Принуждение к любви - Александр Звягинцев

- Генрих, я надеюсь, здесь есть помещение, где мы можем спокойно поговорить? - великосветским тоном осведомилась Анетта.

- Разумеется, - ответил тот, несколько даже брезгливо пожимая тянувшиеся к нему со всех сторон руки. - Пойдемте, Анна Юрьевна, уединимся, пока мне тут всю руку не отдавили.

Они направились куда-то в глубину зала. Генрих вдруг остановился, обернулся и с легкой улыбкой сказал мне:

- Увы, ничего личного, только дела.

И надо признать, эта пошлая фраза в его исполнении прозвучала довольно мило.

Когда они скрылись за какой-то тайной дверью, я еще раз оглядел шумное торжище. Тут, как и положено, не столько отдыхали, сколько приценивались, принюхивались, искали ходы, налаживали связи, делали предложения, по-шакальи сбивались в стайки и тут же разбегались в поисках новой добычи…

Начинающие девочки с блестящими, как у кукол, глазками и вываленными наружу упругими грудками, потасканные ветераны, чья слава пришлась на дремучие советские времена, сегодняшние невыдающиеся знаменитости, выпендривающиеся перед остальными, как второкурсницы перед первокурсницами, и настоящие распорядители и спонсоры всего этого бедлама, пробиравшиеся в толпе осторожно, словно боясь ненароком запачкаться…

Все это было вполне узнаваемо и весьма скучно. Если у тебя нет на таких мероприятиях конкретных дел и ты не ищешь себе нового места работы, то лучше всего забиться в угол, выпить в свое удовольствие и смыться пораньше, чтобы не видеть, как шикарно накрытые столы превращаются в кучи вонючего мусора, а табачный дым и испарения десятков тел, накачанных алкоголем, отравляют воздух до рези в глазах…

Мне вдруг показалось, что в толпе мелькнула лоснящаяся рожа Бегемота, и я тут же выбрался в коридор. Как выяснилось, правильно сделал, потому что в нескольких шагах от большого зала, где клокотало дежурное варево, оказался небольшой зал с фруктовым баром, почти пустой. Я положил себе на тарелку винограда, несколько ломтиков дыни и ананаса и устроился в углу.

Прошло совсем немного времени, и в зале появилась мадам Кошкарева. Кажется, она кого-то искала. И очень скоро выяснилось, что искала она как раз меня. Потому что именно к моему столику она и направилась.

Она села напротив, и какое-то время мы молчали. Выглядела она серьезной и сосредоточенной. Так выглядит человек, преодолевший первоначальный испуг и теперь старательно пытающийся отыскать разумный выход из создавшегося положения. Но испуг время от времени возвращается к нему, и, если ты работаешь с таким человеком, важно эти моменты не пропустить, потому как это самое подходящее время для того, чтобы давить…

- Угощайтесь, - радушно сказал я.

- Спасибо, - отозвалась она, но к фруктам даже не прикоснулась.

Она как будто чего-то ждала от меня. Но я не собирался спешить ей на помощь. Тем более что я пока не разобрался, чего же она от меня хочет.

- Я знаю, вы пытаетесь выяснить, что произошло с Женей, - наконец произнесла она.

Интересно, почему она так решила? Сама догадалась или шепнул кто? Такое впечатление, что меня очень стараются затолкать в эту историю. Причем не спрашивая, хочу ли этого я.

- Прошлый раз вы говорили что-то о милиции… - напомнил я. - Обращались?

Она молча покачала головой.

- Ага… Что так? Изменились обстоятельства или степень вашей информированности о происшедшем?

- Валентин Константинович, возможно, я была не права в прошлый раз… Или вела себя как-то не так… Но вы могли бы меня понять и не пытаться сегодня отплатить за это.

Какая милая девушка, всегда пытается бить первой.

- Арина, милая вы моя! - воскликнул я. - Какой реванш? Просто тогда я был уверен, что Женька жив, а вы уже знали, что он вляпался в историю… И весьма нехорошую. Но вместо того, чтобы сказать правду, вы принялись запугивать меня, орать, а потом и вовсе закатили истерику.

Какое-то время я помолчал, чтобы она осознала кое-что. А потом продолжил:

- Но сегодня у меня есть основания полагать, что и тогда, и теперь вы знаете что-то очень важное. А еще есть основания думать, что вы не хотите говорить мне правду, а лишь пытаетесь вытянуть что-то из меня? Честно говоря, я не знаю, что именно. Но будьте уверены, я вам ничего не скажу, пока вы мне не скажете, что известно вам… И сегодня вам уже будет трудно врать, потому что многое мне уже известно и без вас…

Она внимательно посмотрела на меня. Нет, эта девушка не будет хлюпать носом и ломать руки.

- По-моему, вы очень напуганы, - участливо сказал я. - И вряд ли вас так напугал я или мой не очень симпатичный начальник. Вы прекрасно понимаете, что мы для вас не угроза. А бояться вы можете одного - что люди, которым попал в руки Женька, теперь примутся за вас…

Она все так же молчала. Но уже почему-то с весьма уверенным видом. И даже принялась поклевывать виноград.

- Знаете, а может быть, вы мне будете задавать вопросы? - вдруг предложила Кошкарева. - А то я не знаю, что рассказывать?

И тут она посмотрела на меня чуть насмешливо. Ну-ну… Не хочет говорить лишнего, а из моих вопросов надеется понять, что мне известно, улыбнулся я про себя. Да, Веригин с ней, конечно, попал, девица хваткая…

Ну что ж, девушка крымского разлива, давайте попробуем сбегать наперегонки.

- Идея публикации материала исходила от вас?

- Для Жени - да.

- А кто заказал материал вам?

- Вы же теперь немного в курсе ситуации в «Крокете»… Там есть сильная оппозиция курсу господина Бучмы. Это весьма влиятельные в масштабах компании люди, которые хотели бы, чтобы ее деятельность в дальнейшем протекала уже без него. Борьба длится не первый год, силы примерно равны, все может решить благоприятный случай…

- Какой?

- Например, перемена настроений на самом верху… Даже не стратегическое изменение курса, а так, какое-то дуновение, чей-то каприз, чья-то обида… Этого достаточно, чтобы в «Крокете» слетели те или иные головы. Важно эти дуновения уловить. И вот оппозиции - а их, наверное, так можно называть - показалось, что ветры перемен наконец задули… И то, что не удалось сделать полгода назад, когда скандал этот возник первый раз, удастся сделать сегодня.

- Вам предложили по старой памяти, как бывшему сотруднику «Крокета», поучаствовать в реанимации скандала?

- Ну да, что-то в этом роде…

- Погодите, почему они обратились к вам, если вы работали под руководством Литвинова и были его человеком? А он в свою очередь ближайший человек Бучмы?

- Кто это вам сказал? Я вовсе не была человеком Литвинова! Я была сотрудником центра по связям с общественностью, а он был его куратором. Не начальником, заметьте, а куратором. То есть вдохновителем побед, которого мы видели только по большим праздникам.

- Верится с трудом, - усмехнулся я.