Судьба - Чеслав Дарк

—Нужно выйти.— Проговорил я и взялся за ручку двери.

—Что?!— Лицо моего друга вытянулось.— Ты сдурел?! Они нас сейчас нахрен перебьют!

—Не перебьют. Или ты хочешь, чтобы нас реально вскрыли как черепах?

Я вышел. Приятный прохладный ветерок тут же обдул мое лицо, поколыхал волосы. Выругавшись, Данте тоже вышел из машины, но оставил дверь открытой, прикрываясь ею как барьером. Я захлопнул свою дверь и достал оба пистолета. Предчувствия — предчувствиями, но береженого Бог бережет. Данте достал свой меч, который бросил между сидений, и перекинул ремень ножен через плечо.

—Спрячьте оружие!— Вновь заговорил Фантом.— Уберите его.

Он не просил бросить, он говорил «уберите». Как жест чести или доверия, он сам опустил винтовку и прикрепил ее к поясу за спиной. Не спуская глаз с темных фигур, я поставил пистолеты на предохранители и убрал их за пояс.

—Чувак, ты больной?!— Лицо Данте все больше вытягивалось.— Ты что творишь???

—Так надо.

—С хера ли так надо?!

—Не знаю. Просто чувствую.

Инопланетяне обступили нас со всех сторон, взяв в почти идеальное кольцо. Они образовали овал, справа и слева вдоль дороги и зданий, спереди и сзади плотно пересекая шоссе. Мы остановились как раз напротив магазина и старой заправки, но проходы к ним уже контролировали солдаты врага.

—Что вам нужно?— Громко спросил я, нарушая возникшую паузу.

Фантомы не проявляли явной агрессии. Те, что были впереди, действительно убрали оружие, сбоку и сзади нет, но стволы винтовок теперь смотрели не на нас, а в землю.

—Поговорить!— Отозвался переговорщик.

В затылок ударил поток воздуха. Обернувшись, мы увидели большой пузатый корабль, но это был не тот, что преследовал нас. С тихим гулом он опускался на дорогу, раздувая пыль и повернувшись к нам задней частью. Когда до поверхности оставалось несколько сантиметров судно остановилось, раздались легкое шипение и металлический скрип, и массивная рампа грузового люка стала опускаться на дорогу.

—Сейчас они выпустят племенного Минотавра и он нас поимеет.— Бросил Данте и повернулся ко мне.— Я достаю гранаты?

—Нет. И стволы убери.

—Да, блин, какого хрена?! Сейчас выйдет гребаный Дарт Вэйдер, а ты предлагаешь устроить ему обнимашки?!

—Это что-то серьезное.— Я не спускал глаз с темной рампы, которая легко прижалась к асфальту.— Или кто-то.

Корабль затих, механизмы тоже и мы услышали шаги. Вокруг стало действительно тихо и шаги, звук которых отражался громким металлическим эхом по стенам судна и вырывался к нам, становились все отчетливее. Затем показались ноги в темных как ночь, блестящих как начищенные туфли стиляги, сапогах. За ними стали видны длинные ноги.

—Ну точно,— в голосе Данте сверкнула послушно принятая обреченность,— Дарт Вэйдер.

Это был человек, вернее Фантом и, черт бы меня побрал, я понял природу своего предчувствия. Сердце замерло сильнее, чем замирает сердце влюбленного романтика, при виде объекта своего вожделения, ведь я моментально его узнал. Как и та темная штука, мощнейшая из виденных мною гранат, эта фигура в абсолютно черной одежде, сотканной словно из самой бездны, очень глубоко врезалась в мою память. И врез этот был слишком свежим. Фантом сошел на дорогу, открывая свой внушительный даже по меркам Скринов рост, глубоко вдохнул и посмотрел на нас.

—Ну здравствуй, Видящий.

Голос пронзил меня как мощный электрический заряд. Тело тут же наполнилось свинцом, душу поглотил страх, горло пересохло. Тревога… я сам стал тревогой.

—Т-твой… приятель?— Полагаю, Данте, вид которого так же оставлял желать лучшего, уже мало что понимал.

—Можно и так сказать.— Тихо выдавил я из себя.— Встречались однажды.

—Сколько прошло, с нашей встречи?— Пришелец слегка наклонил голову.— Сто тридцать четыре цикла?

—Цикла?— Непонимающе прошептал Данте.

—Да, чуть больше семи месяцев.— Я не придал особой важности словам Фантома, хотя не смог не отметить, что я понял о чем он говорил — о днях.

—Они у вас тут такие короткие.— Продолжал пришелец.— И такие скучные. Ничего не происходит, ничего не успеваете, но при этом хватаетесь за них как за последнюю надежду, вместо того, чтобы создавать ее самим. Каждый цикл похож на предыдущий. Никакого развития, никакого отличия, никакой разницы. Тщетные попытки прикрыть свою неспособность выбраться из своих же ограничений. Люди… вы нашли тысячи подмен… такие глупые слепцы, сами пожелавшие ослепнуть. Вокруг вас целый мир, а вы предпочитаете не замечать его, уничтожать его.— Мне на секунду показалось, что в черных стеклах шлема мелькнули красные огоньки.— И живете на величайшем сокровище во вселенной. Обладаете им, вовсе этого и не ведая.

—Наследие…

Я сказал это глухо, слово выплыло из моей памяти, из моего темного кошмара. Данте повернулся ко мне, но я не сводил взгляда с черных стекол, за которыми я ощущал тягучий сине-голубой свет, манящий, привлекающий.

—Что?— Данте смотрел то на меня, то на Фантома.— Какое Наследие?

—Наследие.— С удовольствием протянул Фантом.— Величайшее сокровище, чудо в реальности, способное перевернуть эту реальность, вывернуть наизнанку. И вы, люди, даже не догадываетесь чем владеете, вернее, чем можете овладеть. Слепцы, как я и сказал, занятые только собой… Ты ведь чувствуешь его? Слышишь его зов, не так ли?

—О чем он блин вообще?— Данте покрылся потом.— О чем вы говорите?!

Я молчал. Я… молчал и слушал, слушал, боясь пропустить слово или даже букву. Что-то очень знакомое, что-то очень родное было рядом, совсем рядом и тянуло меня к себе, разрывало изнутри.

—Когда ты встретился с Отголоском,— снова заговорил пришелец,— ты чувствовал, ты ведь чувствовал?

—Отголосок?— Тихо спросил я.

—Да, Отголосок. Бледные тени отброшенные величием, эхо, слабое и безжизненное, не способное передать всю мощь — Отголосок. Неудачная попытка слияния. Промежуточная стадия, между слепцом и постигшим истину.

—Вернее сказать — неудачный эксперимент.— Я интуитивно понимал слова пришельца, но понимание мое было таким же ясным, как илистое дно реки, по которому пробежали детские ноги.— Оружие, которое не отвечает требованиям. Не оправдав возложенных на него ожиданий.

Пришелец тяжело вздохнул.

—Да, он был прав — ты все равно остаешься человеком. И мыслишь, как один из них. Узко, под привычным тебе углом. Впрочем, меня это нисколько не удивляет. До сих пор не могу понять, что в вас и в тебе особенно привлекло его. Как по мне,— шлем оставался таким же черным и непроницаемым, но на нем будто бы проступила гримаса отвращения,— вы просто люди. И это исчерпывающая трактовка.

Пришелец повернулся к кораблю.

—Тогда объясни мне!— Я подался вперед, чем с концами обескуражил Данте.— Прекрати говорить загадками, скажи прямо!