Ангел со сломанными крыльями - Юкки Ри

стояли несколько коробок — с елочными игрушками и электрическими гирляндами. Тут же лежало несколько удлинителей.

— Нам бы еще лестница не помешала, — сказал Богдан, деловито оглядывая комнату.

— В кладовке на первом этаже должна быть. Давай, сначала мебель пропылесосим и пол, а потом уже будем красоту наводить.

Так они и поступили. Сначала навели порядок в комнате. Мила нашла в кладовке кроме лестницы большой пушистый ковер, который они принесли и расстелили на полу перед елкой. Потом развесили гирлянды. Это оказалось нелегко и заняло гораздо больше времени, чем уборка. Когда, наконец, очередь дошла до развешивания елочных игрушек, сил у Богдана уже не осталось.

— Может, сделаем перерыв и пойдем попьем кофе? Да и с Ричем надо погулять.

— Да, пойдем. Никогда не думала, что украшать комнату так сложно!

Они спустились на кухню. Пока Богдан с Ричем ходили на улицу, Мила разогрела найденную в холодильнике вчерашнюю пиццу, сварила кофе и накрыла на стол. Вернувшись, Богдан подумал, что не такая уж и плохая идея — готовить самим. Зато нет никаких посторонних взрослых, они одни, и это очень приятно — когда Мила готовит ему кофе и накрывает на стол. Они словно семья, заботятся друг о друге. Богдан подумал, что Мила и Женя давно воспринимались им как свои, родные. Даже ближе, чем родители, особенно после маминой измены. Богдан был уверен, что Мила никогда бы так не поступила. Как там теперь папа? Ему, наверное, очень плохо и одиноко. Надо сегодня обязательно самому позвонить и пообщаться с ним. И пригласить в гости. Может быть, если они увидятся здесь с мамой, пообщаются — все вернется? Они снова будут одной семьей? Хотя понятие «семья» для Богдана теперь расширилось — его семьей были не только родители, но и Женя с Милой, и Ангел с Ричем.

Глава 5 — Мила

Мила перебирала елочные игрушки в коробке и вспоминала, как в последний раз украшала елку вместе с мамой, папой и Линой. Малышка радовалась каждому повешенному на елку шару, просила папу поднять ее повыше, чтобы повесить игрушку ближе к вершине и хлопала в ладоши, глядя на удачно пристроенный шар. После этого они ни разу не ставили елку. В первый год после катастрофы она провела Рождество в больнице, а потом, хоть Женя и забирал ее домой, ни о каком празднике речи не шло — они просто проводили время вместе. Вспоминали. Говорили только о прошлом, и никогда — о будущем.

— Смотри, какая красота! Он как будто светится изнутри! — Богдан радовался каждой игрушке почти как Лина. Мила не могла себе представить, что тот ни разу в жизни не наряжал елку! Странные все-таки у него родители. Ведь Рождество и Новый год — самые главные семейные праздники. Совсем не такие, как День рожденья, например. На День рожденья приходит целая толпа знакомых и не очень знакомых людей. А Рождество — оно только для своих. Родных. Для семьи. Там нет место чужим и малознакомым, даже дальним родственникам. Как можно променять эти волшебные дни, наряженную елку, радостное предвкушение и ожидание чуда на пляжи и пусть даже пятизвездочный отель в чужой стране? Наверное, родители Богдана просто не верят в чудеса. И хотели, чтобы Богдан вырос таким же — деловым и вечно серьезным.

Но он не такой. Мила помнила, какими глазами он смотрел на елку у нее в комнате при их первой встрече. Он смотрел на нее, как на чудо. И сейчас точно так же смотрит. И ждет этого чуда. Надо постараться, чтобы он не разочаровался. Чтобы не перестал верить. Как же это сделать? Его родители… Надо как-то помирить их. Богдан очень переживает, что виноват в их ссоре. Если он увидит, что родители счастливы, то перестанет винить себя. Надо поговорить с его мамой. И с папой. Объяснить им. Да, Мила должна это сделать ради Богдана.

— Мила, а здесь есть что-нибудь музыкальное? Ну, в смысле, чтобы можно было музыку включить? Музыкальный центр?

— Надо посмотреть в музыкальной комнате, последняя дверь по коридору справа. Там должно быть. Папа любил музыку, они с мамой даже вместе играли — папа на гитаре, а мама — на синтезаторе. Женя всегда шутил, что они не ту профессию выбрали — им надо было стать не врачами, а рок-музыкантами.

— Рок? Это здорово! А записи есть? Я бы хотел послушать!

— Да, должны быть. Пойдем, посмотрим, что там.

Они прошли по короткому коридору и Мила осторожно открыла последнюю дверь. Темно. Пахнет пылью. Мила щелкнула выключателем.

— Ого! — не удержался Богдан. Он готов был увидеть какой-нибудь чуланчик с музыкальными инструментами, висящими по стенам. Но это была большая комната, почти как тот холл с елкой. Только окна здесь не было, совсем. Зато были инструменты. Гитары — акустическая и две электро, бас-гитара, ударная установка, синтезатор, скрипка, еще какой-то пульт, наверное звук настраивать. Колонок здесь было четыре штуки, причем внушительных размеров.

— Ничего себе! Целая студия! Вряд ли отсюда мы колонку сможем в ту гостиную перетащить.

— Надо у Жени спросить. Может, здесь есть что-то поменьше.

Богдан подошел к стене и снял с нее акустическую гитару. Провел рукой по струнам. В музыкальной школе он учился по классу фортепьяно, но гитару освоил — не профессионально, конечно, просто друзья показали несколько аккордов, а дальше Богдан уже сам справлялся. Обычно гитару он брал с собой в летний лагерь.

Мила подошла к синтезатору, протерла его и включила. Пробежала по клавишам, наигрывая красивую мелодию. Богдан попробовал подыграть на гитаре. Затем они взглянули друг на друга и кивнули, словно отвечая на незаданный вопрос. Мила еще раз сыграла мелодию, теперь уже двумя руками, а Богдан, присев на стоящий рядом стул, пытался подобрать подходящий аккомпанемент.

— Это мамина песня. Она написала её после моего рождения. Там еще слова есть. Я покажу тебе запись, у меня есть на ноутбуке. Они всегда пели ее, когда устраивали музыкальные вечеринки.

— Спой, пожалуйста.

— Хорошо.

Богдан слушал, как поет Мила, и в душе у него все переворачивалось. Он представлял себе счастливую семью, женщину, которая любила своего мужа настолько сильно, что не побоялась рассказать об этом в песне, чтобы услышали все. Наверное, когда любовь настоящая, так и бывает. Хочется рассказать о ней всему миру, поделиться своим счастьем. Почему же у его родителей все не так? Значит, они не были счастливы вместе?

— Очень красивая песня. Давай споем ее сегодня вечером. Сделаем Жене подарок.

— Точно! Он же говорил