Нарушая правила - Сагара Люкс

слышу её смех, хотя в том, что она собирается сказать, нет ничего смешного. — Сегодня ты тоже опоздаешь, да?

Несмотря на то что я уединился, прежде чем ответить, проверяю, один ли я. Я не доверяю ни сенатору Саммеру, ни людям, которые на него работают. Чем меньше они будут знать о моей личной жизни, тем лучше будет для всех.

— Я нужен сенатору, — подтверждаю я.

— Нам ты тоже нужен.

Я улыбаюсь, когда в мыслях возникает образ Рози, нежно поглаживающей свой живот. Её беременность не проходила легко. Некоторые осложнения вынудили Рози почти два месяца лежать в постели и как можно меньше двигаться. Доктор сказал, что худшее уже позади, но посоветовал мне находиться рядом как можно больше. Я так не сделал.

В преддверии выборов сенатор наполнил свою повестку дня обязательствами, а, следовательно, и мою тоже.

— Я обещаю, что возьму несколько дней отпуска, когда родится ребёнок. И буду очень близок к тебе…

— Льюис. — Услышав своё имя, я резко оборачиваюсь. На меня смотрит Оскар Блейк, один из старших сотрудников Саммера. — Сенатор хочет видеть тебя.

Я жестом прошу его подождать, но он качает головой, произнося губами «сейчас». Хотя мне очень жаль, но разговор с Рози я вынужден прервать.

— Мне нужно идти.

— Сначала скажи мне.

Я глубоко вдыхаю. Мужчина, который меня позвал, смотрит на меня.

— Я не один.

— Мистер Льюис, — говорит она с нарочитой обидой. — Ты собираешься заставить меня провести ещё одну ночь в одиночестве в нашей постели. Если не хочешь, чтобы я пошла искать себе компанию, я хочу услышать, как ты это скажешь.

Я поворачиваюсь спиной к мужчине, который смотрит на меня, и понижаю голос.

— Я люблю тебя, Рози.

«Больше, чем можешь себе представить».

Когда заканчиваю разговор и поворачиваюсь к Оскару, продолжаю улыбаться. Я откашливаюсь, возвращая то холодное выражение, которое Блейк привык видеть на моём лице.

— Женщины — это большие проблемы, — комментирует он, идя впереди меня.

Я не хочу привлекать к Рози больше внимания, чем нужно, поэтому не отвечаю. Следую за ним внутрь особняка сенатора, к нему в кабинет. Я не готов ни к зловонию, которое ощущаю при входе, ни к виду трупа Дастина на ковре посреди комнаты. Замечаю пену по бокам рта — признак того, что мужчину отравили. На столе, за которым сидит Саммер, стоят два стакана с виски.

Один наполовину полон, другой пуст.

Не думаю, что это случайность, но не комментирую.

Я просто жду.

— Два с половиной года, — тихо начинает Саммер. — Дастин был моим заместителем в течение двух с половиной лет. Он продержался дольше, чем кто-либо другой. Но он совершил ошибку.

Оскар закрывает за нами дверь.

Саммер подаёт знак, чтобы я сел напротив него.

Я так и делаю.

— Какую ошибку?

Сенатор сцепляет пальцы перед лицом, пристально глядя на меня.

— Он думал, что сможет облапошить меня.

Я воздерживаюсь от того, чтобы сказать, что Дастин уже давно обманывал его, потому что это не моё дело. Я предупреждал Дастина, чтобы он перестал наживаться на работе, которую поручал Саммер своим «друзьям», потому как рано или поздно босс узнает об этом.

Очевидно, он меня не послушал.

— Дастин поставил меня в неприятное положение не только потому, что был моим близким другом, но и потому, что скоро выборы и мне некем его заменить.

Я игнорирую холодок, пробежавший по позвоночнику.

В комнате только я, он и Оскар.

— Оскар знает своё дело, — говорю я.

Но Саммер качает головой.

— Оскар не человек действия.

— Как и Дастин.

— И чем всё закончилось?

«Отравлением», — отвечаю я. Лежит на ковре, который до завтрашнего утра выкинут вместе с телом.

Я сглатываю пустоту.

— Если хочешь, я могу присматривать за людьми, которыми ты себя окружаешь, а также защищать тебя.

Саммер смеётся.

— На самом деле я думал для тебя о чём-то другом, мой дорогой Джейк. За тот год, что вместе работаем, ты оказал мне неоценимую помощь. Мне бы очень хотелось, чтобы ты был не просто телохранителем.

«Не говори. Не надо».

— Я бы хотел, чтобы ты стал моим заместителем. — Я пытаюсь возразить, но он останавливает меня жестом. — Я могу быть очень щедрым для тебя. У твоей жены появится возможность бросить работу. Вы сможете переехать на одну из вилл поблизости, отправить сына в лучшие школы и…

— Я не могу согласиться.

Саммер перебивает, мрачно глядя на меня. Я отказываюсь не только от покровительства и денег сенатора, баллотирующегося на новый срок. Но и от ситуаций, которые могут поставить под угрозу близких мне людей или развратить меня сильнее, чем это удалось за последний год.

Я не хочу умереть, как Дастин, или стать тем, за кого будет стыдно моей жене или сыну. Даже если я согласился работать на него, это не значит, что я готов стать таким же, как он.

Непредсказуемо, но вместо того, чтобы разозлиться или начать настаивать, Саммер улыбается мне и кивает.

— Я понимаю, Джейк. Семья превыше всего. — В том, как он это произносит, есть что-то такое, что заставляет меня содрогнуться. — Однако прежде чем ты отвергнешь моё предложение, я бы хотел, чтобы ты подумал над ним хотя бы одну ночь. Как думаешь, ты сможешь это сделать?

— Конечно, сенатор.

Саммер встаёт и протягивает мне руку, и я без колебаний беру её. Мне не нравится улыбка на его лице, потому что знаю, — она неискренняя. Он занял свою должность не потому, что старался понять других, а потому, что нашёл способ заставить их вести себя так, как хочется ему.

— Увидимся завтра, Джейк.

— Да, — нерешительно подтверждаю я. — Завтра.

Как только сенатор отпускает мою руку, я поворачиваюсь к нему спиной и направляюсь к двери. Оскар открывает её с выражением лица, не предвещающим ничего хорошего.

Но и он ничего не говорит.

Я поспешно выхожу, так как предчувствие того, что сейчас произойдёт что-то ужасное, становится всё более ярким и сильным. Как только прохожу через ворота виллы, я беру телефон и звоню Рози. Уже поздно, возможно, она уже легла спать.

Мобильный телефон ещё в сети.

Я считаю гудки.

Один. Два. Три. Четыре.

Вызов переходит на голосовую почту. И я тону. Неважно, насколько устала или злая, Рози никогда не отвечала позднее третьего гудка. Я резко нажимаю на педаль газа и лечу домой. Свет выключен, но дверь открыта.

— Рози? — немного хрипло зову я.

Она не отвечает.

Я направляюсь в нашу комнату, и в голове отдаются эхом слова сенатора.

«Семья превыше всего».

Нет ни признаков борьбы, ни признаков присутствия чужаков.