Право на месть - Александр Мазин

– Отлично! – Почему-то имя Ласковина привело его в восторг.– Андрей! С таким именем тебя можно сразу определить в воины, минуя послушника. А там и в монахи.

– Не очень-то меня в монахи тянет! – возразил Ласковин. И, вспомнив: – Да и женат я!

– Это ничего,– успокоил Лешинов.– Монах в миру – ему главное церкви служить. Если что ей во благо – значит, можно. А здоровье – во благо, воздержание же здоровью вредит.

Лешинов уже не пытался влезть в мысли Ласковина. Похоже, он вдруг проникся к нему полным доверием, и Андрей рискнул спросить:

– Послушник, солдат, монах… Это что же у вас за община? Рыцарский орден? Как у тамплиеров?

– А ты начитан! – Лешинов благосклонно улыбнулся.

Теперь он был похож не на хорька, а на матерого лиса.

– Нет. Не орден. Церковь. Истинная православная церковь. Так-то.

– Православная? – Андрей поднял бровь.

– Право и Слава,– строго сказал «святой отец».– И Истина. Только так.

Оставшаяся в комнате девушка, присев напротив зеркала, подкрашивала глаза. Личико у нее при этом было крайне серьезное и сосредоточенное.

– Мир разрушается,– говорил между тем Лешинов.– Преступность. Власть ничтожных. Безверие. Общество деградировало, погрязло в грехах и пороках. Престиж и материальные блага – вот их цель. Отсюда – безверие. Отсюда – болезни. Отсюда – войны. Только мы можем все переменить. И мы переменим, когда станем достаточно сильны. Народ возродится и очистится!

Похоже, слова эти «святой отец» говорил уже сотню раз, и потому звучали они с магнитофонным привкусом.

– То есть не будет ни болезней, ни преступности, ни власти ничтожных?

Лешинов иронии не уловил.

– Да, не будет.

– И каким же образом?

– Правильная жизнь. Правильная информация. Покаяние. Очищение и вера. И терпение. Сила нашей церкви,– он прикоснулся к золотому кулону,– сила эгрегора, пробьет путь свету.

– И каким же образом будет искоренена, например, преступность? – Теперь ирония в голосе Ласковина звучала настолько явно, что не заметить ее было невозможно.

Лешинов отодвинулся от него, нахмурился, снова став похожим на хорька… и вдруг хлопнул Андрея ладонью по лбу.

Ласковин не успел отреагировать. Мимика «святого отца» полностью погасила в нем осторожность.

– Видишь? – спросил Лешинов.– Вот так мы могли бы уменьшить число преступлений прямо сейчас. Ты не можешь напасть на меня. Ты даже стоишь с трудом.

Это была правда. Ласковин едва удерживался на ногах. Силы его внезапно вытекли куда-то, и восстановить их не удавалось. Как будто в нем образовалась дыра, через которую вытекала его жизненная энергия.

Лешинов вдруг потерял к нему интерес, отошел. Девушка перестала краситься, поднялась и прильнула к нему.

Ласковин кое-как сделал два шага и рухнул на стул. Мышцы превратились в желе. И, самое неприятное, что-то произошло с волей. У Ласковина не осталось ничего. Ни целей, ни желаний. Ему больше ничего не хотелось. Полное безразличие и апатия.

Лешинов тем временем беседовал с девушкой. Андрей видел, как проповедник играет ее ладошкой, слышал его голос. Но слов не разбирал. Да ему и безразлично было, что говорит «святой отец».

Чисто механически Ласковин начал выполнять дыхательные упражнения. Тело распорядилось. Очень медленно силы начали прибывать. Дыра затягивалась.

Лешинов очень четко уловил момент перелома. И, оставив девушку, вернулся к Андрею.

Одно прикосновение – и Ласковин снова стал бодр и энергичен. Даже в большей степени, чем раньше.

– Ну как? – спросил «святой отец».– Понял? Вот так мы можем бороться с преступностью. Отними у них волю, отними у них силу – и они перестанут убивать и насиловать. Собери вместе одаренных силой людей – и число преступлений уменьшится в два, в три раза. Чем нас больше, тем больше эффект. Понял?

«Еще бы! – подумал Андрей.– Тяжелобольной человек или впавший в черную депрессию просто не в состоянии совершить разбойное нападение. Разве что на самого себя».

В принципе Ласковин действовал сходно. Только его метод был грубее – переломать руки-ноги. Но Андрей действовал хоть и более радикально, но избирательно. И, кроме того, не считал собственную силу – злом. Хорошая идея – лишить воли и сил всех злодеев. Но только ли злодеев? Если кастрировать, например, всех мужчин, количество изнасилований наверняка снизится. Кое-кто из феминисток предлагал именно этот способ. Значит, и у Лешинова в любом случае найдутся сторонники. Ладно, посмотрим. Себя-то он подловить больше не даст!

– Я понял,– сказал Андрей.– Вот так – с преступниками. А как насчет власти ничтожных?

– Мы – действуем,– ответил «святой отец».– Мы уже действуем. Нас знают даже в Думе. Те, кого мы поддерживаем, поднимаются наверх очень быстро. С нами Бог.

– А как же мафия?

– Мафия тоже будет принадлежать нам! – твердо заявил Лешинов.– Не мафия наш главный враг.

– А кто?

«Святой отец» пронзил Андрея взглядом, и тот поспешно изгнал все крамольные мысли.

– Кто? – по всей вероятности, Лешинов счел «обследование» удовлетворительным.– Нам мешают. На нас наговаривают. Бывает, даже убивают наших братьев… Но мы мстим убийцам! – Глаза «святого отца» вспыхнули восторгом.– Скоро никто не рискнет бороться с вами. Никто!

– Отец Константин,– спросил Ласковин,– а кто в вашей церкви главный? Вы?

Опасный вопрос, но рискнуть стоило.

– Нет,– ничего не заподозрив, ответил Лешинов.– Не я. Когда-нибудь ты увидишь нашего патриарха.– Глаза «святого отца» снова вспыхнули восторгом.– Вот могучий человек! Богатырь!

«Богатырь, но пожелавший остаться в тени»,– прокомментировал Андрей. Или «святой отец» вешает лапшу, чтобы приподнять свой собственный престиж. Прием известный: «Мастер хун-хун-кин-до сто шестнадцатого посвящения. Учителя – прямо в Шамбале! Вход – семь тысяч рублей». В Шамбалу.

– Да,– сказал Ласковин.– Я бы с удовольствием встретился, если можно.

И напустил на себя восторженный вид. В дверь постучали. Настойчиво.

– Константин Олегович, администратор говорит – время,– пробубнил снаружи виноватый голос.

– Да,– сказал Лешинов и расправил плечи.– Не будем нарушать порядок. Ты – наш, Андрей, не сомневайся. Так что спустись вниз, найди Иннокентия. Скажи: я распорядился выдать тебе образ с моей фотографией, благовония для очищения и книгу. Книгу прочти не откладывая. Там – все: молитвы, как жить, что делать. Если что не поймешь, Иннокентий подскажет, доверяй ему. Еще скажи – я велел дать тебе все бесплатно.

– Я в состоянии заплатить! – запротестовал Андрей.

– Не нужно. Это мой дар тебе. Первый, но – многозначительная пауза – не последний. Иди, Андрей. Впереди трудный путь и великая слава. Бог с тобой.