Дорога к озеру Коцит - Кирилл Каратаев

и, как-то неестественно размахивая топором, бросился на моего бойца. Раненая нога, казалось, совсем ему не мешала. Кинжалы явно были не лучшей защитой от тяжёлого лезвия, но пока мой воин действовал ими вполне успешно. В этом звенящем танце они кружили несколько кратких секунд, а потом разочарованный таким отпором враг, отступил и резко отвёл руку с непонятной палкой назад. Как я и думал, это оказался факел. Он ярко вспыхнул гневным, высоким огнём, который с такой радостью дала ему то неясное шевеление за спиной. Меня кольнуло тревожное предчувствие, что огонь этот не так прост, как пылает. К сожалению, обладатель факела решил доказать мой тезис на практике.

Огонь тугой плетью вырвался из некрепких оков и, презрев пространство и сталь, стегнул моего бойца по голове. Тот отпрыгнул назад со следами ожогов на лице и угольками у ног, которые раньше были столь милой обоим нашим сердцам трубкой. Тело его задрожало, с трудом перенося острую боль, но кинжалы в руках он держал всё также уверенно. Огня в факеле после этой атаки стало заметно меньше, но на ещё один удар хватило с избытком. Воин, на которого я поставил, перенёс этот выпад всё с тем же стоицизмом, хотя теперь всё его лицо являлось одним сплошным ожогом.

Огонь погас. Как будто ожидая этого момента, второй кинжал стремительно полетел во врага. Тот успел подставить под нацеленный в него снаряд погасший факел. Сталь лязгнула о сталь, противник не удержал факел в руках и тот улетел ему за спину. К моему разочарованию новый кинжал в руке дружественного гладиатора не появился.

Противники встали друг на против друга, не шевелясь и не предпринимая новых попыток к атаке. Они как будто мысленно переговаривались, решая, стоит ли дальше продолжать этот бой, который уже принёс обоим болезненные раны.

Я искоса взглянул на втянувшего меня в игру дьявола. У того был крайне напряженный взгляд, устремлённый на карточных бойцов. Вероятно, он знал, чем может кончиться это молчаливое противостояние и сейчас прикидывал свои шансы на успех.

Ещё около минуты наши поединщики неотрывно смотрели друг на друга, а потом неожиданно бросили оставшееся у них оружие на землю. Ещё несколько секунд пронзительных взглядов и они одновременно, с гордостью в походке, покинули поле боя, пропав за краями карты.

Я недоумённо посмотрел на моего визави. — И что же?

Тот задумчиво усмехнулся, — и снова ничья, Кэй, — он покачал головой, словно ещё не веря в случившееся. — Но на этот раз ничья окончательная.

— Значит, желаний не будет, — говорил я немного разочарованно, хотя этот результат меня вполне устраивал.

— Отнюдь, — в голосе дьявола появилось знакомое веселье, — значит, желания будут у нас обоих.

— И кто же первый? — этот итог меня устроил не меньше предполагаемого предыдущего.

— Не важно, кто первый, важно, кто лучший, — тихий смех в очередной раз сотряс тело дьявола. — И помни, — он стал серьёзен, — если ты будешь считать, что желание недостойно одного из нас, ты всегда сможешь отказаться от него. — Взгляд его устремился мимо меня. — Какие ноги!

Я обернулся.

— Мастер! А! Унеси тебя пьяный ветер! Просыпайся, дьявол!

По щеке словно ударили плетью. Я открыл глаза и перехватил руку Элати, нацеленную для ещё одной неласковой пощёчины.

— Не на меня, туда смотри! — рука жрицы была направлена в сторону, и она заметно дрожала.

Я нехотя перевёл взгляд в указанном ею направлении. И сразу понял причину такой откровенной нервозности, граничащей с паникой. Ловко маневрируя между статуями, по залу шёл дьявол. Среднего роста, средней комплекции, с длинными волосами и тонкими изящными пальцами. Весь этот тривиальный портрет, как всегда, портили глаза. Они яростно горели двумя безумными вулканами. Их свет был ярче света столь щедро расставленных здесь свечей.

Дьявол словно бы и не интересовался нами. Меланхоличный, изредка брошенный взгляд, да всё приближающийся лёгкий шорох шагов, вот и все проявления потенциальной враждебности. Но, тем не менее, от него явно веяло недвусмысленной угрозой. У него был очень странный Путь, я никак не мог нормально рассмотреть его. Словно разноцветный туман укутывал мягким, лживым покрывалом.

И я не успел. Он ударил первым. По глазам будто мазнули широкой кистью с пурпурной краской. Я практически ослеп, дышать стало тяжело, ноги подкашивались. Не успев встать, я вновь повалился на пол. И всё это, не считая едкой боли по всему телу, как будто меня облили кислотой. Рядом раздался сдавленный стон Элати.

— Зря вы пришли…

Я в отчаянии ударил на этот отрешённо шелестящий голос. Ударил незатейливо, но со всей силой, на которую ещё был способен. И мой удар достиг цели. Не то, чтобы изумлённый, но несколько недоумевающий шёпот-крик и грохот падающих статуй изрядно взвеселили моё сердце. Цепляющаяся за саму душу боль немного отпустила, в глазах прояснилось, тело начало заново наливаться силой.

Не тратя времени на то, чтобы встать или хотя бы несколько поудобней лечь, я снова ударил по новоявленному врагу. И снова выпад получился отменный, дьявол отлетел в противоположное направление, разрушив по дороге еще одну группу невезучих скульптур. Это было хорошо, но плохо было другое. Я бил со всей силой, этой силы бы хватило на то, чтобы убить сотню обычных врагов. Но этот вновь не спеша поднимался, что-то тихо бормоча себе под нос. А Путь его оставался для меня всё такой же загадкой, как и в первые секунды.

— Крылатая, бей! — из последних сил я бросил нашего неуступчивого врага в очередную плеяду творений древних скульпторов, расположенных около уже несколько пришедшего в себя ангела.

Дьявол послушно пролетел положенные ему метры, нанося плановый ущерб произведениям древних мастеров. К тому времени, когда он приземлился, Элати была уже готова. Меч серебристым лучом ворвался в грудь упавшего противника. Пока я бежал до места начинающейся схватки, леди успела вонзить свой клинок ещё раз. К моему удивлению дьявол не кричал и не молил о пощаде. Единственное он как будто бы потускнел, а взгляд его стал ещё более отрешённым.

Тем не менее, я уже готов был праздновать победу, закрепив её ещё парой-тройкой контрольных ударов. Однако меня вновь опередили. Удар вроде бы уже поверженного врага был слабее, чем предыдущий, но всё же достаточно ощутимый, чтобы шокировать и меня, и ангела на несколько долгих секунд.

Но, то ли местный воин был слишком уверен в своих силах, то ли чересчур неспешен, а может и просто туповат, но эти драгоценные в бою секунды он потратил на то, чтобы подняться и задумчиво посмотреть на разбитые статуи. В связи с