя. Когда щель стала достаточно широкой, чтоб протиснуться, он пропустил вперед Петрова, а потом и сам проскользнул в помещение, тщательно прикрывая за собой дверь. Офицеры немного постояли, давая глазам, после света фонаря, снова привыкнуть к потемкам.

Внутри стояла такая гробовая тишина, что удалось расслышать, как за стеной поскрипывали доски на помосте пристани под ногами у часового. Видно, речная сырость заставляла солдата постоянно двигаться… Вот он и бродил взад-вперед… Скрип-скрип… скрип-скрип… Скрип-скрип… И еще внутри склада стоял очень сильный, устойчивый запах. Как в церкви или на похоронах: елейно, приторно.

— Ну что, сапер, рискнем? — прошептал Корнеев прямо в ухо Петрову. — Щелкнем зажигалкой? Как думаешь: ничего не взорвется?

— Не должно… — чуть дернувшись от неожиданности, но совершенно уверенным тоном ответил Виктор. — Насколько я помню из курса химии о стеаринах и парафинах: пожароопасных веществ здесь хватает с избытком, а вот из взрывоопасных компонентов для производства свечей вроде бы ничего не используют. А если и используют, то все это «добро» в другом складе должно находиться. Да и на дверях никакого предупреждения, типа «Ахтунг!» или улыбки «веселого Роджера», не наблюдалось.

— В любом случае рисковать придется. Без света — что мы тут увидим?.. Темно, хоть глаз выколи.

Майор присел и, на всякий случай прикрываясь полой кителя, осторожно чиркнул зажигалкой.

Крохотный огонек сперва погрузил склад в еще более кромешную тьму, а потом успокоился, разгорелся и высветил фрагмент длинных стеллажей, тянущихся вдоль стен и уставленных разнокалиберными ящиками и коробками. Корнеев повернулся в другую сторону — там складировались большие мешки.

— Снаружи помещение кажется меньше… — пробормотал Корнеев и прочитал на ближайшей к себе коробке. — Kerzen… Свечи…

— ParafinKerzen… — добавил Петров, отошел чуть в сторону и прочитал надпись на упаковках, стоящих на противоположном стеллаже, благо буквы были сантиметров по пять. — А здесь: StearinKerzen… Что значит…

— Знаю…

— Ах да… — кивнул Петров, припоминая, что майор владеет немецким языком лучше него. — Собственно, терминология простая. Парафин — он везде парафин. Как, впрочем, и стеарин.

— Kirchenkerzen… — обнаружил майор новую надпись, красиво выведенную готическим шрифтом на небольшом ящике из гладко оструганных и хорошо пригнанных досок, и удивленно заметил: — Надо же… Гляди, Виктор, они для церквей свечи отдельно изготавливают. Дурман, наверно, в воск добавляют, чтобы лучше народ оболванивать. Опиум для народа, блин… Нам их никогда не понять… Богу молятся, а детей, вместе с матерями, в газовых печах сжигают…

— Не надо сейчас об этом, — зло дернул щекой Корнеев, вспомнив застреленную снайпером беременную жену Малышева. — Ярость ум затуманит — глупостей наделаем. Обо всем об этом мы с ними потом, после победы потолкуем. Обстоятельно, с чувством и расстановкой…

— Извини, командир.

— Ладно, проехали… А ты чего застыл, капитан? Чай, не на экскурсии. Одним осмотром сыт не будешь. Вскрываем.

Оба офицера аккуратно поддели ножами крышки ближайших ящиков. Внутри, ровненько, как снаряды к сорокапятке, лежали жирные на ощупь свечи. Вернули досочки обратно, вскрыли еще по одному ящику — результат оказался тот же. Третья и четвертая попытка обнаружить на складе нечто, не имеющее отношение к производству свечей, тоже ничего не дали.

— Ну что ж… — хмыкнул Корнеев. — Как поговаривают ученые мужи: отрицательный результат — тоже результат. Поскольку сужает круг поиска. Верно излагаю?

— Точно так, командир… Особенно если упомянутый результат укладывается в общую схему и приближает экспериментатора к достижению намеченной цели.