Уцелевший - Маркус Латтрелл

На земле мы застыли, сливаясь с пейзажем, и на пятнадцать минут вокруг повисла абсолютная тишина. За это время мы не сделали ни движения, не сказали друг другу ни единого слова. В горах тоже не раздавалось ни звука. Это было спокойствие за пределами самого понятия тишины, как будто находишься в космосе. Далеко внизу, за полтора километра от нас, горело два костра или, может, фонаря, и я надеялся, что это были пастухи.

Прошло пятнадцать минут. Слева от меня возвышалась гора, величественная нависающая над низинами масса, устремляющаяся в небо. Справа от меня располагалось скопление огромных толстенных деревьев. Вокруг нас повсюду были низкие древесные пни и толстый слой листвы под ногами.

Сейчас мы находились гораздо ниже той области, где в итоге будем производить операцию, и это заставляло поволноваться, потому что здесь кто угодно мог спрятаться. К тому же мы ни зги не видели и не имели ни малейшего понятия, может быть здесь засада или нет. Шестнадцать лет назад совсем недалеко отсюда русские призывники, я думаю, испытывали подобные чувства, прежде чем моджахеды перерезали всем им глотки.

Наконец мы поднялись на ноги. Я дошел до Дэнни и приказал ему включить радио и уведомить операторов, что мы высадились. Потом я поднялся на холм. Здесь Майки и Акс уже решали, что делать с большой веревкой, которую, что очень странно, наши коллеги отрезали и выкинули из вертолета.

Определенно это было ошибкой. Экипаж вертолета должен был прихватить веревку с собой. Одному богу известно, как, по их мнению, мы должны ее использовать, и я был очень рад, что Майки ее нашел. Если бы она осталась лежать на земле, ее легко могли бы найти бродившие там пуштунские племена или фермеры, особенно учитывая, что они могли слышать, как прилетал вертолет. Эта веревка могла стать предвестником нашей гибели, обозначив место приземления американского орла.

У нас не было с собой лопаты, так что Майки и Аксу пришлось замаскировать ее ветками, травой и перегноем. Пока они занимались веревкой, я наладил связь с летающей артбатареей «AC-130 Spectre», которая, по моим сведениям, кружила над нами и мониторила наши действия. Я передал краткое сообщение:

– Снайпер два-один, это Глиммер-три – готовимся выступать.

– Принято.

Это был последний раз, когда я говорил с ними. Мы были готовы отправиться в путь примерно на шесть с половиной километров. Наш маршрут был спланирован заранее и пролегал вдоль горного хребта, который простирался перед нами, потом перерастал в длинный излом и уходил вправо. Контрольные точки нашего маршрута были отмечены на карте вместе с GPS-координатами, уточняющими позицию со спутника, и были пронумерованы 1, 2 и 3.

У нас это была едва ли не единственная понятная и точная информация. Потому что рельеф местности был ужасным, безлунная ночь окутывала все вокруг кромешной тьмой, а наш маршрут пролегал вдоль крутого горного склона, и было чудом, что мы не сорвались вниз и не свернули шеи. А еще дождь лил как из ведра, и было холодно до жути. Уже через десять минут мы промокли до нитки, прямо как в адскую неделю.

Мы продвигались очень медленно, карабкаясь по скалам, скользя на влажных склонах, постоянно спотыкаясь и каждый раз подбирая место для упора ногой, рукой – да чем угодно. Каждый умудрился скатиться с горы за первые же полчаса. Мне было хуже всего, потому что остальные члены команды были опытными скалолазами и по телосложению гораздо меньше и легче меня. Я медленнее двигался по земле из-за своих размеров и постоянно отставал. Мои товарищи сделали передышку, пока я их догонял, и как только я подошел, Майки тут же подал сигнал следовать дальше: «Только Маркус остался без передышки». – «Да пошел ты, Мерфи», – сказал я, даже не притворяясь, что не злюсь.

На самом же деле окружающие нас условия были настолько ужасными, что отдых являлся далеко не лучшей идеей. Буквально за пять минут можно было отморозить себе что-нибудь, особенно в мокрой одежде. Так что мы продолжали идти, постоянно поднимаясь вверх и стараясь удержать тепло тела, насколько это возможно. Но это все равно был кошмар. Мы ни разу не остановились – только скрывались под деревьями и висящими ветками и постоянно хватались за все, что попадалось под руку, просто чтобы не свалиться с этой горы.

В конце концов, мы добрались до вершины и нашли тропу со свежими следами. Было очевидно, что талибы совсем недавно походили здесь, причем немалое их количество, – и для нас это были хорошие новости. Это означало, что Шармак и его люди были недалеко, и прямо сейчас мы начинали на них охоту.

Наверху мы внезапно вышли на огромное плоское поле с высокой травой, а из-за облаков ненадолго показалась луна. Пастбище раскинулось перед нами, словно райские поля, освещенные бледным светом. Мы все остановились словно по команде, завороженные невероятной красотой.

Но в этой траве легко мог таиться враг, и через мгновение мы бесшумно пригнулись и затаились. Сначала Акс пытался найти тропинку через поле, потом попробовал проторить себе дорогу. Но ничего не получилось. Пастбище было слишком густо покрыто травой, она почти полотном укрывала землю. Скоро Акс вернулся и очень поэтично доложил, что там, в юго-восточном азиатском солнечном свете, в этих древних, окутанных легендами землях, на вершине мира: «Парни, это чертовски безнадежно».

Справа от нас пролегала глубокая долина, под которой располагалась наша цель – деревня. Мы уже достигли первой отметки на маршруте, и единственным решением теперь было найти другую тропу и продолжать двигаться сбоку от склона. И потом, довольно внезапно, целая стена тумана расползлась по горным вершинам, под нами и по всей долине.

Я помню, как глядел вниз, на залитые лунным светом облака, такие белые и чистые, что, казалось, мы можем пройти прямо по ним на соседнюю гору. В приборах ночного видения мы смотрели на великолепный пейзаж – сказочная картина, явившаяся в земли дьявольских козней и бушующей ненависти. Пока мы стояли, прикованные к месту окружающей красотой, Майки обнаружил, что мы находились прямо за первой точкой маршрута и в любом случае придется продолжать двигаться на север, пусть и не через высокую траву. Мы разделились. Дэнни нашел тропу, которая шла вокруг горы, более-менее в нужную нам сторону. Но по ней было довольно трудно идти, потому что к тому моменту луна исчезла, а дождь начал поливать горы с новой силой.

Мы прошли еще около километра по земле, которая была настолько же ужасной, как все, с чем мы сталкивались по ночам. Потом неожиданно сквозь дождь я почувствовал запах дома и козлиного навоза – афганская ферма. Мы едва не вышли прямо на передний двор. Здесь пришлось пройти очень осторожно. Мы припали к земле, проползли на четвереньках через густой подлесок, оставаясь вне видимости прямо на крутом склоне.

Несмотря на то, что выглядели мы довольно жалко, условия на самом деле были идеальными для проведения операции «морских котиков» в тылу врага. Без приборов ночного видения, таких, как у нас, люди никак не могли бы нас заметить. Дождь и ветер определенно загнали всех местных жителей в укрытия, и любой, кто еще не спал, понимал, что только вконец свихнувшийся может выйти на улицу в такой ливень. И они были правы. Все мы четверо довольно часто и сильно падали, примерно каждые пятьсот метров нашего пути. Мы полностью были покрыты грязью, да еще и насквозь мокрые, как курсанты на второй фазе BUD/S. Действительно, только сумасшедший – или «морской котик» – мог по своей воле гулять в такую погоду по горам.