День ангела - Павел Комарницкий

Я тоже поднимаюсь с пола. Молча иду к дивану, подняв руки вверх, как военнопленный. А то я не знаю…

Ирочка смешливо фыркает.

- До чего ты догадлив. Что значит телепат… Одно удовольствие. Нет, больше целых два.

Она приближается ко мне, легко и осторожно ступая, глядя беспомощнодоверчиво, и у меня перехватывает дыхание. Опять, как в первый раз. Всегда, как в первый раз.

Гибкое, упругое тело прижимается ко мне. Сияющие глаза занимают все мое поле зрения, и я ощущаю на своих губах легкий, щекочущий поцелуй. Будто перышком.

Все. Я уже готов понести заслуженную кару…

- Ира, Ир… Почему ты мне никогда не рассказываешь про вашу планету? Это секретные сведения?

Мы лежим, тесно обнявшись. У нас впереди еще большая часть дня, долгого майского дня, и целая ночь в запасе.

- Ну какие могут быть секреты у меня от тебя? Ведь ты моя половина, и даже мысли наши все сильнее перемешиваются, я порой ощущаю себя частью некоего странного четвероногого и четверорукого существа, способного временно разделяться надвое…

А я думал, что только у меня такие ощущения…

- Мне интересно. Расскажи.

- Что бы ты хотел узнать, мой родной?

- Начни с вашей истории. Как вы достигли…

- Показать фильм?

- У тебя есть видеокассеты?

Она фыркает, насмешливо глядя на меня. В моем мозгу всплывает картина кот, с умным видом глядящий в хрустальный магический шар. И когда я отучусь ляпать, не думая?

- Будешь смотреть? Я вызову видео. Хороший фильм, подробный.

- Не хочу я нахально капризничаю Покажи сама. Можно?

Она в задумчивости прикусила губку.

- Я попробую. Но я не мама, предупреждаю, и у меня не все может получиться.

Она устраивается на мне поудобнее, берет мою голову в ладошки.

- Смотри мне в глаза. И расслабься, пожалуйста, мне же трудно…

Упругий, теплый, пушистый шар перекатывается у меня в голове, медленно и осторожно. Под веками плавают красные, зеленые, желтооранжевые пятна, переплетаются, танцуя сложный танец.

Яркая вспышка! Громадный шар планеты растет, наплывая. Я будто бы опускаюсь из космоса, пронизываю толщу атмосферы, ныряю в облака. Я странным образом понимаю, откуда взялись мои видения это смесь ощущений Ирочки от школьной космической экскурсии, плюс ее же впечатления от учебного фильма.

Как называется ваша планета? Я слышу короткое певучее слово, несложное, я даже мог бы его повторить своим неуклюжим человечьим языком, но в мозгу почемуто всплывает "Рай". Телепатия это вам не сотовый телефон, она всегда передает истинный смысл вещей и явлений.

Все. Я уже стою на поверхности планеты, на берегу моря, покрытого мелкими барашками пены. Над головой несутся клочковатые мглистые облака, и я вдруг ощущаю банную духоту и нехватку кислорода. Вокруг расстилается унылый безжизненный пейзаж низкие холмы, размытые дождями, с выпирающими там и сям валунами и зубьями скальных выходов. Жизнь еще только зародилась на планете, в виде одноклеточных водорослей и бактерий.

"Да, Рома. Жизнь везде начинается одинаково, на всех живых планетах, известных нам, все начиналось так и только так. Генетический код на основе нуклеиновых кислот, белковая жизнь, левые и только левые изомеры… Вы еще не дошли до этого открытия везде, где для этого существуют подходящие условия, возникает белковая жизнь. Условия для возникновения жизни довольно критичны, но если они есть на планете жизнь возникает практически мгновенно и неотвратимо, как взрывается кусок плутония, превысивший критическую массу. Такие условия заложены изначально в Единую формулу Вселенной ее Создателем"

Так это правда? Вселенную создал Бог? Она не сама возникла?

Я ощущаю нетерпение Ирочки, и сквозь призрачный пейзаж морока, наведенного внушением, я вижу ее близкое лицо.

"Само собой ничего, нигде и никогда не происходит, Рома, на все в мире есть причины. Вселенная создана из первичной сингулярности путем изменения ее параметров, а как этого и мы не знаем. Не доросли еще. И не сбивай меня, я устаю"

Яркая вспышка! Гладкая полоса песка, размытая и перемешанная прибоем. Вдоль полосы прибоя торчат из грунта какието хилые растения жизнь уже вышла на сушу. Над головой яркоголубое небо, сияющее светило в зените. Как оно называется? Я слышу певучещебечущее слово, но в мозгу автоматически всплывает "Солнце". Понятно…

На сушу тяжело, неуклюже выползает громадная панцирная рыба. Первое позвоночное, выбравшееся на сушу. Шесть опорных плавников упираются, тянут тушу.

Вот. Вот оно откуда пошло. Я вспоминаю нашу, земную историю. Первые кистеперые рыбы, выползшие на сушу, имели четыре опорных плавника. Поэтому почти все позвоночные на нашей грешной Земле имеют четыре конечности.

"Точно, Рома. У нас почти все позвоночные имеют шесть конечностей"

Яркая вспышка! Густой, синий лес от горизонта до горизонта, с редкими проплешинами полян. Над лесом возвышается высокий скалистый утес, невдалеке виднеются другие, постепенно переходящие в отроги передового горного хребта, за которым вздымаются к небу снежные вершины.

На утесе свиты гнезда, похожие на громадные закрытые корзины, круглые, с круглым отверстием входа. Из большинства корзин выглядывают лохматые головы большеглазых крылатых существ, покрытых мехом, только лицо безволосое. Из одной корзины выбирается маленький, топает к обрыву, неуклюже махая покрытыми пухом култышками. Мать начеку бросается к нему, как белка, хватает, тащит в гнездо, шлепая на ходу. Малыш пронзительно визжит, брыкается, усугубляя свое и без того незавидное положение мать добавляет ему плюх. Вся колония пересвистывается, щебечет, но смысла я не улавливаю. Его еще нет, особого смысла, это еще не речь, только сигнальные крики.

На утес опускается крылатое существо побольше. В руках и ногах у него зажат крупный оранжевый плод, похожий на длинную дыню. Из гнезда к нему спешит самка, груди ее налиты кормящая мать. Она держит в руке острый камень рубило, надо разделать плод. Надо же, и у них все началось с рубила…

"Да, Рома. Все так и началось долгий, долгий путь от животного до хозяина Вселенной. Мы идем по нему вот уже почти полмиллиона ваших лет"

Толькото? Да мы тут уже полтора миллиона лет назад обтесывали булыжники, дабы разбивать ими черепа животных, а при нужде и собственных коллег…

"Вот именно. Переход к хищному образу жизни всегда приводит к таким результатам вначале вроде бы все отлично, ведь мясо высококалорийный корм. Да вот беда хищники всегда жестоки, они вынуждены быть жестокими. Поэтому убийства себе подобных и каннибализм обязательные спутники начального этапа становления общества разумных хищников, ведь мясо коллег ничуть не хуже мяса других животных. Масса мозгов, нужных для прогресса, была с чавканьем съедена у костров. Вы, люди, еще легко отделались. Сэнсэи выбирались из кровавой ямы три миллиона лет"