Дом, где тысячи дверей - Наталья Сергеевна Филимонова

уж, хватит с этого бедного мира и несчастного герцога того, что я способна натворить самостоятельно.

А вот фею я, наоборот, тщетно пыталась уговорить отправиться с нами — детишек можно усыпить и заранее (надежнее будет!), а ее помощь нам совсем не помешала бы. Но Ая отбрыкивалась всеми силами, так что это уже становилось подозрительно.

— Готово! — наконец объявила она, гордо окинула меня взглядом и деловито добавила, — нужно еще подобрать украшения вам обоим, и Матвею сделать прическу…

Я почувствовала, как мои брови ползут вверх. Прическу? Матвею? Ну да, у него волосы довольно длинные для парня, почти каре, но прическу там вроде бы не из чего творить. И… украшения?!

— Не дастся, — уверенно мотнула головой Глаша, подтверждая мои подозрения.

— Это мы еще посмотрим! — самоуверенно хмыкнула фея. — Сейчас мы вам устроим небольшую тренировку…

— Тренировку?

— Ну это же бал! Матвей при желании еще сможет весь вечер подпирать стенку, а вот тебя точно будут приглашать танцевать. Не волнуйся, у нас несложные танцы. К тому же главное, чтобы умел танцевать твой партнер. Просто  позволяй ему себя вести, и все. Но хотя бы пару основных шагов самых популярных бальных танцев стоит выучить.

Я недоверчиво покачала головой. Научиться незнакомому танцу, тем более не одному, за час или два — нереально, как мне кажется, каким бы простым он ни был. Но фея уверяла, что многого от меня не потребуется, и я смирилась. В конце концов, она лучше знает реалии своего мира.

— А после тренировки ты его, главное, не подпускай к зеркалам, — шепнула мне фея, подлетев к самому уху.

Я только хмыкнула. Впрочем, моя собственная прическа — простая и в то же время элегантная, с парой выпущенных прядей и даже неизвестно откуда взявшимся колорированием — мне понравилась, так что думаю, можно довериться фейским парикмахерским умениям.

Тренироваться решили в бальном зале на первом этаже — где же еще? Музыку я дала Ае послушать со своего смартфона и она, перебрав разные варианты, одобрила пару медленных вальсов и что-то, кажется, из классики.

А вот как мы всем женским коллективом тащили туда Матвея — это просто песня. Парень сопротивлялся, упирался и вопил, что все равно не собирается танцевать. Я, войдя во вкус, возражала, что зато я буду, и мне нужны тренировочные ноги для оттаптывания. Фея вещала что-то про необходимость соответствовать незаслуженно оказанной нам чести. Аглая, решившая, что за неимением скелета можно поиздеваться и над братом — хоть какое-то развлечение! — поддерживала “женскую партию” и требовала зрелищ. Хотя, кажется, именно ее аргументы работали скорее против нас.

И только Степан предпочитал держаться в сторонке (не то ведь и для него чего-нибудь придумаем!) и уныло плелся следом, пока мы дружно тащили старшенького в бальный зал. Наверное, при большом желании он мог бы вырваться, раскидав нас в разные стороны, но, к счастью, такая мысль ему в голову все-таки не пришла.

И вот мы с ним растерянно топчемся друг напротив друга, не зная, куда смотреть и куда девать руки.

Нет, ну… что за ерунда! Уж руки-то я могу положить ему на плечи! Почему-то делать это было ужасно неловко. Одно дело — где-то в клубе, когда танцуют все вокруг, никто не обращает на тебя внимания, и вообще все выходит само собой. И совсем другое — вот так…

— Да положи ты руку ей на спину! Другую! Ниже! Не бойся, там у нее все еще спина! Так, а ты ему на плечо!

— Что — на плечо? — тупила я.

— Руку — на плечо! Да не свое! Вторую вложи ему в ладонь. Да встаньте вы ближе! Не бойся, она не кусается!

— Почему? — тут уж я не стерпела.

— Что — почему?

— Ты-то откуда знаешь, что я не кусаюсь!

— Потому что я сказала!

— А может, она ядом плюется? — вставил свои пять копеек Матвей, и тут фея уже натурально зарычала.

Вы когда-нибудь видели рычащую фею? Вот и я раньше не видела. Оказалось, занимательное зрелище! У нее от гнева даже пыльца стала сыпаться разноцветная.

— Живо встали как надо, я сказала! И ближе! Еще ближе! Будете выделываться, я вас вообще сейчас влюблю друг в друга!

— Не вздумай!

— Не смей!

Завопили мы практически в один голос. Однако угроза возымела действие: с перепугу мы прижались друг к другу, как к родным, и фея наконец удовлетворенно кивнула.

— Так, теперь на первом такте Матвей шаг вперед правой ногой, Лариса — шаг назад. Ноги сгибаем сильнее! Плечо вперед! Другое плечо! Да не ты! И голову, голову поверни… а теперь обратно. Да в глаза ей смотри, дубина!

Смотреть в глаза оказалось сложнее всего почему-то. Потому что стоило уставиться друг другу в глаза, и мы дружненько сбивались с шага. А еще ладонь Матвея, в которой он держал мою руку, оказалась твердой, сухой и горячей, и я почему-то ужасно остро это ощущала.

Ну да, все потому что он мне не нравится! И определенно взаимно. И вообще я не люблю тесных объятий с посторонними людьми. Это нарушение моих личных границ, вот! Неудивительно, что мне некомфортно. Какое уж тут запоминать шаги!

…А фея почему-то, глядючи на наши спотыкания, стала вдруг довольной, как кот, обожравшийся сметаны. И даже рычать перестала. Только кружила вокруг, время от времени уточняя, куда шагать и что делать, и осыпала нас розовой пыльцой.

В какой-то момент я вдруг обнаружила, что у Матвея и впрямь как будто сменилась прическа. Встрепанные раньше волосы разделились пробором и легли мягкой гладкой волной. А еще на них оказался тонкий золотой обруч. Странным образом к внешности парня он шел необыкновенно. Хотя сомневаюсь, что сам бы он одобрил такое украшение. Я хихикнула и тут же наткнулась на изучающий взгляд. Ах да, надо же смотреть в глаза…

Кажется, в итоге у нас даже начало получаться. Глаза в глаза, слаженный плавный шаг, на едином дыхании — поворот, не отрывая взгляда, слегка отступить, чуть склониться, снова сойтись и…

И тут детишки Самохваловы начали дружно хихикать, глядя на нас. Точнее, хихикали-то они, похоже, давно, но сразу мы, очень занятые (потому что нам шаги надо было запоминать, да-да!), этого не заметили — пока звук не стал совсем уж неприлично громким.

Фея, злобно фыркнув (удивительно, но на этот раз не на нас с Матвеем), тут