Невеста с изъяном - Василиса Усова

Но боязно. Скажешь что не так, и снова придется жить на улице, а этого девушка хотела меньше всего. Хорошо еще, что терпением судьба ее наделила с запасом, видимо зная, какая жизнь ее ждет.

Чтобы не маяться от скуки, Эвелиса достала из-под матраса книгу, и принялась разглядывать ровные символы, уже привычно цепляясь взглядом за те, что были знакомы. Уголек с листами помощница доктора отобрала еще в первый день, да и раскроенное платье тоже не позволила забрать с кухни. Единственное, что удалось припрятать – книга.

Пролистывая страницы, девушка настороженно прислушивалась к звукам из коридора. Для Кладии главным был порядок, и раз доктор сказал пациентке лежать и скучать, значит та должна лежать… и скучать. Эвелиса и это сносила терпеливо, тем более несмотря на строгость, женщина была доброй. Это замечалось и в теплой улыбке, и в каждом движении. Вот и не стоит обижать хорошего человека.

За дверью послышались шаги, и книга была торопливо возвращена на место. Однако на этот раз девушка сторожилась зря, потому что на пороге показался Арлен.

– Ваша милость?

– Собственной персоной, – ворчливо отозвался мужчина, хотя и без вдохновения.

– Вы… вам…

Как обычно в его присутствии, девушку охватило напряжение. Хозяина дома нередко посещало раздражение, а уж сегодня, после того, как ему пришлось извиняться перед служанкой…

– Разве я не могу бывать в любой части собственного дома?

– Конечно можете.

– Вот и я так считаю. – Арлен подошел к окну и провел рукой по подоконнику, едва не смахнув горшок с цветком. – Правда местный лекарь заявил, что если я из-за своей неосторожности подхвачу болезнь, то он возьмет с меня тройную плату.

Мужчина фыркнул, видимо найдя это заявление забавным. Да и в целом, он держался как-то иначе, более спокойно, чем можно было ожидать.

– Тройную плату? – Эвелиса выдохнула, только сейчас задумываясь, сколько же ей самой придется отдать доктору за лечение, и за отвары, и за помощницу. Только бы хватило остатков жалования…

Неведомым образом Арлен догадался о том, что осталось несказанным.

– Лично вам беспокоиться не о чем. От нескольких серебряных, потраченных на прислугу, я не обеднею. Тем более, при всей вашей… кхм… простоте, ваша служба устраивает меня куда больше. И будет достаточно, если вы очень постараетесь поправиться, и вернуться к своим обязанностям.

– Я бы уже, но…

– … но с вашим мнением тут не считаются, как и с моим. – мужчина тяжело опустил ладонь на подоконник, и замолчал. Невозможно было догадаться о чем он думает. На всякий случай, Эвелиса постаралась дышать как можно тише.

Почти дружелюбный настрой хозяина дома, заставлял относиться к нему еще более настороженно. Вряд ли он пришел мило пообщаться, ведь столько раз мужчина подчеркивал, что едва терпит ее общество.

– Вы так и не надумали сообщить вашей семье о болезни? – спросил он внезапно, – Доктор считает, что вас никто не навещает исключительно по моей прихоти. Не то, чтобы меня интересовало его мнение, но я по-прежнему не имею ничего против, если вы захотите увидеться с близкими.

– Нет! – выдохнула Эвелиса, сжав пальцы, и тут же смутилась от собственной несдержанности, – Я благодарна вам, но не нужно. Правда…

– Почему же? – с нажимом спросил Арлен, – Неужели у вас совершенно никого нет?

Девушка закусила губу. Что может быть проще, согласиться с его словами, и оставить этот неприятный разговор в прошлом. Да только нехорошо это, говорить о живых так, словно их нет. Тем более о родителях.

– Думаю это меня для них больше нет, – медленно произнесла Эвелиса, подбирая слова, – И обо мне им точно знать не стоит.

– Очень драматично. Мне казалось, что в деревнях так просто от своих не отказываются, и боюсь даже представить, что такого вы могли совершить, чтобы от вас отвернулась семья. – Арлен все так же стоял у окна, словно мог видеть улицу за стеклом.

– Я пошла против воли родителей, – решиться на эти слова было непросто, – И отказалась выйти замуж.

– Только и всего? – удивился Арлен, – Посчитали жениха недостойным вашей персоны?

– Он был дурнем деревенским.

Кажется такого ответа от нее не ожидали. В этот раз уже мужчина не сразу нашелся что ответить, и Эвелиса нехотя добавила:

– Поэтому мне пришлось уйти из дома. Думаю, узнав о моей болезни, родители посчитали бы ее справедливой карой за ослушание. И… и я не хочу об этом говорить.

– Дикие нравы. – произнес под нос Арлен, – Однако сложно поверить, что родители решили обойтись с вами подобным образом.

– Они не со зла. Если бы я лицом вышла, то и мне выбирать бы позволили.

– А вы значит не вышли? Нос крючком, зубы кривые, а вместо волос змеи шевелятся?

– И заячья губа в придачу, – охотно согласилась Эвелиса. Хоть тема была и не слишком приятная, но отчего то ей стало весело.

– Собственно, я так и подумал. – по губам Арлена тоже мимолетно скользнула улыбка, – Теперь хоть понятно, почему вы устроились в дом к слепцу.

– Потому что вы не будете каждый раз вздрагивать при моем появлении. – удивляясь собственной смелости, отозвалась девушка.

Хозяин дома коротко рассмеялся. В этот момент из-за плотных туч выглянуло солнце, и ярко осветило мужчину. Эвелиса заметила, что кожа на левой руке Арлена неровная, да и через щеку, под повязку уходил белесый, но все еще заметный шрам. Сердце тоскливо сжалось.

Прежде она не отваживалась сильно приглядываться, да и сумрачный второй этаж не располагал к этому. Теперь же девушка чувствовала, что не в силах отвести глаз от пугающих и таких знакомых следов. Ей уже доводилось видеть подобные… Только на другом человеке.

– Ваша милость, могу и я спросить…

Арлен пожал плечами, и повернулся к ней, явно пребывая в хорошем расположении духа.

– Вы… Вы раньше были кузнецом, или обучались кузнечному делу?

Такого вопроса от нее явно не ожидали. Мужчина удивленно вскинул голову.

– Что? С чего вы взяли?

– Простите. – Эвелиса вспыхнула, жалея, что поддалась мимолетному любопытству. Арлен скрестил руки на груди, а его лицо приняло серьезное выражение.

– Не знаю, как вам это пришло в голову, но нет, я никогда не был кузнецом. Мой дед был. И даже обучал меня немного, пока отец не решил приставить меня к своим делам.