Демон-самозванец - Артем Каменистый

Мюльс поставил перед палаткой корявую лавочку, сбитую из занозистых обрезков, губы его растянулись в довольной улыбке:

— Вот, будет где посидеть на ветерке. Хорошо устроились. Давайте, приземляйтесь, оцените. Ну как?

— Не похоже на кожаный диван, и на дворец не похоже…

— Ну не совсем уж плохо, у меня куда хуже бывало. А там, глядишь, и обживемся.

— Ты думаешь здесь оставаться?

— Генерал сказал, что я должен за пулеметом смотреть, кто же теперь отпустит?

— Решеток нет, здесь не тюрьма, при желании сбежать можно.

— Да ладно, мне что здесь, что назад — одинаково плохо. Спросят, куда команда делась и почему только меня пощадили, что отвечать на такое? Повесят, не разбираясь.

— Значит, придется тебе и правда здесь устраиваться.

— Придется. Денег бы достать хоть немного на первое обзаведение, а то совсем пусто. Да где же их взять…

— Найдем.

— Это как?

— Деньги, Мюльс, есть везде, надо лишь не лениться за ними наклоняться.

Из-за прохода меж палатками вышел худющий высокий мужчина, сильно выделяющийся на фоне засилья приземистых крепышей. Был он в поношенной солдатской форме, при шляпе и без усов, что тоже нетипично. Винтовки у вояки не было, зато под мышкой он тащил что-то похожее на огромный фотоальбом. Остановившись в двух шагах, он нерешительно поинтересовался:

— Где я могу найти господина Леона?

— Это я.

— Вы? Правду про вас говорят?

— Обо мне многое говорят.

— Ну я о том, что вы вроде как демон с самого юга.

Слухи тут просто с космическими скоростями разносятся.

— Боюсь, я не с юга. Все гораздо хуже. Даже не могу говорить, боюсь испугать.

— Да я такого не боюсь. Раньше пил, как конский табун, доходило до того, что видел всякое. Вон, волосы седые с той поры. Нет, не напугать теперь ничем. Меня Тарафом звать. Многие Маляром еще называют, вот за это. — Солдат указал на «альбом».

— Что это? — спросил Мюльс.

— Рисунки. Рисую всякое: деревья, людей, лошадей. Тут ведь скукота ужасная, хоть какое-то развлечение.

— Вы, значит, местный художник, — сказал я.

— Ага. Единственный. Солдатам только чапка интересна, а меня вот тошнит от такой игры. Ну честное слово, тупее ничего не придумаешь.

С правилами чапки я уже был знаком. «Орел-решка» с двумя участниками. Кому выпала загаданная сторона монеты, тот и забирает банк. И правда тупо.

В голове забрезжила смутная мысль, и я поспешил уточнить важный момент:

— В чапку на деньги играют?

— А то. Бывает до исподнего проигрываются. Даже приказ по лагерю был: форму и верхнюю одежду не ставить. Народ азартный собрался.

— Это хорошо…

— Чего уж тут хорошего?

— Да знаю я массу интересных игр, всяким «чапкам» до них бесконечно далеко. Не сложнее, всем понравятся. Настоящие игры преисподней.

— Хотелось бы взглянуть на такую игру.

— Да без проблем. Знаете, я даже помогу вам стать одним из ее создателей. Да и денег на этом подзаработаете, причем можно даже не играть, достаточно просто рисовать.

— Мне, бывает, платят за портреты, но совсем уж мелкие монеты. Больше угостить пытаются, но я ведь завязал, ни капли давно уже. Так что на рисунках здесь не заработать.

— Это смотря какие рисунки. Сможете сделать мелкие, с детскую ладонь?

— А что рисовать?

— Цветными красками можете?

— Конечно.

— Ну, для начала возьмем малую колоду — тридцать шесть таких рисунков. Надо будет соблюсти одинаковые размеры, сможете?

— Как надо разрезать лист, так и разрежу, у меня все точно. Что рисовать?

— Я объясню и покажу. И научу играть вас с Мюльсом, а там и все остальные подтянутся. Не сомневайтесь, завтра к вам будет стоять огромная очередь за такими рисунками, и платить будут куда больше, чем за портреты.

— А как игра называется?

— Их много, и мы начнем с простой, уверен, она всем понравится, а чапку позабудут, как дурной сон.

Вопрос с деньгами на обзаведение практически решен.

В моем мире лошадь — почти бесполезный пережиток прошлого. Мало где ее применяют по прямому назначению, обычному человеку прокатиться можно разве что на прогулке, причем на самой смирной кляче. Местами можно жизнь прожить и ни разу не увидеть повозку с запряженной клячей. А ведь совсем недавно, мгновение назад по меркам истории, экзотикой был как раз моторный транспорт, а копытный властвовал во всех сферах. Паровозы потеснили его с дальних перевозок, но железные дороги не закрыли все ниши. Автомашины смогли одержать убедительную победу лишь после создания современной дорожной инфраструктуры. И века не прошло с поры, когда овес уступил бензину, но попробуй сейчас найди хорошего наездника.

Было бы забавно посмотреть, как демон кубарем летит из седла при первом же проявлении лошадиного норова. Ну или ходит потом «ноги колесом», бережно лелея беспощадно натертые бедра и ягодицы. Пастухи люди простые, и забавы у них соответствующие. Тем более многие завидуют моим успехам в фантастически популярной игре под названием покер. Она только появилась, а уже завоевала всеобщую любовь. Единственному художнику не дают ни есть, ни спать, требуя обеспечить лагерь достаточным количеством карточных колод.

Но есть тонкий момент: хоть и говорят, что новичкам везет, но покер рассчитан не на слепой случай, а на математику. Опытный игрок это понимает и всегда будет выше тех, кто надеется лишь на капризную фортуну. Ну это, разумеется, в случае, если речь идет о нескольких партиях. В одной меня переиграть легко за счет случайностей раздачи, в трех чуть сложнее, а если просижу за картежным столом полдня, обчищу любого.

Случайности на то и случайности: очень маловероятно, что монета выпадет одной стороной сто раз подряд. Так что ставить надо не на сотню, а на пятьдесят. В покере арифметика чуть сложнее, но для грамотного человека нет никаких сложностей.

Я с математикой дружил, так что мои финансовые дела быстро поправлялись за счет неграмотных ловцов удачи. Естественно, те только тем и занимаются, что мечтают любым способом поквитаться за свои проигрыши. Вот и лошадку подсунули с норовом. Но нет, ребята, не дождетесь, ведь благодаря своей интересной работе я подкован во многих областях, и не всегда только теоретически.

Перед тем как отправиться воровать того самого арабского скакуна, я не одну неделю провел в седле, да и без него тоже. Не столько ради изучения навыков езды, сколько ради понимания поведения объекта заказа. Ведь до тех пор все, что требовалось умыкнуть, вело себя смирно. Да и как ему было себя вести? Сплошь неживые объекты вроде произведений искусства, документов, драгоценностей и прочих безропотно меняющих хозяина предметов.