Колхоз. Назад в СССР 4 - Павел Барчук

показалось, что напугали. А тут даже имелся имелся дежурный. Видимо, в понимании любого нормального человека, люди бегущие из ментовки, явление более привычное, чем те, кто, сломя голову, несётся в нее. Особенно, в селе, хоть это и районный центр. У них, уверен, самое страшное преступление, когда какой-нибудь мужик по-пьянке у соседа случайно курицу прихватит. И то, не факт. Времена ещё спокойные. Тихие. Криминал если где-то и есть, то обычные граждане о нем особо не догадываются.

Уж тем более мент обалдел, увидев Светланочку Сергеевну. Она в своем изумрудном ярком платье, в туфлях на каблуках, с которых если упадешь, убьешься к чертовой матери, и маленькой розовой сумочкой выглядела так, будто ее выкрали с торжественного мероприятия в каком-то дорогом ресторане. Вот умеет маман произвести впечатление. Это факт.

— Здравствуйте! — Она подскочила к окошку. — Нам очень нужен Ефим Петрович. Участковый. Фамилия…

Светланочка Сергеевна в полоборота повернулась ко мне и щёлкнула пару раз пальцами. А что там щёлкать, если я понятия не имею, какая у него фамилия. О чем с чистой совестью и сообщил. В ответ получил гневный родительский взгляд.

— Да я понял... — Дежурный сдвинул фуражку на затылок и потёр лоб. — У нас не столько много сотрудников, чтоб я в них потерялся. Ефим Петрович ещё не выходил. Да вот же он, кстати! Ефим! Тут тебя ищут.

Из-за поворота действительно показался наш участковый. Моему счастью не было предела. Никогда в своей жизни я не был так рад человеку в форме и с погонами.

— Не понял… — Зато Ефим Петрович не просто не обрадовался, мне показалось, он даже немного побледнел и сдал назад.

Возникло ощущение, участковый с огромным удовольствием сделал бы вид, что его тут не было, а все остальные просто обознались.Просто, зная Жорика Милославского и все, что с ним связано, представляю, какая сразу мысль появилась в голове Ефима Петровича. Тем более, Милославских сейчас перед ним было двое. А это вообще в понимании участкового — катастрофа.

Глава 21: О верности поговорок и золотых руках.

— Да я подстричься хотел. Мне надо. Очень надо. Оброс, вон весь. — Это был последний аргумент Ефима Петровича, с помощью которого он хотел избавится от нас и задержаться в Воробьевке. Наивный человек, который ещё не сталкивался с госпожой Милославской.

Честно говоря, я так понял, что участковый просто запланировал встречу с какой-то дамой сердца, вот и все. Мужик он одинокий, по крайней мере официально, вроде так, вот, походу, и решил устроить себе отдых души и тела. Он выкручивался, придумывал оправдания и даже обещал договориться с каким-то Василием, который возможно отвезёт нас домой.

Но формулировка "возможно" совершенно не устраивала Светланочку Сергеевну, ровно как и личность непонятного Василия. Она очень сильно хотела смыться из Воробьевки. Причем, желательно уже поскорее.

А я впервые увидел мастер-класс, главной темой которого было:" На что способна женщина, если ей очень сильно надо". На каждую попытку участкового придумать причину, чтоб задержаться в Воробьевке, маман находила сразу две, чтоб ему отсюда уехать. Вот эта версия со стрижкой больше походила на крик души Ефима Петровича. Он точно понимал, вечер пройдет вовсе не так, как планировалось. Причем, наверное, действительно стрижка имела место быть, но только не в парикмахерской. А, судя по времени, как раз на дому у своей пассии Ефим Петрович и собирался совместить приятное с полезным.

— Я Вас подстригу. Лично. — Решительно заявила Светланочка Сергеевна, чем, надо признаться, сильно меня удивила.

Просто вот это я вообще представлял с трудом. Госпожа Милославская с ножницами или машинкой в руках — картина сюрреализма.

— А Вы умеете? — Грустно спросил участковый.

Он уже понял, что последнюю тропинку перекрыли. Все. Бежать больше некуда. Со всех сторон его обложила эта упрямая, красивая женщина, которой он даже резко ответить не может.

— Конечно! — Госпожа Милославская взмахнула рукой, изображая, наверное, как прекрасно она стрижет. — Вам будут завидовать все местные жители.

— Вы знаете… Не надо, чтоб завидовали. Просто тогда подстригите и все. Только у меня машинки нет. — Выглядел участковый совсем несчастным.

При этом маман он упорно называл на "Вы", хотя все остальные жители Зеленух, в больший своей части, величали ее Светкой. Я так понимаю, вся фишка была в том, что Ефим Петрович, как большинство суровых мужиков, робел перед красивой, уверенной в себе особой, которая, надо признать, стояла на пять уровней выше всех тех дам, с которыми у него имелся опыт общения. Уж чего-чего, уверенности Милославской не занимать.

— Нет машинки, и не надо. Зачем нам машинка? Я прекрасно управлюсь ножницами. — Светланочка Сергеевна подхватила участкового под локоток и практически волоком потащила в сторону мотоцикла, который обнаружился неподалёку.

Причем, за нами минут десять уже наблюдали коллеги Ефима Петровича, нарисовавшиеся на крыльце отдела, как только мы вышли на улицу. Подозреваю, постарался дежурный. Когда ещё такое будет, чтоб в их заведении появилась женщина подобного уровня.

В итоге, буквально через пять минут, мы уже мчали в сторону столь дорогих сердцу Зеленух. Никогда не думал, что так скажу, но в данный момент они реально были очень дороги мне и моему сердцу. Даже настроение поднялось. Образ, спящего на лавочке в парке Жорика, становился все более далёким и прозрачным. Маман устроилась в люльке, я сидел за участковым.

С ветерком мы доехали до деревни и прямой наводкой отправились к дому Ефима Петровича. Смысла заезжать к дядьке не было. Решили, сначала отблагодарить нашего спасителя за помощь.

Он загнал мотоцикл во двор, предварительно открыв ворота, и мы с госпожой Милославской благополучно выгрузились.

— Вы уж простите, что приходится напрягаться. Просто у нас завтра важное руководство приезжает. Я, конечно, буду в фуражке, но мало ли. Вот так придется снять, а на голове черти что. — Участковый провел рукой по волосам, наверное, наглядно показывая это самое "черти что".

— Конечно. Не переживайте. Идёмте в дом. Все сейчас будет. Жорик, ты домой? — Маман вела себя так уверенно, что даже я начал верить, она супер мастер парикмахерского искусства.

— Не надо Жорика домой! — Ефим Петрович испуганно оглянулся на калитку. — Нам вдвоем как-то не очень сподручно. Село... Сами понимаете. Я то ладно. Ничего страшного не случится. А вот Вам одной... Не нужно, в общем. Пусть Жорик тут будет.

Я так понял, он, как и все