Безжалостные боги - Эмили А. Дункан

– Только до сих пор никто не упоминал об участии клирика.

– Смерть отца вызвала переполох. Так что по вполне понятным причинам я постарался держать ее подальше от происходящего.

– С чего это ты вздумал защищать ее?

– Потому что мне не хотелось, чтобы весь Калязин отправился на штурм транавийской столицы, чтобы вернуть Надю. Я стратег, дорогая, и понимал, что, узнай твои люди, где находится клирик, тут же обретут новую надежду.

Екатерина задумалась.

– Думаю, живым ты доставишь больше неприятностей, чем мертвым.

– Не льсти мне, – ответил Серефин, но слова царевны заставили его вздрогнуть.

Она либо посадит его в темницу, либо прикажет казнить. И вряд ли существует какой-то еще вариант.

Закончив есть, она встала и обошла стол. Проведя рукой по волосам Серефина, она сжала их в кулаке и оттянула его голову назад.

– А ты очень хорошенький для транавийца, – пробормотала она.

– Спасибо.

Ему следовало как можно скорее выбраться отсюда.

– Не стоит. Отец говорит, что красивый король всегда скрывает жестокие намерения. – Екатерина наклонилась и прижалась губами к его уху. – Лучше бы ты оказался уродливым. – Она провела пальцем по его шраму. – И лучше бы это сыграло свою роль.

Холод сковал его живот, когда царевна отступила на шаг назад.

– Что ты предпочитаешь? Повешенье или обезглавливание? А может, мне перерезать тебе горло? Похоже, кто-то уже пытался это сделать с тобой, так давай просто закончим начатое. Какой казни заслуживает король Транавии? – Она усмехнулась. – Хотя… У меня есть идея получше.

Серефин закрыл глаза, потому что понимал, что не стоило и заикаться о том, чтобы отпустить его.

Его отвели в каменную церковь, стоящую за пределами деревни. Она выглядела так, будто ее вырезали в огромном валуне, который скатился с горы, а сверху установили луковичные купола.

Царевна прикрыла волосы черным платком, на фоне которого выделялись железные височные кольца[3]. Распахнув плечом дверь, она кивнула в знак приветствия стоящей у входа священнослужительнице, затем поцеловала кончики пальцев и прижала их к иконе, размещенной рядом с алтарем.

В церкви царила такая хрупкая тишина, напоминающая тонкий лед, под которым скрывалось нечто ужасное. За годы, проведенные на фронте, Серефин не раз бывал в калязинских церквях, но они никогда не ощущались настолько… живыми.

Глаза опять подвели Серефина. Шипя сквозь зубы, он наблюдал, как менялись иконы – лица святых покрывались царапинами и скукоживались, – свечи быстро таяли, превращаясь в лужицы воска, а узоры, вырезанные на стенах, начинали напоминать кости, вставленные в камень. Серефин остановился, когда по его телу побежала дрожь, и калязинский солдат тут же ткнул его в спину.

Но видение не прервалось. Серефину хотелось бы закрыть больной глаз и остановить это.

«Ты не сможешь всю жизнь провести с одним глазом».

Он все же попытался. Но, как и на корабле, его левый глаз просто не закрывался, поэтому Серефину пришлось наблюдать, как страшные тени с неисчислимым количеством зубов и слишком большим количеством глаз крадутся по темным углам церкви.

Он вступил во владения кого-то могущественного и древнего, того, кто сейчас пристально следил за ним.

На висках Серефина проступили капельки пота. А перед глазами расстилалось видение, пока не исчезла и церковь, и валун, в котором ее вырезали, после чего остались только поляна и древняя каменная плита, по бокам которой стекала кровь. А на ней лежал покрытый пылью окровавленный клинок. Око богов на священном месте.

Вокруг алтаря возникло какое-то движение или вспыхнуло воспоминание. О людях, давно превратившихся в прах и пепел. О поступке, совершенном столько раз, что его запомнила даже земная твердь. Жизни, отнимаемые на этом алтаре, вновь и вновь. Круговорот событий, вернувшийся к своей исходной точке.

Все знания Серефина о Калязине оказались невероятными заблуждениями. Он считал их набожными, отсталыми людьми, которые боялись магии, запрещенной их богами. И считал, что их боги позволяли лишь магию, проповедуемую священниками. Но теперь он начал сомневаться, что это правда.

Это объясняло, почему Калязин уже сотню лет противостоит в войне против страны, которая, в отличие от них, постоянно использовала магию. Но что тогда использовали они? И как транавийцы не заметили этого?

У Серефина возникло ужасное предчувствие, что вскоре он это узнает.

– Отведи его вниз, – скучающим голосом сказала Екатерина. – Я хочу получить кое-какие ответы, прежде чем разберусь с ним.

Серефина тут же схватили за руку. Это оказался мужчина, который внешне выглядел непритязательно, в отличие от членов культа Стервятников: светлые волосы, темные глаза и капюшон, скрывающий половину лица в тени.

Но стоило ему откинуть капюшон, и Серефин увидел шрамы, исказившие половину его лица. Они явно остались от когтей… когтей с равным расстоянием между ними, таких, как на пальцах Стервятников. А на шее мужчины висело ожерелье из зубов, как у Екатерины.

– Ты рано вернулась, – сказал мужчина, при этом глядя на Серефина.

– Да, но у меня изменились планы, – отозвалась она. – Я скоро спущусь к вам.

Мужчина потянул Серефина дальше по коридору, а затем открыл дверь, которая вела к лестнице, ведущей в темноту. Мужчина снял со стены факел и начал спускаться первым. Ступени уводили все ниже и ниже – казалось, они никогда не закончатся, – но наконец мужчина остановился, после чего повернулся к Серефину и воткнул факел в держатель на стене.

– Уже очень давно никто из тех, кто не принадлежит ордену, не ходил по этим коридорам.

– Серьезно? Какой ужас.

Мужчина несколько секунд молча смотрел на него, и Серефин вздохнул от облегчения. Казалось, калязинец и понятия не имел, кто стоял перед ним. Вероятно, царевна знала, как выглядит Серефин – а он знал, как выглядела она, – на тот случай, если им доведется столкнуться на поле боя.

Именно в такие моменты ему очень не хватало Кацпера, который всегда удерживал его от попадания в глупые ситуации.

Мужчина втолкнул Серефина в комнату – тускло освещенный кабинет. А затем жестом указал на стул и в ожидании замер у двери.

Этот калязинец, как и Екатерина, относился к Voldah Gorovni. Хотя Живия и упоминала, что охотники на Стервятников возродились, но Серефин не ожидал их найти. Как ни странно, на такой удачный поворот судьбы Серефин даже не надеялся. Ведь именно это могло решить его проблему с Малахией.

Может, Серефину все-таки удастся найти выход из своего положения?