Танковые засады. "Бронебойным, огонь!" - Георгий Савицкий

Прямо из заводских цехов машины уходили в бой. Их действия отличались быстротой и неожиданностью развертывания. Используя скорость и высокую проходимость по снежному бездорожью, они, словно легендарные тачанки, внезапно атаковали застигнутого врасплох противника.

Вот и сейчас легкие и маневренные машины на лыжном ходу с толкающим воздушным винтом и пулеметной турелью в носовой части бронированного корпуса разили трассерами гитлеровцев.

Это были советские боевые аэросани НКЛ-26. Они были рассчитаны на экипаж из двух человек: командира машины, одновременно выполняющего роль стрелка, и механика-водителя.

Корпус аэросаней НКЛ-26 был деревянным с четырьмя независимо подвешенными управляемыми лыжами. Его корпус был собран из фанерных листов на металлическом каркасе, в передней части для защиты от пуль под углом шестьдесят градусов устанавливался бронещит. В нем перед водителем находился смотровой люк с откидной створкой, в которой выполнена узкая прорезь.

Единственная дверь располагалась слева, параллельно сиденью водителя, по бортам имелись два небольших окна для бокового обзора.

В отсеке командира аэросаней, в крыше корпуса, находилась пулеметная турель для «Дегтярева-танкового». Турель имела бронещиток с фигурным вырезом для пулемета.

В задней части, за отсеком командира, размещался бензобак. Двигатель М-11Г, расположенный в корме аэросаней, имел пять расположенных звездообразно в одной плоскости цилиндров воздушного охлаждения.

Странные аппараты полосовали пулеметным огнем немецкие позиции. Казалось бы, какой прок от одного пулемета? Ан нет! Когда трассирующие плети безжалостно стегают со всех сторон, когда советские аэросани стремительными белыми призраками появляются из мрака ночи и так же стремительно исчезают, оставляя после себя только трупы в серых, мышиного цвета шинелях и развороченную технику, — тогда понимаешь, что русские в очередной раз разработали совершенно невообразимое оружие!

К тому же некоторые экипажи НКЛ-26 брали с собой ампулы с зажигательной смесью КС. Стрелки-командиры аэросаней выбрасывали их руками — «на кого бог пошлет». Бог этой ночью был особенно свиреп, разрывая мрак огненными гейзерами, которые сжигали все на своем пути! «Консервы жидкого пламени» поражали и людей, и технику. Возле танка Дитриха Шталльманна полыхнула одна из машин его роты. В считаные секунды вихрь огня охватил весь Pz.Kpfw.747 Т-34®, экипаж сгорел заживо.

Аэросани были подобны легким русским бипланам-бомбардировщикам По-2: «Рус фанер» также каждую ночь совершали «беспокоящие» налеты на гитлеровские позиции. А теперь к их налетам добавились и такие же катастрофические набеги аэросанных батальонов.

В книге «Солдатский долг», изданной после войны, Маршал Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский дал высокую оценку аэросанной технике.

«По нашей просьбе В Д. Соколовский прислал аэросанную роту, — писал маршал. — Располагалась она при штабе тыла армии. Каждые аэросани вооружены легким пулеметом.

Очень крепкая помощь, и не только для живой связи, как обнаружилось.

Во второй половине февраля немецкий лыжный отряд — до двухсот с лишним солдат — ночью проник к нам в тыл и пересек дорогу, питавшую правое крыло армии всем необходимым. Создалось на время критическое положение.

Рота моментально выдвинулась в район, занятый немецкими лыжниками, развернулась и с ходу атаковала, ведя огонь из четырнадцати своих пулеметов. Немцы были рассеяны, истреблены.

Взятые в этой стычке пленные в один голос говорили, что эта атака их ошеломила; они приняли аэросани за танки и были поражены, почему же машины как будто летят по глубокому снегу».

Рейды боевых аэросаней были настолько эффективны, что инженер Гороховский разработал проект бронированных аэросаней с башней от легкого танка БТ-2. Двигатель и воздушный винт находились внутри бронекорпуса, а воздух к ним поступал через бронированные жалюзи. Однако в металле такой «аэросанный танк» построен не был из-за общей непроработанности инженерного проекта.

Ночная атака закончилась так же неожиданно, как и началась, русские боевые аэросани ушли, оставив после себя груды тел немецких оккупантов и покореженную, сгоревшую технику… А злые, вымотанные ночным боем и невыспавшиеся гитлеровцы безрадостно встречали очередной рассвет своей теперь уже безнадежной битвы…

Из медсанбата Николай Горелов выписался всего лишь через несколько дней, хоть доктор и протестовал. Военврач опасался инфекции, которая может возникнуть из-за ожогов рук. Но раны оказались не такими уж и серьезными. Клятвенно пообещав военному эскулапу долечиться в части, гвардии капитан убыл к себе в бригаду.

За это время гвардейская часть генерал-майора Катукова понесла значительные потери. В батальонах оставалось по восемь-десять танков, было много «безлошадных» экипажей. Явившись в штаб своего батальона, Горелов был зачислен в оперативный резерв.

Гвардии старшину Стеценко он не нашел: тот уже воевал с другим экипажем. Но под вечер он объявился в компании трех танкистов на своих двоих, целый и невредимый. Их «тридцатьчетверку» сожгла немецкая противотанковая батарея. Но всем удалось выскочить наружу, прежде чем сдетонировал боекомплект.

Вскоре из ремонтной роты поступил очередной танк, его и отдали под начало гвардии капитана Горелова. Теперь он командовал взводом из четырех машин. Заряжающий и стрелок-радист тоже были из резерва «безлошадных». Вместе они и приняли боевую единицу.

«Тридцатьчетверка», которая досталась Николаю и гвардии старшине Стеценко, была не совсем обычной. Это был истребитель танков Т-34-57 с длинноствольным орудием ЗИС-4.

Работы над этой модификацией «тридцатьчетверки» начались еще до войны, летом 1940 года. А к декабрю того же года был создан опытный экземпляр пушки. В апреле 1941 года орудие было установлено на танк и отстреляно на полигоне. Испытания прошли неудачно: пушка требовала серьезной доработки, которая была проведена в сжатые сроки. И уже в июле новое орудие было вновь установлено в танк, удачно прошло испытания и было принято на вооружение. Точное количество принятых войсками в 1941 году этих танков-истребителей неизвестно, во всяком случае, их было не более ста штук.

Известно, что десять машин вошли в состав 21-й танковой бригады из Владимира. Четырнадцатого октября 1941 года она прибыла на фронт и участвовала в боях на Калининском направлении. За четыре дня ожесточенных боев танки уничтожили около тысячи немецких солдат и офицеров, подбили 34 немецких танка, 210 автомашин, 25 противотанковых и шесть «термитных» орудий, а также разрушили три штаба частей группы армий «Центр».

Но при этом погибли командир 21-го танкового полка 21-й танковой бригады Михаил Лукин и командир 1-го танкового батальона Михаил Агибалов. Двадцать пятого ноября 1941 года танковая бригада на Т-34-57 прекратила свое существование как организационно-штатная единица.