Ключи от лифта - Мила Иванцова

Женщина вздохнула и опять улыбнулась.

– Помнишь, у покойного Святослава в ресторане был такой мощный охранник, Макс, ну, я рассказывала, с Ясей играл, помощь предлагал…

– Да, помню. Так ты… Господи, но он же мог не согласиться или задавать вопросы…

– Мог. Но согласился. И не задавал. Он просто дождался у подъезда, когда этот выродок вернется с уик-энда, да и передал из рук в руки. А он очень презентабельный парень, такой себе шкаф два на полтора, – показала руками и опять грустно улыбнулась Лиза, – так и сказал ему, что вдруг рыпнется и не сделает, как написано, – разберут его на запчасти и развезут без шума по разным областям нашей славной Родины. И все.

– Ой, Лизка, отчаянная ты… – Оля подошла ближе, села на кровать возле Лизы и обняла ее. – Тогда еще скажи, раз уж это дело закрыто, как ты попала в его квартиру и куда собиралась сбыть те бутылки?!

– А не много ли вопросов для такой маленькой девочки?! – хмыкнула Лиза.

– Ну, Лиз… Я ж и так долго ни о чем не спрашивала. Но, вроде, все обошлось…

– Когда я его тут увидела случайно, вот как и ты сегодня, меня он, конечно, не узнал. Зато у меня глаз художника. И не слишком веселые воспоминания… Я два дня приглядывалась к его приездам-отъездам, а потом… Потом на улице возле метро со мной случилось что-то удивительное, не объяснимое трезвой логикой. В ту субботу с утра девочка-провидица указала мне на мой собственный ключ, сказав, что он в течение суток может открывать любые двери… А я в то время ходила – помнишь, с какими мыслями, – если мы не сделаем вовремя вторую операцию, то… Ну, это ты знаешь и без меня…

– И что дальше?

– Дальше я купила чемодан, проследила, когда Серж отправился на дачу, и…

– Но как же двери, замки?!

Лиза загадочно улыбнулась.

– Я такое уже однажды видела. Когда Брас ключом от машины открыл кабинет и сейф моего мужа, а потом все закрылось обратно, будто так и было…

– Лиза, но это ведь так страшно! Лизка! Это же криминал! А если бы менты тогда забрали тебя, а не Игоря?! Это же кража! Тюрьма!!!

– А продавать наших девчонок в бордели – не криминал?! А изнасиловать тебя в семнадцать лет – не криминал?! – Лиза повысила голос, и Яся заплакала во сне.

Оля неловко поцеловала подругу в волосы где-то возле уха, встала и медленно пошла в свою комнату, притихшая от нахлынувших вновь воспоминаний. В двери она оглянулась:

– А виски? Куда бы ты его дела, а?

– Отдала бы на реализацию «с половины» в какой-нибудь винный бутик. Взяли бы! Там и с половины неслабые деньги бы вышли. Иди уже спать, не трави мне душу…

Оля пошла к себе, но, завернувшись в одеяло, еще долго думала о своем, а еще об общечеловеческой морали. И о том, почему иногда то, что по совести, не всегда бывает по закону…

В понедельник Игорю позвонил Левушка и сказал, что, если бы тот смог подвезти вечером на вокзал Лизу, Олю и Ясю с вещами, все были бы ему невероятно благодарны. Можно, конечно, вызвать такси, но он и сам хотел увидеть Лизу, расшаркаться взаимными благодарностями… Кто знает, как надолго они едут? Да и с Ясей он еще не знаком!

Игорь не видел в этом большого смысла, но и веских причин отказать другу тоже не было. «Вот уж Левка ввязался… Кажется, запал на ту Олю по полной. Кто бы мог подумать?! Сам недавно говорил, что побаивается малолеток – те, мол, непредсказуемые. А этой сколько? Девятнадцать? Двадцать? Да, собственно, это уже не тинейджерский возраст… Какая-то простоватая вроде для Левки. Но глаза умные, грустные немного. Хотя, может, это из-за той слепой девочки…» – думал Игорь, разгребая рабочие бумаги.

Ему светило повышение и даже вскоре заграничная стажировка. Вчера он специально «проболтался» об этом Кристине. «Но ведь какова! Вот стерва! И глазом не повела! Восприняла как должное, но огонек в глазах сверкнул… Знаем мы этот огонек! Не первый день живем! Врут. Все они врут. Бескорыстных не осталось. Разве что вот Левке перепало. Но это не мой фасон…» – размышлял он.

Вечером Игорь с машиной ждал всю компанию возле дома, который вызывал у него слишком неприятные воспоминания.

Первым вышел Левушка с двумя чемоданами, потом Оля с рюкзаком, а за ними женщина с ребенком на руках и с сумкой через плечо. Вещи сложили в багажник. В полутьме и суете Игорь не слишком приглядывался к Лизе, едва кивнул ей, трамбуя чемоданы. Он был несколько смущен – ведь нормальные люди знают, с Левкиных слов, обо всей той чертовщине с волшебными ключами, об их идиотском походе за адреналином, – стыдно было, что чужой женщине пришлось поднимать все свои связи, чтобы выручить этакого здоровенного балбеса… Игорь изображал деловитость и занятость и сел за руль, только когда уже все заняли места в машине. Левушка впереди, а женщины с ребенком сзади. Машина тронулась.

– Спасибо тебе! – сказала сзади Оля.

– Да, благодарим за помощь, – довольно низким голосом тоже отозвалась Лиза.

– Да мелочи! После того, что вы для меня сделали… Но если можно, давайте больше не вспоминать об этом, а то стыдно, хоть провались, – махнул рукой Игорь.

– Слышишь, Игорешка, я тебе не сказал вчера. Точнее, не все сказал… Я это… Мы едем вместе. У меня все равно здесь никаких срочных заказов нет, а женщинам на новом месте мужское плечо не помешает. Тем более – я хорошо знаю Одессу…

Игорь, изрядно удивленный тем, как далеко зашли дела, внимательно посмотрел на друга.

– Ну… Раз так решили… Взрослые люди… Вы хоть звоните уж, как там ваши дела пойдут, – улыбнулся он, еще не зная, как реагировать на такое стремительное развитие событий.

– Мы вам позвоним, – вдруг сказала Яся, и все засмеялись.

Такого удара ему не приходилось переживать ни разу за все его тридцать лет. Никогда. Мощность этого эмоционального всплеска можно было бы сравнить разве что с переживаниями в момент ареста и помещения его в одиночную камеру.

Шок, растерянность, гнев и полное непонимание того, что происходит, просто парализовали Игоря, после того как он открыл багажник, выставил чемоданы и Олин рюкзак, подал их Левушке. Когда он закрыл багажник, при свете мощных фонарей привокзальной парковки увидел перед собой ту самую незнакомку из лифта. Она протянула одну руку за чемоданом, а другой держала Ясю, которая переминалась рядом с ноги на ногу. Глаза ее, те самые прекрасные, загадочные каштановые глаза, смотрели на него не без волнения, но уверенно и словно вызывающе – что, мол, парень, ты теперь сделаешь?! Видишь, я здесь: не прячусь, не скрываюсь – бери голыми руками.

Она смотрела, как и тогда, будто сверху, или просто имела привычку так держать голову, смотрела не нагло, но прямо, словно испытывала. Женственность ее, столь отличная от гламурных флюидов Кристины, женственность, которая пульсировала даже в ее картинах, опять без слов атаковала его мужскую сущность.