Кровь дракона. Остаться в живых - Дмитрий Христосенко

Градоначальник кивнул с видом мученика:

– Как вам угодно, ваше высочество. Прошу следовать за мной.

– А мои солдаты?

Лурье оглядел сопровождение Волкова:

– Ваше высочество, не оскорбляйте меня, конечно, о них позаботятся.

Глеб последовал к дому градоначальника, увлекаемый под руку предупредительным господином Лурье. Он надеялся, что ужин действительно окажется скромным и – что самое главное! – не слишком долгим. Больше всего Волков мечтал сейчас о кровати, на которую можно упасть и не шевелиться, чтоб унять ноющие ягодичные мышцы.

Сэр Горик, владелец небогатого, а если сказать откровенно, то бедного поместья Або, совершал привычный ежедневный обход своей небольшой усадьбы, хозяйским взглядом отмечая, не бездельничают ли работники, когда во двор замка въехали пропыленные, угрюмые всадники в гвардейской форме. Если можно, конечно, назвать замком невысокую приземистую башню и пристроенные к ней четырехугольником хозяйственные и жилые постройки. Впрочем, здесь, в центральных районах герцогства в крепких стенах не было особой нужды. Да и кому могут понадобиться жалкие бесплодные клочки земли, розданные местным рыцарям? В свое время ни один из баронов не пожелал взваливать на себя эту ношу поэтому герцог и роздал небольшие поместья безземельным рыцарям – те были рады и таким владениям.

Рад был и далекий предок Горика. И пускай сам Горик, случалось, завидовал более удачливым феодалам, утешал себя тем, что лучше иметь небогатое поместье, чем не иметь его вовсе. Конечно, доходы Або не позволяют ни содержать большую дружину, ни приличный штат слуг, ни заиметь каменные палаты в столице, но жить можно. А если подвернется случай взять богатую добычу – вообще хорошо.

Один из всадников наклонился в седле и о чем-то негромко спросил ближайшего обитателя поместья. Тот с поклоном указал в сторону Горика, и всадники направили коней в сторону владельца поместья. Молоденький гвардеец с нашивкой десятника и золотыми шпорами, указывающими на дворянское происхождение, подъехал к Горику почти вплотную и, отвесив небрежный поклон, сказал:

– Гвардии десятник Варон.

Горику не понравился ни насмешливый тон десятника, ни его пренебрежительный взгляд, скользнувший по простой повседневной одежде владельца поместья, которую не наденет ни один столичный дворянин, но он сдержал эмоции и сухо отрекомендовался в ответ:

– Сэр Горик, владелец поместья Або. Что привело вас в мои скромные владения?

Конечно, Горик догадывался о причине визита, но правила есть правила. Попутно он не удержался от маленькой мести за пренебрежение, нарочно пропустив в обращении к гвардейцу слово «сэр».

Если юношу и задело такое обращение, то он ничем этого не показал – сказывалась, несмотря на молодость, столичная закалка – голос его был ровным:

– Вам предписывается в течение суток прибыть в полном вооружении в Нугару вместе со своими людьми и дождаться прибытия военного отряда. До ложившись командиру, поступите под его командо вание.

– Цель?

– Узнаете у командира отряда. Если он, конечно, сочтет нужным делиться с вами информацией, – все же нанес ответный укол гвардеец.

– Десятник, – голос Горика посуровел. – Я интересуюсь не ради праздного интереса. Должен же я знать, сколько брать с собой припасов.

– Возьмите на пару дней – этого вполне хватит. Дальше встанете со своими людьми на довольствие у командира отряда.

– Кто командир?

– Данхельт Тормахилласт-Амиресса, маркиз Фа росс.

Молодой наследник престола – не самая лучшая кандидатура, Горик предпочел бы более опытного военачальника, но все же лучше он, чем напыщенные, спесивые отпрыски столичных дворян, те только и умеют, что надувать щеки да высокомерно поглядывать по сторонам.

– Остановитесь на отдых? – спросил Горик.

Десятник ответил отрицательно, пояснив, что ему нужно передать столичные распоряжения и другим нугарским дворянам.

– Принесите гостям вина! – отдал распоряжение слугам рыцарь, а вышедшему из башни сыну, привлеченному поднявшейся суматохой, сказал: – Скажи Шепету, чтоб поднимал солдат. И пусть соберут мне припасы в дорогу.

– Отец?! – в голосе сына Горика звучала смесь удивления и возмущения. – Ты решил отправиться в поход сам? А как же я?

– А у тебя молодая жена, неделю назад свадьбу сыграли, – отрезал пожилой рыцарь. – И ты мой последний оставшийся в живых наследник. Хочешь, чтоб наш род прервался? Так что и не мечтай о походе!.. Пока не подаришь мне как минимум пару внуков… Можно больше. А за меня не беспокойся, я пока еще уверенно сижу в седле.

Пока Горик препирался с сыном, слуги принесли всадникам вина. Утолив жажду, гвардейцы поблагодарили хозяев и отправились к следующему рыцарю.

Горик отправился в свою комнату и снял со стены доспехи и оружие. Торопливо скинул пропахшую потом одежду и надел неброскую, удобную одежду темных тонов. Натянул высокие кожаные сапоги. Застегнул пуговицы стеганого поддоспешника, поверх которого привычной тяжестью легла длинная вороненая кольчуга – верная спутница сэра Горика на протяжении многих лет, – неоднократно чиненная, без украшений, но удобная и надежная. Следом рыцарь надел кожаный доспех, застегнув застежки. На голову водрузил округлый шлем с широкими полями. Застегнул на талии широкий боевой пояс с заклепками. Слева привесил длинный рыцарский меч, а справа боевой топор с клинообразным лезвием, которым так удобно проламывать стальные панцири и шлемы. Узкий кинжал-мизерикордию Горик не жаловал, предпочитал более универсальный нож. Один, более длинный и широкий нож, он прицепил рядом с топором, второй – сунул за голенище сапога. Побросал в седельную суму сменную пару одежды, взвалил ее на плечо и, погромыхивая снаряжением, покинул башню.

Сам оседлал своего боевого коня, не доверяя эту работу слугам, приторочил сзади к седлу принесенный мешок с припасами, закрепил сбоку треугольный, вытянутый к низу щит с гербом. Обнял на прощание сына и невестку, чувствуя, как предательски защипало в глазах, а зрение затуманило влагой, и тяжеловесно взобрался в седло.

– Отец, будь осторожен.

– Не бойся, – ободряюще улыбнулся пожилой ры царь сыну, прижимающему к себе жену. – Я еще у вну ков на свадьбе погуляю.

Впервые, собираясь в поход, рыцарь чувствовал странную неуверенность, словно само сердце подсказывало ветерану, что нынешний поход таит в себе большие неприятности. Но предчувствия предчувствиями, а ни один из нугарских рыцарей еще никогда не нарушил полученный приказ. Нугарцы всегда оставались верными слугами престола. И Горик не собирался становиться предателем. Отбросив неуверенность, он решительно дал шпоры коню. Следом поскакала его немногочисленная дружина, состоящая всего из четырех человек: Шепета – ровесника Горика и трех молодых парней – вчерашних крестьян, прельщенных военной службой.

Каменистая, покрытая чахлой растительностью равнина была почти безлюдной, лишь изредка на пути попадались низкорослые крестьянские лошадки, тащившие поскрипывающие телеги. Возницы, завидев рыцаря в сопровождении вооруженных бойцов, торопливо кланялись и распрямлялись со взохом облегчения, когда всадники, не задерживаясь, проносились мимо.