Удержать зверя - Константин Васильев

— П-папа!.. — прошептала «Вероника», то есть девочка, глазами которой она видела этот сон. Видела уже не в первый раз после произошедшего в кинотеатре.

— В…а! — взмолилась её старшая сестра. И снова имя прозвучало неразборчиво. — Только не вздумай лезть к ним, прошу!..

Издав протяжный вой, мужчина перекинулся в зверя и бросился на юношу.

Всё произошедшее далее смазалось перед глазами «Вероники». Но она помнила, как старшая сестра, попросив бежать, направилась к юноше, одной рукой держащему в воздухе их отца.

— А…са!.. — воскликнула «Вероника». И вдруг впервые сама смогла расслышать произнесённое имя: — Алиса!

— Беги!.. — повторила та.

Юноша бросил мужчину, и тот сбил с ног Алису. Девочка пролетела несколько метров и, ударившись головой, застыла на земле.

«Алиса… Алиса!!!» — мысленно вскричала «Вероника» и сменила ипостась.

Совершенно не задумываясь о собственной жизни, девочка бросилась к юноше. Но его, казалось, вряд ли могло застать врасплох столь непродуманное, импульсивное действие. Парень поймал волчонка в воздухе и первым же движением когтистой руки содрал плоть, оголив на боку рёбра… Из глаз «Вероники» брызнули слёзы, дыхание спёрло, а боль оказалась просто нестерпимой. Девочка обмякла в руках юноши, и тот впился в её шею. «Вероника» дёрнулась… Парень даже разомкнул челюсти и немного отстранился, словно удивившись, что в ней ещё теплилась жизнь. В этот момент девочка сама вонзилась клыками ему в шею, словно это было единственное, что могло сохранить ей жизнь…

Жадно глотая ртом воздух, Вероника вскочила в постели. Девушка устремила невидящий взгляд к потолку, чувствуя жгучую, нестерпимую боль в боку. Её всю трясло, она не могла отдышаться.

«Ч-что это?.. — подумала Вероника, в который раз уже почти полностью забыв детали сна, казавшегося чрезмерно реальным. — Это ведь не… очередное видение?..»

Через силу оторвав руку от бока, девушка с ужасом заметила на ней что-то похожее на кровь. Не веря глазам, Вероника тут же включила светильник. К её облегчению, ладонь была совершенно чистой. Не было и никакой раны — осталось лишь чувство давно забытой боли, чувство агонии, сравнимое с тем, что она испытывала в своих видениях.

Вероника вылезла из кровати и побрела на кухню. Жадно осушив кружку воды, она подошла к приоткрытому окну. Вдыхая освежающий ночной воздух, принялась рассматривать погружённый во мрак двор. Когда она успокоилась, ей вспомнилось лицо юноши из сна. Кроме его леденящего взгляда и боли от нанесённой им раны, в памяти девушки практически ничего не задержалось.

— Ян!.. — прошептала Вероника, осознав, что именно так он мог бы выглядеть, будь лет на десять моложе.

Девушка выпила ещё воды и вернулась в кровать. Она некоторое время ворочалась, тщетно пыталась заснуть, но всё же сдалась на милость лезущих в голову мыслей и уставилась в потолок.

Этот неясный, непонятный сон повторялся каждую ночь с того момента, как студентка глотнула крови Яна. И каждый раз увиденное становилось всё более подробным, и всё больше деталей она запоминала, пробудившись от кошмара.

А затем мысли Вероники вернулись к выходке Саши в первый же день после выходных, когда та будто бы специально оголяла и подставляла свою шею.

— Саш, ты её поперчила? — не выдержав, во время лекции спросила Вероника. — Смотри, покусаю.

Саша тут же застыла, словно на чём-то прокололась, и неловко рассмеялась. Она явно не ожидала, что подруга отшутится. И тут же получила лёгкий подзатыльник от ухмыльнувшегося Игоря.

«Что она могла увидеть тогда, на встрече с девочками? — задалась вопросом Вероника и прикоснулась к своим клыкам. — Нет-нет, не выдумывай!»

Студентка усмехнулась и перевернулась на другой бок, думая о том, как всё-таки аппетитно выглядела тонкая шея подруги, едва прикрываемая очаровательными кудрями. А затем мысли Вероники вновь вернулись к юноше, поразительно похожему на Яна. И ей вспомнились слова Ликантропа, сказанные при последней встрече:

«Не верь каждому слову Ордена…»

* * *

Невысокая стройная девушка замерла на пороге зала, в котором уже долгое время никого не было. Казалось, она не решалась переступить порог и совершить шаг в поджидающую тьму. Простояв с десяток минут, она глубоко вздохнула, откинула в сторону прядь белоснежных идеально прямых волос, и её ярко-голубые глаза начали источать холодное свечение. Свечение, которое никогда не увидеть ни у остальных Подобных, коим свойственен только звериный блеск, ни у Ликантропов с их демоническими глазами, при превращении напоминающими раскалённые угли.

Именно такими были глаза Белой Ищеек, Белой волчицы Подобных.

Анастасия выпустила из рук край светлой клетчатой юбки, лишь способствующей восприятию девушки как вчерашней студентки, и усмехнулась. Она не думала, что будет испытывать подобные ощущения, входя в этот зал два десятилетия спустя; не думала, что руки будут дрожать от волнения, как когда-то, пару веков назад.

«Настя, почему ты ведёшь себя как деревенская девчонка? — спросила себя Анастасия. — Ведь ты разменяла уже третью сотню лет!.. Ты молодящаяся старуха, а не задорная, взбалмошная девица, которой когда-то была».

Из воспоминаний волчицы возник образ русоволосого парня, прислонившего к плечу косу. Одет он был совершенно по-простому, по-деревенски. Парень растрепал свою вьющуюся шевелюру и оценивающим взглядом окинул стог свежескошенного сена. Кто-то из крестьян крикнул: «Егор, смотри!» И Егор повернулся к приближающейся девушке с волосами цвета соломы. А она, остановившись рядом, надела ему на голову венок из одуванчиков.

«Настюха! Ты чего?» — смутившись, сказал парень, а остальные мужики, подшучивая над ним, приободряюще подмигивали девице.

Тонкие губы Анастасии сложились в ироничной улыбке.

«Как давно это было?.. — подумала девушка. — Когда меня в последний раз называли Настюхой? В настоящие двадцать? Нет, раньше: мне было всего пятнадцать или шестнадцать… К чему только теперь эти воспоминания? Сколько человеческих жизней прошло с тех пор?»

Анастасия горько усмехнулась и переступила порог. Она повернула старый тугой выключатель, и в помещении зажглись лампы, соединённые в одну цепь провисшими проводами. По углам зала стояли старые шкафы, с ломящимися под тяжестью книг полками, а на кирпичных стенах висели географические карты. Смахнув пыль со стула, девушка села напротив одной из них.

Анастасия рассматривала карту края, вспоминая события, ход которых можно было прочесть по ней. Взгляд девушки следовал от булавки, воткнутой в точку Волданска, к другим, будто бы сужающим кольцо вокруг горного склона Восточных Саян. К каждой из них был прикреплён ярлычок с обозначением, которое могло бы принадлежать какому-то отряду. А из того места на склоне гор, к которому они, казалось, приближались, торчала ещё одна булавка, но без подписей, без обозначений.

Волчица выдернула её. А когда, потерявшись в мыслях, крутила в руках, случайно укололась. Девушка тихонько