Британия - Саймон Скэрроу

– Помоги мне!

Гигант отпустил поводья, подставил руки под здоровую ногу Макрона и, словно ребенка, забросил командира в седло. Центурион проворчал слова благодарности, поправил плащ и устроился поудобнее.

– Открыть ворота!

Иллирийцы поспешили снять блокирующий брус и распахнули ворота, и косые солнечные лучи залили форт ярким сиянием. Макрон ударил каблуками по крупу коня и направил его вперед. Пандар приказал остальным сесть в седло, и они выехали из форта вслед за центурионом. Через мгновение ворота форта захлопнулись, и центурион услышал, как брус с грохотом встал на место. Макрон оглянулся и увидел на башне массивную фигуру Фортуна. Новый командующий фортом помахал им рукой, Макрон кивнул в ответ и поскакал в сторону Медиоланума по узкой тропе, петлявшей между холмами, расположенными к северу от форта, вслед за ушедшим далеко вперед войском легата Квинтата.

Макрон поморщился. Он постарался сесть так, чтобы большая часть нагрузки приходилась на здоровую ногу, и заставил себя не обращать внимания на боль в другой. Вскоре тревога исчезла, и он задумался о том, как поскорее найти легата и спасти от опасности своих друзей и Катона, пока они не попали в западню, приготовленную врагом.

***

В течение двух дней они скакали, стараясь выжать из своих коней максимум, переходя с рыси на шаг и обратно, когда это позволяла тропа. Макрон считал, что нет смысла двигаться скрытно – он рассчитывал, что надежные клинки и яростная решимость помогут им победить, если они наткнутся на вооруженных варваров. Они миновали несколько деревень, расположенных в долинах, огибая их так, чтобы у обитателей не возникало желания начать преследование. Пассивность врага лишь усиливала тяжесть на сердце Макрона – он уже не сомневался в том, что варвары собрали всех своих воинов, чтобы напасть на колонну римлян и захлопнуть западню.

Кто знает, возможно, они уже окружены, вороны вьются над телами его поверженных друзей, потом смелют, садятся на землю, и их твердые клювы рвут плоть мертвецов… Если так, тогда он и его маленький отряд скачут навстречу смерти, но эти мысли Макрона не пугали. Если еще оставалась хотя бы малейшая надежда спасти Катона и остальных, он был готов рисковать жизнью. И, стараясь не обращать на пульсирующую в ноге боль, Макрон вел своих людей все дальше вперед. Хотя рубцы иногда краснели, ветеран с удовлетворением отмечал, что хуже ему не становится.

Каждую ночь они разбивали лагерь там, где удавалось найти хоть какое-то укрытие, не осмеливаясь разжечь костер и привлечь к себе внимание. Они жевали полоски сушеного мяса и черствый хлеб, запивали еду ключевой водой, а потом старались согреться, прячась от холода под толстыми плащами и дожидаясь, когда придет сон.

Утром третьего дня на небе собрались тяжелые тучи и горный воздух стал еще более холодным и влажным. К полудню пошел сильный дождь и стемнело так, словно спустились сумерки. Макрон, опасаясь наткнуться на врага, послал вперед Лома, а сам ссутулился в седле, глядя прямо перед собой и тихонько раскачиваясь в такт шагам своего скакуна. По его подсчетам, они преодолели шестьдесят миль и в любой момент могли пересечь путь, по которому прошла армия Квинтата.

Следы такого количества солдат невозможно не заметить. Земля будет истоптана тяжелыми сапогами и копытами, обязательно останутся колеи от колес повозок. Далее им придется идти за армией, или они наткнутся на один из постов, которые наверняка оставлял Квинтат, чтобы обеспечить линии снабжения легиона, уходящие до самого Медиоланума.

Он едва не наткнулся на Лома, и ему пришлось резко натянуть поводья. Солдат отсалютовал и указал рукой в ту сторону, откуда появился:

– Господин, мы нашли следы. Они уже совсем рядом.

Макрон облегченно вздохнул:

– Давай посмотрим.

Они проехали немного вперед и остановились возле широкой полосы грязи, в которой тускло поблескивало множество луж. Макрон посмотрел в обе стороны, но нигде не заметил никакого движения. Он знаком показал, чтобы его люди следовали за ним, и повернул своего скакуна налево, стараясь держаться подальше от полосы вязкой, жидкой грязи, которая будет приставать к лошадиным копытам. Он не мог знать, как далеко находится армия, но не сомневался, что теперь отыскать ее будет не трудно. И тогда они смогут отдохнуть, поесть горячей еды, согреться у костра и спрятаться от бесконечного дождя.

Ближе к вечеру дождь ослабел, и они проехали мимо следов огромного римского лагеря, построенного по всем правилам военной науки так, чтобы у врага не было возможности незаметно к нему подобраться. Они находились в долине, рядом протекала река. Дальше начинался пологий подъем, и усталым лошадям отряда Макрона осталось совсем немного – он решил разбить лагерь на ночь где-нибудь рядом.

На склоне холма росли высокие сосны, и Макрон решил, что им следует заночевать именно здесь. Он ужасно устал, в ноге пульсировала боль, и мысль о ночлеге на земле, усыпанной мягкой хвоей, казалась ему невероятно приятной.

Лом снова поехал вперед, когда они добрались до вершины холма, и Макрон уже собрался свернуть к деревьям, когда солдат внезапно натянул поводья и повернул голову. Через мгновение он отчаянно замахал рукой:

– Сюда, господин! Скорее!

Макрон направил своего усталого скакуна к Лому и посмотрел на раскинувшуюся внизу долину. В полумиле впереди остановились четыре колесные повозки, запряженных быками, – обычно на таких перевозили продовольствие. Кроме того, между ними Макрон увидел небольшой фургон. Вокруг из последних сил сражались остатки охраны – половина центурии, прикинул Макрон; их атаковал отряд варваров численностью в шестьдесят или семьдесят человек, отчаянно рубившихся с ненавистными римскими захватчиками.

Остальные легионеры из отряда Макрона остановились рядом с ним.

– Что будем делать, командир? – спросил Пандар.

– Делать? – Губы центуриона растянулись в улыбке, и он поднял руку, чтобы поправить ремешок шлема.

Сначала он подумал, что им нужно завершить миссию и предупредить Квинтата о приготовленной для римской армии ловушке. Но сейчас перед ним был враг, его товарищам грозила серьезная опасность. И он со своим отрядом мог изменить ход схватки в пользу римлян. Ветеран обнажил меч и опустил его к бедру, чтобы не задеть кого-то из товарищей во время скачки.

– Что будем делать? Атакуем ублюдков. Но ты, – он указал на одного из легионеров, – не должен вступать в бой. Если все обернется для нас плохо, тебе нужно отыскать легата и предупредить его о западне. Ты понял?

– Слушаюсь, господин командир.

– Хорошо. Остальные – за мной!

Он ударил коня каблуками и поскакал в сторону повозок.

Макрон и его отряд «Кровавых воронов» держался в стороне от болота, в которое превратилась тропа после того, как по ней прошла армия Квинтата. Они скакали по заросшему травой склону с обнаженными мечами, за их спинами развевались промокшие плащи. Боль в раненой ноге Макрона, ударявшейся о спину лошади, стала почти невыносимой, но вскоре его охватило возбуждение предстоящего боя. Пандар и еще несколько солдат вырвались вперед, но Макрон набрал в легкие побольше воздуха и крикнул: