Последняя звезда - Рик Янси

– Bubo virginiannus, – тихо произносит сзади Вош. – Большой рогатый филин. Согласись, что он великолепен. Грозный хищник, ночной, одиночка. Жертва крайне редко замечает его приближение, а когда обнаруживает, обычно бывает уже слишком поздно. Он твой демон, в каком-то смысле – твое тотемное животное. Ты был создан, как его человеческий эквивалент.

Дрогнули крылья. Мощная грудь стала шире. Филин поднял голову и открыл глаза. Их взгляды встретились.

– Естественно, он не настоящий, – продолжил Вош. – Это средство доставки. Машина. Один посетил твою мать, когда ты был еще в утробе. Он доставил программу, которая была установлена в твой еще только развивавшийся мозг. Второй наведался к тебе после загрузки программы, в момент твоего пробуждения – кажется, это так называется, – и подарил тебе двенадцатую систему.

Эван не мог пошевелиться. Он видел только филина, эта птица заворожила его.

– В тебе нет инопланетной сущности, – сказал Вош. – Ни в ком из нас нет. И на корабле-носителе тоже. Он полностью автоматизирован, как этот твой старый приятель. Его созданию предшествовали столетия тщательных исследований, а после корабль-носитель отправили на эту планету с целью уменьшить популяцию людей до приемлемого уровня. И он, конечно, останется здесь, пока не изменится сама человеческая природа.

К Эвану вернулся голос.

– Я тебе не верю, – сказал он.

Эти глаза. Он не мог оторвать от них взгляд.

– Безупречная, самоподдерживающаяся петля, идеальная система, в которой никогда не укоренятся доверие и сотрудничество. Прогресс невозможен, так как все незнакомцы становятся потенциальными врагами, иными, которые будут охотиться до последней пули. Ты не агент уничтожения, Эван. Тебя создали для другого. Ты часть проекта по спасению Земли. Вернее, был частью этого проекта, пока в твоей программе не случился какой-то сбой. Это причина, по которой я приказал доставить тебя сюда. Не с целью пытать или убить, а чтобы спасти.

Он положил руку Эвану на плечо, и это прикосновение разорвало связь с глазами филина. Эван бросился на Воша. Он бы его убил. Придушил бы его голыми руками.

Кулак Эвана ударил в пустоту, и он, не встретив сопротивления, едва устоял на ногах.

Вош исчез.

Эван устоял, но у него было чувство, будто он падает с большой высоты. Комната закружилась у него перед глазами, стены то приближались, то отдалялись. На другом краю комнаты в дверях стояла фигура – этот якорь помог ему удержаться на ногах. Эван неуверенно шагнул вперед и остановился.

– Что ты помнишь? – спросил с порога Вош. – Я стоял рядом с тобой? Я положил руку тебе на плечо? Что такое наши воспоминания, если не доказательство того, что мы живы? А если я скажу, что все, что ты помнишь с того момента, как переступил порог этой комнаты, абсолютно все – фальшивые воспоминания, которые транслировал в твой мозг вон тот «филин» у тебя за спиной?

– Я знаю, что это ложь, – ответил Эван. – Я знаю, кто я.

Его трясло. Ему было холоднее, чем в белой комнате под струями ледяной воды.

– О, то, что ты «слышал», – правда. Обман – твои воспоминания. – Вош вздохнул. – А ты упрямый парень, да?

Эван сорвался на крик:

– С какой стати я должен тебе верить? Кто ты такой, чтобы я тебе верил?

– Я один из избранных. Мне доверили величайшую миссию в истории человечества: спасение нашего вида. Как и ты, я с детства знал, к чему все идет. Как и ты, я знал правду. – Вош перевел взгляд на капсулу, и жесткая интонация уступила место задумчивой: – Невозможно выразить словами, насколько я был одинок. Только горстка из нас знала правду. Мы были зрячими в мире слепых. Нам не оставили выбора – ты должен это понимать, – потому что выбора нет. Я не несу ответственности за происходящее. Я жертва, такая же жертва, как и ты! – От злости он повысил голос. – Такова цена! И я ее заплатил. Я сделал все, что от меня требовалось. Я выполнил данное обещание, и теперь моя работа закончена.

Вош протянул Эвану руку:

– Идем со мной. Позволь мне вручить тебе последний дар. Идем, Эван Уокер, избавься от своей ноши.

Эван пошел за Вошем – куда деваться? – обратно по длинному коридору к зеленой двери. Когда они вошли, техник встал и доложил:

– Командир, я трижды проверил данные теста и до сих пор не нашел в программе никаких аномалий. Прикажете проверить еще раз?

– Да, – ответил Вош, – но не сейчас. – Он повернулся к Эвану: – Сядь, пожалуйста.

Потом он кивнул технику, и тот пристегнул Эвана к креслу. Загудела гидравлика, спинка плавно отклонилась назад. Эван смотрел в белый потолок. Он услышал, как открылась дверь. Женщина, которая осматривала его в белой комнате, подкатила к креслу сверкающую стальную тележку. На тележке аккуратно лежали в ряд тринадцать шприцев с янтарного цвета жидкостью.

– Ты знаешь, что это, – сказал Вош.

Эван кивнул. Двенадцатая система. Дар. Но зачем его возвращать?

– Потому что я, как и ты, оптимист и неисправимый романтик, – сообщил Вош, как будто читал мысли Эвана. – Я верю, что там, где есть жизнь, существует надежда. – Он улыбнулся. – Но главная причина в том, что пять молодых парней мертвы, а это значит, что она до сих пор жива. А если она жива, у нее остался только один выбор.

– Рингер?

Вош кивнул.

– Она то, что я из нее сделал. И она идет сюда, чтобы заставить меня ответить за сделанное.

Вош склонился над Эваном. В его глазах переливался огонь. Голубое пламя прожигало до самых костей.

– Ты будешь моим ответом.

Вош повернулся к технику, и тот содрогнулся под его взглядом.

– Возможно, она права: возможно, любовь это особая, необъяснимая словами тайна, ее нельзя предсказать или контролировать, она и есть тот вирус, который обрушил программу, созданную существами, в сравнении с которыми мы лишь тараканы. – Он снова повернулся к Эвану: – Поэтому я исполню свой долг, я сожгу деревню ради ее спасения.

Он отошел от кресла:

– Загрузите его снова. А потом сотрите.

– Стереть, сэр?

– Сотрите человека. Остальное оставьте. – Голос командира заполнил маленькую комнату. – Нельзя любить то, чего не помнишь.

В осеннем лесу стояла палатка, и в этой палатке спала девушка с винтовкой в одной руке и плюшевым мишкой – в другой. И пока она спала, ее сторожил охотник, невидимый спутник, который уходил, когда она просыпалась. Он пришел отнять у нее жизнь; она находилась там, чтобы спасти его.

Бесконечный спор с самим собой, бесплодность вопроса, на который не было ответа: зачем одному жить, когда гибнет сам мир? Чем усерднее он тянулся к ответу, тем дальше ответ отодвигался от него.