Сердце бандита - Дана Стар

— Марс! — осипшим голосом кричу, бросаясь навстречу к любимому.

Бросив пистолет в траву, он тоже бежит ко мне.

Мы сталкиваемся друг с другом как несущиеся на бешеной скорости кометы, и я вдруг понимаю, что никто кроме него мне не нужен. Я не могу без него. Не могу! Я захлебываюсь, тону в его объятиях, тепле, запахе сильного, крепкого тела. Отвечаю на жадные поцелуи не меньшим напором. И просто реву. От счастья. Что он цел. Жив. И он пришёл за мной, рискнув жизнью.

— Ангел… Ангел… Ангел… — шепчет без перерыва, лихорадочно целуя мои щёки. Целует так, как в последний раз. Будто не верит, что я живая. Настоящая. Не призрак. И он успел. Чудом успел выбить меня из рук врага.

— Молю тебя, давай больше никогда-никогда не будем ссорится! знаю… я узнала! Ты и правда не виноват. — Смотрю в его лицо, испачканное кровью и ссадинами, глажу пальцами, до разрыва души рыдаю. Слёзы ручьями умывают щеки. — Я не могу без тебя. Не могу! Люблю…

Бах!

Я ничего не успеваю понять. Марс просто поворачивает меня в сторону. Как будто закрывает собой. Вздрагивает. Словно получает удар в спину. Его прекрасные глаза распахиваются. Широко. Как от испуга…

— Нет! Марс!

— Ангел… прости меня.

Ноги подгибаются. Мужчина оседает на пол, падая на колени.

Я ничего не могу понять. Все происходит как в замедленной съёмке.

Оглядываюсь.

Вижу того самого, лежащего в грязи урода с разбитым лицом. Он держит пистолет в руке, направленный точно на нас. Пальцы бандита тянутся к курку второй раз. Я зажмуриваю глаза, роняя слезу, прижимаю Марсе еще крепче к себе… Прощаюсь с жизнью.

Бах!

Дергаюсь.

Ожидаю боли.

Но ничего не происходит.

Распахиваю глаза и вижу Арслана.

Он стоит напротив бандита с выставленной вперед рукой.

Застрелил мразь. Бандюк не успел нажать на курок повторно.

Доля секунды решила всё.

Но рано радоваться.

— Марс! — кричу, опуская вялое тело на землю.

Чёрт, нет! Чёрт!

Только сейчас понимаю, что Марс потерял сознание.

Я осторожно опускаю голову мужчины на свои колени. Едва сдерживая крик ужаса, принимаюсь расстегивать его куртку. Пальцы нащупывают что-то такое липкое и вязкое…

Кровь. Мои руки тонут в крови. Расстегнув куртку, я замечаю приличную открытую рану. В области груди. Но со стороны спины. Ему ведь в спину стреляли.

Это в меня стреляли. А он… успел среагировать. Закрыл меня собой. Подставив себя под удар.

— Нет! Боже! Арслан! Сюда!

Брат подбегает к нам, падает рядом на колени, набирает чей-то номер на телефоне, громко орёт в трубку, матерясь.

Я пытаюсь остановить кровь. Правда, пытаюсь.

Но Марс не приходит в себя.

Его глаза закрыты. Лицо бледное. Кожа леденеет.

— Прошу, не уходи. Марс! ТЫ мне нужен… Марс…

Марс

Я насильно заталкиваю в себя горсть таблеток. Едва стою на ногах. Шатаюсь, плаваю в пространстве как вырванное с корнем растение.

Она всё слышала.

Она убежала.

Ангелина сильно напугана и шокирована.

Но я не меньше.

Я сам только что узнал убийственную правду и понял почему мне снилась эта девушка. А я по ней дурел.

Разве такое возможно? Ведь это мистика.

Возможно. Иначе как объяснить то, что её образ жил в моих снах?

Проклятое чужое сердце…

Я руку на груди сжимаю. Донорский орган колотится как пулемёт. Мне кажется оно сейчас лопнет. Жжёт. Адски сильно ноет. Горит. Кожу плавит, кровь кипятит, органы все внутри дотла сжигает.

Я обидел её. Я душу ей в клочья порвал.

Отнял жизнь у младенца в утробе, у мужчин, которого она любила. Сам его место занял.

Но разве я знал?

Проклятый брат!

Я не давал согласие, сука! Но ты всё решил за меня, искалечив жизнь хорошей девушке. Теперь Ангелина считает меня монстром.

— Ты как? Держишься? — тяжёлая рука падает на плечо. — Давай скорую вызовем?

— Отвали! — отмахиваюсь, руку его с плеча отшвыриваю.

— Послушай, брат! Время не вернёшь. Ничего уже не исправишь. Я сожалею. Я не знал, что так выйдет. Соболезную.

— Что мне теперь делать? Я ведь люблю её! До смерти! И боюсь потерять. Я не хочу жить без Ангелины. Если она меня не простит, лучше возьми ствол и застрели меня, блять, чтобы я не мучился!

Дышу ртом. Трясусь. В ушах мерзко шумит, перед глазами тьма пляшет.

— Ты ни в чём не виноват. Пусть меня ненавидит. Ей нужно немного времени. У девчонки шок. Пусть побудет наедине, отвлечется. Она всё хорошо обдумает и остынет, вот увидишь. Ты помнишь, чему нас учили родители, когда живы были?

Молчу. У меня глаза слезятся. Больше от жалости к Ангелине, нежели от кошмарной боли, вспарывающей грудь.

— Что дороже семьи… нет ничего на свете. А та девка… всего лишь твоя временная игрушка, как обычно.

— Да пошёл ты!

Заношу кулак, чтобы врезать подонку, но еле-еле сдерживаюсь.

Надо успокоиться. Надо найти её.

Таблетки начинают действовать. Мне становится немного лучше. Схватив куртку с вешалки, засунув ствол за ремень джинсов, я быстрым шагом направился к двери.

— Куда ты?

Игнорирую брата.

Вылетаю в сад, рьяно хлопнув дверью.

Я сажусь за руль внедорожника, завожу мотор, стартую с места. Колесю по городу, всматриваясь в лица прохожих. Куда она могла пойти? В парк? В наливайку, чтобы с горя напиться?

Я звоню ей на мобильный без перерыва. Гудки идут, но девушка не отвечает. Я злюсь. Нервничаю. Психую. Руль кулаками избиваю.

Проезжаю мимо высокого белого здания — больницы.

Ну конечно!

Я не успеваю запарковаться, как вдруг телефон оживает. Хватаю его, вижу знакомый номер.

Ангел. Слава богу!

Я жму на кнопку «ответить», вскрикивая:

— Ангел! Прости, я прошу!

Вместо родного голоса я слышу какие-то шумы. Возню, обрывки фраз. Грубые мужские голоса и её тоненький, слишком встревоженный голос, который звучит в отдалении.

— Пожалуйста! Отпустите меня! Я не понимаю, что происходит! Куда вы меня везёте!

Меня насквозь мощной волной ужаса пробивает. А затем ужас превращается в ярость. Ладони холодеют, то в жар, то в холод бросает. Я понимаю, Ангел попала в беду. Её опять похитили?