Путь командарма - Сергей Бортников

Уже в декабре 1945 года Потапову вернули все права, а также звание и награды. Кроме него, после тщательной проверки подобной чести были удостоены Абрамидзе, Антюфеев, Бикжанов, Борисов, Вишневский, Добросердов, Зайцев, Зотов, Корнилов, Лукин, Любовцев, Мазанов, Мельников, Михайлов, Музыченко, И.А. Наумов (тот самый единственный бригврач), Носков, Павлов, Прохоров, Романов, Скугарев, Снегов, Тонконогов. Вскоре этот короткий список пополнил генерал-майор И.И. Алексеев. 23 октября 1941 года Иван Иванович бежал из Полтавского лагеря военнопленных, перешел линию фронта и добрался к своим. Его держали под следствием до 29 января 1944 года, после чего уволили в отставку. Однако уже 16 января 1946 года вдруг решили восстановить в кадрах Советской армии. Однако так повезло далеко не всем!

Комбриг Николай Георгиевич Лазутин, находившийся под следствием органов НКВД, умер 2 ноября 1946 года.

Такая же участь постигла и генерал-майора Андрея Герасимовича Потатурчева, арестованного по ходу спецпроверки. И – опять же – было за что! Потатурчев первым из наших генералов попал в плен – кстати, в гражданском одеянии! – и на первом же допросе поведал врагу все, что ему было известно о структуре, командирах и перемещениях наших войск. В июле 1947 года он умер в тюрьме.

За потерю управления войсками и добровольную сдачу в плен Военной коллегией Верховного суда СССР были приговорены к расстрелу Артеменко, Белешев, Бессонов, Будыхо, Кириллов, Кирпичников, Кру пенников, Мошенин, Понеделин, Привалов. Самохин, Сиваев…

И опять – одна незнакомая фамилия.

Командир 43-й стрелковой дивизии Владимир Васильевич Кирпичников попал в плен к финнам и настрочил, на свою беду, несколько статей, в которых пытался обосновать возможность государственного переворота в СССР. Ясно, что они были истолкованы как антисоветские!

В отношении двух военачальников дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Первым из этих счастливчиков стал генерал-майор Иван Михайлович Герасимов, попавший за решетку по доносу какого-то пожелавшего остаться неизвестным «доброжелателя», сообщившего, что генерал вел в лагере антисоветскую пропаганду. 29 декабря 1945 года Герасимова арестовали и продержали в тюрьме до 1 августа 1953 года…

Вторым – генерал-майор Павел Васильевич Сысоев. В августе 1943 года он с группой товарищей бежал из плена к партизанам, «дорос» до помощника начальника штаба партизанского соединения. Но в апреле 1944 года был вызван в Москву и арестован. До 8 января 1946 года находился в тюрьме.

Остальным бежавшим из плена полководцам повезло меньше. Ласкин получил 10, а Цирульников – 12 лет лишения свободы. В 1956–1957 гг. все указанные лица (в том числе и расстрелянные) были полностью реабилитированы.

Остальных не простили и посмертно: Благовещенского, обоих Богдановых, Власова, Егорова, Жиленкова, Закутного, Зыбина, Малышкина, А.З. Наумова, Рихтера, Салихова, Трухина.

О «подвигах» большинства из этой шайки мы уже говорили. Остались только Рихтер и Салихов.

Генерал-майор Рихтер Борис Стефанович под псевдонимом Рудаев возглавлял в Варшаве разведывательно-диверсионную школу абвера и еще 21 июня 1943 года за измену Родине был заочно приговорен к исключительной мере наказания. Оставалось только привести приговор в исполнение, что и сделали в августе 1945 года. Генерал-майор Маркие Бикмулович Салихов в начале 1943 года перешел на службу к Власову, командовал частями Русской освободительной армии.

Такое в нашей стране никогда не прощалось!

«Казнить через повешение», – вскоре постановила Военная коллегия Верховного суда СССР.

СССР, Калужская область.

Январь 1946 года

Михаил Иванович приказал водителю арендованного у Жукова автомобиля остановиться на опушке леса. Покинув обитый бархатом салон, набрал полную грудь неповторимого аромата соснового бора, кое-где разбавленного белогрудыми березками. Где-то в глубине его затеряно озеро-блюдце, за которым – родная деревня, не раз мерещившаяся в печальных лагерных снах.

Генерал улыбнулся и озорно закричал:

– Я дома!!!

– А-а-а!!! – мигом отозвалось многоголосое эхо…

* * *

Огромное спасибо всем тем, кто оказывал посильное содействие в написании этой книги: супруге генерала Потапова, Марианне Федоровне, их сыну Ивану (Москва); директору школы в деревне Рыляки Калужской области (в которой есть музей Потапова) Татьяне Викторовне Зюкиной; хранительнице фондов Волынского краеведческого музея Наталье Ефимовне Пушкарь (Луцк); директору школы в селе Милятин Иваничивского района Волынской области Украины (там создан музей боевой славы 124-й стрелковой дивизии РККА) Евгении Феодосьевне Сивер; доктору гуманистики, кандидату исторических наук Сергею Васильевичу Ткачеву (Тернополь); генерал-майору СБУ Александру Александровичу Булавину (Луцк); консультанту по военной истории, писателю Николаю Николаевичу Дмитриеву (Луцк).

Вот уже третий год подряд он ждал весну не с надеждой и воодушевлением, а с плохо скрываемой тревогой. Именно когда природа начинала оживать после долгой зимней спячки, постепенно меняя надоевшую однообразность на полное оптимизма буйство цветов, активизировались и те, с кем ему предстояло воевать. Боевики, духи, ваххабиты… Назвать врагов «чеченами» просто не поворачивался язык, потому что среди них попадались индусы и палестинцы, европейцы, а то и американцы с арабскими корнями, и даже негры из Йемена.

Родился Дима в конце шестидесятых. Его отец, дед, прадед были офицерами. Самый древний представитель славной династии давал присягу кому-то из Романовых.

Теперь он не Дима. Майор Нестеренко, командир отряда специального назначения. Вместе с ним в бронированном уазике еще двое вооруженных автоматами офицеров и двое прапорщиков, один из которых лихо рулит автомобилем. Недаром его прозвали Горным Королем.

Свет мощных фар вырывает из темноты боевую машину пехоты… В ее «чреве» целое отделение федералов… Накануне вечером в одном из отдаленных аулов видели племянника Басаева. Там, где он появляется, следует ожидать кровопролития. Поэтому Нестеренко не стал «тянуть резину» и выступил в поход ночью, как только получил соответствующее сообщение разведчиков…

Впереди полыхнуло пламя и прозвучал взрыв. БМП подорвалась на фугасе…

Открылся люк.

Солдаты, словно муравьи, покатились по броне в весеннюю грязь. Старший из них – крепкий усач с погонами сержанта на выцветшем кителе, приказал занять круговую оборону. Впрочем, парни и без него прекрасно знали что делать, ибо не раз и не два уже попадали в засаду.

Неповрежденный УАЗ тоже остановился.

Двое прапорщиков и капитан бросились вправо, чтобы обойти высоту, на которой засели нападавшие.