Дорога - Ал Коруд

копной светлых волос и мрачным тоном ответил:

— Я еще успел хлебнуть лиха и отлично помню, как вокруг Крепости строился город. Как на площади толпы кричали друг на друга и пускали почем зря кровь. Нет, уж лучше так — по закону. А вольным всегда найдется работа на стороне. Хочешь к нам, желаешь — к Боляну искать руду и камень. Или к Верхоянским на прииски. Они постоянно что-то ищут.

— А у них что?

— Заводы. Что восстановили, что сызнова построили. Там наши «самовары» собирают, грузовики, провода для той волшбы, что в твоем мире называется электричеством. Железо у них свое, на порогах выплавляют, там же медь и олово добывают. Двигатели к ним уже с Новогрудска везут, но резина для колес своя. Топливо мы от них возим, в Верхоянске его гонят, но корабли наши. Без флота Вортюги и речной стражи на Устюгене было бы порядка на много верст округ.

— То есть у вас на реке сложилась крепкая кооперация?

Яромир засмеялся:

— До чего же речь у тебя, Олег, словесами иностранными полна! Если бы не язык прошлых, то мы бы тебя и не поняли вовсе.

Я удивился:

— Они здесь при чем?

— Общий язык реки у нас сложился на основе ихнего, — пояснил Светозар. — Много полезных книг оказалось написано именно на нем, первые карты и открытия также описаны ими. А люди сюда валились из разных миров. Вроде и русского рода-племени, а иногда друг друга и вовсе не понимали.

Я вспомнил насыщенную непонятными словами речь фермерш с Ширши, что встретил по пути в Вортюгу. Да и в Портюге то и дело проскакивали отдельные незнакомые словечки.

— Это получается межязык, понятный большинству? Насколько он распространен?

Яромир положил свои огромные руки на стол и пояснил:

— Да, почитай, по всей Великой реке разошелся. От ушкуйного севера до Ахторовских низовцов. Его и купцы заморские учат. В Туле разговаривают на своем наречии, но наш говор хорошо разумеют. Вот дикарям он неведом, всегда толмач требуется. Но тех осталось не так много. Не признают они нашей власти, а взять её у них сил нет. Вот и отогнали дичков в горы да степи.

Нас в этот момент позвали за стол, и потому я так и не узнал больше про таинственных дикарей.

— Вам просили передать посылку.

Я торопился не упустить караван, поэтому коротко буркнул охраннику городских ворот:

— Положи назад!

И тут же рванул вперед. Хватит с меня разухабистой Портюги! В столице мне как-то спокойней и понятней. Был бы молод, еще бы подумал. Командир охраны в этот день оказался тем же, что и по дороге сюда. Он поприветствовал меня и указал место в колонне, а минут через десять мы уже двинулись. Вскоре заморосил мелкий дождик, так что вместо пыли мне в эту поездку досаждала грязь. Пару раз караван тормозил из-за тех, кто забыл налить воды в бачки для обмывки стекол.

Я в пути уже меньше посматривал по сторонам. Все кругом окутала серая осенняя хмарь. Терпеть не могу этот короткий период перехода поздней осени в настоящую зиму. А скорее не люблю осень, потому что это всегда означало конец вольной экспедиционной жизни и заточение в городе. Зимой все равно как-то бодрей себя ощущаешь, можешь выбраться за город на снежные просторы, лелеять какие-то планы на следующее лето. Но вот сейчас тоска и печаль. Наверное, потому дорога обратно промелькнула для меня незаметно, и через два с половиной часа я подкатывал к постоялому двору Товарищества. Обязательные процедуры досмотра утомили, слава богам меня уже знали и пропустили в Вортюгу без проблем

Глава 23

Нежданное предложение

Около гостиного двора меня остановил один из стражников Боляна. Улыбаясь, он спросил:

— Издалека едете? Вам машину помыть?

От неожиданности я не сразу нашелся что ответить.

— Если есть возможность, то давайте.

— Тогда вставайте в тот угол. Оплату внесут в общий счёт.

— Благодарствуйте.

На душе сразу стало теплее. Они уже принимают меня за своего и оказывают услуги сверх положенного. Тогда чего я в самом деле ерепенюсь? Надо решать вопрос, и побыстрее. Уж всяко люди в их стане лучше городских богатеев. В основном это те, кто добывает пропитание своими руками или умом. Мне такие всегда были как-то больше по душе. Сам из работяг, постоянно руки в грязи и спина в мыле.

Загнав «Тойоту» в угол, я полез назад за рюкзаком и сразу наткнулся на корзину. Это что еще такое? Потом вспомнил стражника на воротах и поднял салфетку. Подарок Наины! Бутылка портера, два круга белого сыра и большой пирог. Как вкусно пахнет! Я же сегодня и не обедал! Подхватив вещи, забрал ключи на стойке и поднялся к себе. Руки были заняты, потому перед дверями я замешкался.

— Скажи сразу, Олег, я тебе не по нраву или нашел другую?

От неожиданности чуть не уронил корзину с подарками на пол.

«Ничего себе вопросики на пороге?»

Улада неведомым образом оказалась рядом, сложив руки и потупив покорно взор. В рабочем платье и передничке она здорово походила на ученицу из какого-то закрытого пансиона. И это было так мило, что я не удержался от улыбки.

— Да кто тебя бросил, милая?

Девушка скуксилась, как дитё:

— Куда-то вечно пропадаешь в эти дни и на вопросы не отвечаешь.

«Ну, чисто ребенок!»

— Иди сюда, услада очей моих.

Не успел я оглянуться, как на моей груди уже лили слезы, так и затащил девушку на себе хнычущей в номер.

— Садись! Сейчас приму ванную… — я глянул на корзинку и начал вынимать содержимое. — Сделай пока, будь ласка, чаю. У меня тут гостинцы.

И куда только подевались слезы? И откуда взялись загребущие ручки? На дне корзины вдобавок еще что-то нашлось вкусное. Так её взор блеснул!

— Тебе спинку помыть?

Лукавые глазенки обещали большее, но я был категоричен.

— Доживем до ночи, детка. Дел больно много навалилось. Мне бы еще Боляна повидать.

— Он тебя давеча спрашивал.

— Тогда я сейчас.

Когда вышел освежившийся из ванны, Улада уже поставила на стол пыхтящий самовар и нарезала пирог. На её голове появился кокетливо повязанный ярко-зеленый платочек. Она радостно обернулась:

— Как ты мой любимый цвет угадал, милый?

«Ох, хитра матушка Наина! И когда успела?»

Пережевывая вкуснейший пирог с мясом и капустой, коротко обсказал новости, чем поверг девушку в уныние.

— Опять уезжаешь? Да еще в проклятые земли!

Казалось, что она сейчас расплачется. Я ответил, осторожно подбирая слова:

— А как же ты тогда собираешься жить со мной, если время от времени мне придётся выезжать с партией на поиски?

Улада не сразу переварила смысл сказанных мною слов. Да и я никогда еще в жизни не