Крепость лжецов - Иван Константинов

– Семь часов. – Заметила Би, снова посмотрев в окно. – Опаздывает. Хорошо, что ты оставил при себе оружие, Ланье.

– Не хожу без стволов. – Осторожно ответил тот.

– Сейчас к нам придет гость. – Пояснила Би. – Мы с Мириам выйдем к нему, а тебя я попрошу посмотреть по сторонам – на случай, если он появится не один. Эту… девицу я оставлю под твоей защитой – если что-то случится, вытаскивай ее из номера.

– Понял. – Ланье расстегнул обе кобуры подмышками, вытащил один игольник, проверил, и положил перед собой на столик, между тарелками. Потом приподнял бочонок, и встряхнул:

– Слушай, а мы ведь даже треть не выпили.

– Это не надолго. – Ответила Би, а Мириам, по ее примеру глянув в окно, заметила движение цвета, вверху, и чуть в стороне, там, где по ее предположению должна была располагаться крыша отеля. На этот раз она опознала их сразу.

– «Джордан!»

– «Надо же, прошел мимо камер отеля.» – Отозвалась Вероника, а Би молча встала, свела руки за спиной и потянулась, так что хрустнули суставы.

– Не делай ничего, о чем потом пожалеешь. – Посоветовала она Суонк, и та испуганно кивнула.

– Он что, по воздуху прилетит? – Спросил Ланье, осторожно берясь за игольник. – А я уже надеялся, что мы просто поужинаем, как приличные люди.

– Разве такие выигрывают войны? – Спросила Би, широко распахивая дверь на балкон. В комнату ворвался вечерний ветер, пахнущий совсем не так, как в пустыне – человеческим жильем, разогретым за день пластиком и металлом.

– Нет, ни разу. – Ухмыльнулся Ланье, и подмигнул Суонк. – Они, вообще-то, в них не вступают.

III.

Вечер осыпался на город, будто алый мелок, раскрошившийся в пальцах небесного божества.

Ступив на балкон, Мириам словно впервые увидела, как свет уходящего солнца меняет очертания зданий – становятся глубже тени, алеют блики на окнах и металлических бордюрах эстакад, а редкие облака, отсвечивая розовым, нанизываются на острые шпили, покрывающиеся золотом. Атланта, которую она видела утром, исчезла, уступив место этому городу-призраку, полному медленно разгорающихся огней, темных провалов между крышами и резких силуэтов, выступающих на фоне неба.

А еще его наполнял шум, не проникавший через толстые стекла отеля: свист двигателей множества каров далеко внизу, музыка, доносящаяся с нескольких сторон, а где-то совсем далеко – тяжелый но легко узнаваемый ропот человеческих голосов, большой голос толпы. Уже подойдя к перилам, Мириам увидела его источник – место, полное ярких белых лучей, бьющих прямо в закатное небо. Сцена, на которую готовилась выйти Мари, далекая, и одновременно совсем близкая, видимая через экран, оставшийся в комнате отеля. Лучи перемещались, то скрещиваясь, то расходясь веером на полнеба – и терялись на фоне титанической сетчатой фигуры, прорастающей над ними из самого сердца города, гигантского синего цветка, невидимого для обычных глаз. Мириам не могла оценить его размеры – он не был соотносим с домами, и хайвеями, над которым стоял, будто существуя в своем, отдельном пространстве. Но она чувствовала его части, каждую пульсирующую струну, соединяющую его с городом. Цветок медленно поворачивался, составляющие его нити и узлы наливались светом, но пустота в центре ощущалась, как боль в сердце.

Что-то рождалось там, вдалеке, и для этого не хватало одной единственной детали.

Джордан, не подозревая о происходящем у него за спиной, ожидал их, сидя на перилах, точно мальчишка, примостившийся на заборе – как если бы мальчишки могли становиться невидимыми. Силуэт оставался едва различим, но цвета выдавали его расположение ярче сигнальных огней: волнение, сомнение, раздумья о чем-то сложном, требующем массу сил.

Би просто подошла, и остановилась перед ним. В ее цветах скорбь сменилась решительностью, и гневом, снова заставив Мириам удивляться – целая пропасть отделяла эту девушку от той, которая обнимала ее утром, утешая. Всего несколько часов, и целая бездна чувств.

– За нами наблюдают. – Сказала Би. Это не было вопросом, но Джордан едва заметно кивнул.

– Здесь двойная защита. – Продолжала она. – Шум на всех возможных частотах. И никого рядом. Наш разговор слышим только мы. Так и останется – разве что ты сам захочешь его записать.

– Я пришел, чтобы отдать это. – Перед Би повисла матовая черная капсула, застыв на невидимой ладони. – Данные по орбитальному лифту, и по осевой станции – наблюдения, схемы, чертежи. Все, что у нас есть.

– «Не так и много». – Прокомментировала Вероника его слова. Возможно, она сразу заглянула в капсулу. На мгновение оторвавшись от созерцания гигантского цветка, Мириам тоже сделала это, увидев миниатюрный набор светящихся схем, лежащих поверх такой же светящейся сети, составляющей доспех невидимки. Сам Джордан предстал перед ней как рисунок электрических каналов. Похожий на костяк, лишенный кожи, оплетенный светящимися венами, бегущими вдоль позвоночника, и соединяющимися у основания черепа, чтобы уйти вверх, к сетчатой звезде неправильной форме, лежащей под сводом черепа – прайм-линку. Цвета горели поверх этой сети, и внутри, смешиваясь, отвечая вспышкам в узлах, образуя с ней единое целое, человека-машину.

Такую же, как и Би в прошлом?

Сеть Джордана казалась детским рисунком по сравнению с тем, что пульсировало сейчас внутри Би – несоизмеримо более сложная конструкция с тысячами мелких узелков, повторяющих очертания тела, и соединяющихся с толстыми невидимыми нитями информационных потоков, опутывающих город. Мириам понимала, что и она сама выглядит также, внутри нее, поддерживая чувства, мысли, само биение сердца, работает такая же сеть. Но видеть было совсем не то же самое, что понимать, и это внезапно напугало ее – свидетельства нечеловеческого вмешательства в их тела, до сих пор принимавшиеся ей как должное, и внезапно ставшие зримыми.

До капсулы Би так и не дотронулась:

– Вы предоставили мне селективный доступ к вашим базам данных. Этой информации там нет. Почему?

Джордан легко спрыгнул с перил:

– Этот уровень доступа будет у тебя только завтра… официально. Сейчас король еще не принял решение.

– Но его принял ты?

– Бери ее. – Нетерпеливо попросил Джордан. – У меня мало времени. У тебя тоже. Если ты получишь эти данные через двадцать четыре часа, времени на их обработку может не хватить.

– Верно. – Би накрыла капсулу ладонью. – И тебя это волнует сильнее, чем короля.

По невидимой руке под ее пальцами будто пробежала волна едва видимых синеватых искр. Джордан дернулся, но Би крепко сжала его запястье.

– Что ты делаешь? – С деланным спокойствием спросил он. – Я же уже сказал, что за нами наблюдают.

– Задаю вопросы. – Ответила Би. – И чем быстрее ты ответишь на них, тем быстрее сможешь уйти.

Искры вспыхнули еще раз, резко очертив призрачный силуэт перед ней.