Повелительница грозы - Илона Волынская

Ирка пожала плечами и вернулась к мойке. Некоторое время они работали в полном молчании – сквозь шум воды и звяканье тарелок Ирка отчетливо слышала, как возится у стола Дина. Хлопнула дверца шкафчика, потом холодильника – судя по деликатному и какому-то благоговейному постукиванию, Дина бережно доставала яйца. Упоенно шурша – ну точно ежик в газетах! – Дина начала тихонько, под нос, напевать незнакомую песенку, странную, с непривычным рваным ритмом:

– Не играть бы тебе, ведьма,

с чертом в карты.

Не смеяться б тебе

с хлопцем возле хаты.

Не гулять бы по ночам

кошкой черною.

Не принять бы тебе, ведьма,

смерть позорную[7].

Ирка уронила тарелку на дно мойки.

– Что… Что ты поешь? – пробормотала она, не поднимая головы, – струя воды из крана широким веером разбрызгивалась из-за попавшей под нее ложки, а руки вдруг налились тяжестью, и не было сил ни отодвинуть ложку, ни закрутить кран.

– Так, песенку… – с готовностью откликнулась Дина. – Слышала недавно… Правда, красивая? Только страшная немножко.

– От кого… слышала? – с трудом ворочая языком, спросила Ирка.

– Не помню, – легкомысленно отозвалась Дина. – Я ведь так, чуть-чуть слышала. Вроде парень какой-то напевал… А, точно, парень! Красивый… – голос Дины стал мечтательным. – Брюнет.

– Брюнет, – эхом повторила Ирка и, продавливая каждое слово сквозь стиснувший горло спазм, выдохнула: – И где ты видела этого брюнета?

Судя по паузе, Дина честно задумалась:

– На острове, когда меня Богданчик на аттракционы водил!

– Богдан водил тебя на аттракционы? – переспросила Ирка.

– Ну да! Там еще и Таня была, только не с нами, а с какими-то взрослыми парнями… Я думала, мы все вместе погуляем…

Ирка невольно хмыкнула – ох Танька была бы счастлива!

– Но Богданчик почему-то велел к ней не подходить, сказал, нас не должны видеть! Мы даже и не катались толком, все время куда-то перебегали, чтоб нас Танечка не заметила, – голос Дины зазвучал обиженно. – А этот парень – он все время возле нас оказывался. Как будто тоже не хотел, чтоб его видели… – добавила Дина озадаченно. – И даже на колесе обозрения в соседней кабинке катался.

Какие интересные факты иногда всплывают за мытьем посуды. Про Богдана. И про парня. Брюнета. Симпатичного. На острове. Там, где Танька ясно чувствовала присутствие змея, который глазел на нее сверху. С колеса обозрения!

– Если ты уже с хлебом закончила… – Ирке почему-то вдруг стало ужасно неприятно присутствие Дины за спиной, но и обернуться сил не было. – Помоги мне посуду вытереть, и я стиралку включу.

Позади нее воцарилось выразительное недоуменное молчание… а потом дрожащий от обиды голос Дины выпалил:

– Я, конечно, не знаю, как у вас тут делается… А только в наших краях быстрее меня хлеб никто не месит – а быстрее я не могу!

– Чего? Зачем его месить? – Ирка так изумилась, что наконец обернулась – и почувствовала, как медленно отвисает у нее челюсть. – Ты что делаешь?

– Как – что? – не меньше ее изумилась Дина. – Хлеб! – В обычно лепечущем голоске теперь звучала даже некоторая агрессивность.

Чистая правда – на самой большой бабкиной разделочной доске лежал тщательно вымешанный каравай. Совершенно белый, поскольку пока еще это было только тесто, круглый, здоровенный, и, похоже, он скоро должен стать еще больше – тесто потихоньку подходило.

– Ты что, его вручную месила? – слабеющим голосом спросила Ирка, глядя на белые от муки Динины руки.

– А у вас хлеб ногами месят? – возмутилась та.

– Нет, – обреченно согласилась Ирка. – Ногами – нет…

А что теперь жаловаться – сама виновата! С чего она взяла, что Дина с хлебопечкой умеет обращаться – хоть бы про фен вспомнила!

– Ну и что теперь с этой красотой делать?

Хлеб, кстати, и впрямь был красивым – Ирка такие только в рекламе да в кино видела, – а выпеченный станет еще лучше!

– А ничего – пусть подходит пока! – с энтузиазмом сказала Дина. – Ты мне покажи, как стирать, а потом печку растопим…

– Я сама! – торопливо выпалила Ирка – воображение нарисовало жуткую картинку, как Дина рубит стулья на дрова и запихивает их в пасть электрической духовки. И того… растапливает!

– Ладно, пошли! – скомандовала Ирка, сгребая со стола бабкину парадную скатерть, усеянную цветными пятнами от еды и компота, как наскоро раскрашенная контурная карта.

В ванной она затолкала скатерть в стиральную машину.

– Ну давай, где твои вещи? – сидя на корточках, Ирка протянула руку… и окинула Дину недоуменным взглядом – а правда, где?

Дина мучительно, до слез покраснела.

– Мне… Мне их снять надо. Ты… выйди, пожалуйста. И не заходи. Ты ведь не зайдешь?

– О-у-у! – Ирка схватилась обеими руками за голову. – Да не зайду я, не зайду, сколько можно повторять, переодевайся спокойно!

Ирка вихрем вылетела из ванной. Надо сказать богатырям, чтоб срочно, завтра же починили дверь и задвижку, а то эти ежевечерние стенания золотоволосой скромницы – «а ты покараулишь… а ты не зайдешь…» – у Ирки уже сидят в печенках! И только потом она подумала: а во что, собственно, Дина собралась переодеваться? Вещей-то у нее с собой нет.

В ванной наскоро пошумела вода… потом звучно хлопнула дверца стиралки.

– Я положила! – радостно заявила Дина, появляясь в дверях.

Ирка тихо застонала. Пожалуй, на сегодня это уже слишком! Дину прикрывали ее золотые волосы и пушистое банное полотенце, намотанное от плеч до колен.

– А другой одежды у меня нет, – еще радостней сообщила Дина, правильно истолковав Иркин обалделый взгляд. – Только эта! Ты не волнуйся, – успокоила она ее. – Я куртку сверху накину и до пристройки добегу. А утром все высушу и снова надену!

– Убиться веником! – безнадежно сказала Ирка.

– Ой, а это как? Он же мягкий!

– Наточить и зарезаться! – рявкнула в ответ Ирка.

В прекрасных глазах Дины мелькнула паника – похоже, она решила что внучка ее квартирной хозяйки рехнулась.

– Пошли! – скомандовала Ирка, направляясь к лестнице. – Ну? Чего ты там застряла? – оборачиваясь с верхней ступеньки, нетерпеливо спросила она – закутанная в полотенце Дина по-прежнему топталась внизу.

– А… А куда мы? – неуверенно спросила златовласка.

Ирка сдержала порыв перечислить несколько своеобразных адресов, куда Дина может сходить – одна, без Ирки, – и сухо сообщила:

– В мою комнату.

На мгновение ей показалось, что Дина испугалась до подгибающихся коленок. Она была почти уверена, что та сейчас повернется и ринется прочь из дома – как есть, в полотенце. Но вместо этого златовласка поставила ногу на ступеньку и пошла наверх, вжимаясь в стену, будто боясь неожиданного нападения. Ирка пожала плечами и распахнула дверь – в конце концов, если Дина сбежит, лично она, Ирка, ничего не потеряет. Даже наоборот. Кое-что сохранит. Брюки, например. Или джинсы.