Лурдас и тайны волшебства - Людмила Николаевна Черныш

по лицу, пытаясь привести в чувства. Но мне хотелось ощутить холод, ощутить физическую боль. Чтобы не чувствовать то, как болит сердце и разрывается на части душа.

Слезы снова побежали по щекам, я поднялась и подошла к перилам. Нет, прыгать и кончать жизнь самоубийством я не собиралась. Просто была надежда, что ветер и дождь смогут смыть с меня все неприятности и проблемы.

— Лурдас… — раздался слишком знакомый голос.

Полоснул по чувствам, словно батогом, словно острым ножом, на отмашь, причиняя новую волну боли. Наши взгляды встретились, вспышка молнии осветила перепуганное лицо парня. Он здесь, вернулся, и сейчас начнет оправдываться. И почему же мне уже хотелось ему все простить и во все поверить? Чертова любовь!

— Предатель, — всего лишь сорвалось с моих уст.

Снова раскат грома, вспышка огромной молнии осветила все вокруг. Небеса разрывались дождем, ветер трепал волосы, одежду и пронизывал холодом. Казалось, это не природа, а все мое существо проявляет ту боль, которая рвалась изнутри.

— Лурдас, я все могу объяснить, просто дай возможность… — Эйдан сделал ко мне несколько шагов, приближаясь.

Я видела в его глазах заботу, тревогу и… конечно же вину. Как вообще можно объяснить то, что уже случилось? Откуда взялась эта девица, заявляющая, что она его невеста? Это не может быть обманом или блефом, потому что она была достаточно уверена в себе. Да и слова профессора…

— Это правда? Она и правда твоя… невеста? — хотелось как можно быстрее во всем этом разобраться.

— Давай поговорим в другом, более безопасном месте, — он хотел взять меня за руку.

Но я отступила в сторону, сохраняя, между нами, расстояние. Казалось, что едва коснется меня, я сразу же все прощу. Брошусь на шею, и буду слушать оправдания… но боль за весь день слишком глубоко пустила свои корни.

Мир вокруг грохотал, обстановка становилась напряженной, даже воздух дрожал. Или же мне просто это все казалось? Слезы скатывались по щекам, сердце трепетало в груди, а я ждала ответа на поставленный вопрос.

— Да, но… — снова раскат грома, снова боль внутри груди.

— Тогда для чего ты так жестоко поиграл мной и моими чувствами? — эти слова вырвались как последний вздох перед гибелью.

Перед гибелью моего доверия не только к нему, но и ко всем вокруг. Как удар кнута по всему тому светлому и прекрасному, что я уже успела построить в своих мыслях. Волной пронеслись все те слова и смех, который на меня обрушились сегодня и вчера.

— Я все расскажу, я все объясню, но не здесь. Пожалуйста, — и протянул мне руку.

Может быть, стоит поверить? Может быть, я должна довериться? Может быть, не все так страшно, как я сама себе успела накрутить? Но, почему же так больно? Почему все внутри словно бы обливается жгучей кровью, словно раскаленным железом?

— Хорошо, я дам тебе возможность все объяснить, — соглашаюсь, но руки не касаюсь, и покидаю заливающийся дождем коридор.

Мы шли вместе, молча, но такое впечатление, что нас разделяла целая вселенная. И я была благодарна парню, что не пытается прикасаться, что не навязывается. Зря я открыла ему свое сердце. Зря поверила в сказку. Зря поспешила с выводами.

Эйдан открыл дверь одного из кабинетов, или это была аудитория, не понятно. Его магия дракона много чего позволяла делать, без разрешения профессоров. Здесь было темно, хотя новые вспышки молний освещали небольшое пространство, которое оказалось кабинетом.

Я отошла в сторону, хотелось немного отдалиться от человека, которого все еще любила и страдала от этих пылких чувств. Как же быстро все закрутилось, как быстро меня втянуло во всю эту трясину. И как же теперь больно, осознавая, что сама же во всем и виновата.

— Я тебя слушаю, — говорю дрожащим голосом, смотря на Эйдана разбитым взглядом.

— Соня Эспиноза и правда является моей… невестой, — последнее слово он проговорил даже с каким-то отвращением. Но я не спешила радоваться, продолжала слушать. — Отец еще несколько лет назад поставил меня перед фактом, что я должен жениться на ней, хочу сам того или нет.

— Так почему не отказался? — вырвалось у меня.

— Я сказал, что сам вправе выбирать для себе спутницу. И что во время учебы здесь найду ту, которая устроит всех. И я надеялся на это, потому что эта девица мне никогда не нравилась. Я ее всегда игнорировал, всегда старался держаться как можно дальше. Но только это место позволило отдалиться и наконец-то прийти в себя.

— Но помолвку ты так и не расторг? — я старалась верить ему. Я пыталась понять все, что привело к тому, что мы имеем. Но это было сложно.

— Помолвка должна была быть расторгнута тогда, когда бы я нашел ту, которая была бы мне ровней. И я ведь нашел такую девушку, — сделал несколько шагов ко мне, но я отступила на пару шагов в сторону. — Лурдас, то, что ты получила часть моей магии, делает тебя достойной стать моей девушкой, моей невестой…

— И все только благодаря магии? — мне словно плюнули в лицо. — И если бы не она, то я была бы недостойна? И невеста бы твоя появилась словно гром среди ясного неба, как это и сделала? И об меня бы все сразу вытерли ноги? — по щекам снова скатывались слезы, а за окном бушевал ураган.

— Пойми, все очень сложно, и мне хочется, чтобы ты просто доверилась тому, что я хочу сказать, — вроде как опять хотел сделать несколько шагов на встречу, но вовремя остановился.

— Что ты еще можешь сказать? — я ухмыльнулась, но в этой ухмылке было слишком много боли.

— Я бы выбрал тебя все равно, и плевать на уровень магии. Именно это я и пытался решить, но пока что все держал в секрете. Не хотел тебя пугать, не хотел загружать своими проблемами. Думал, что как только найду выход из ситуации, то ничего подобного и не произойдет.

Я смотрела на него и чувствовала, что Эйдан говорит правду. Но боль сейчас достигла своего пика, она рвала, царапала и медленно убивала изнутри. Когда так много раз предают те, кого считаешь дорогими для себя, вера и доверие умирают.

Они не замирают, не исчезают на время, они просто гибнут, раз и навсегда. Потому что только те, для кого открыто наше сердце, знают как ударить по больному. Как причинить такую боль, из-за которой можно сойти с ума.

И я прекрасно понимала, что времени прошло очень мало. Что мне вообще никто и ничего не должен. Что и особых обещаний никаких не было. И я