Торговец вольного города - Зигмунд Крафт

я, — попытался прервать наши пререкания отец.

— Но долг передо мной ведь Сергей будет погашать, верно? Так пусть скажет, чем ему смешны мои претензии.

— Прошу тебя…

— Ты и в этом хочешь мне отказать? — хмыкнула она.

— Я знаю, что услышишь ты явно не то, что хочешь. И это усугубит твоё недовольство.

— А может быть хуже?

— Вот ведь неугомонная женщина, — вздохнул мужчина. Было видно, что силы его уже покидают и держаться дальше молодцом он не в состоянии. — Ответь ей…

— Смешно слышать о благородстве и совести от вас, Екатерина Андреевна, — с улыбкой и без злости ответил я. — Морили меня голодом последнее время, ни копейки на карманные расходы не получал. Даже сейчас, когда умудрился начать добывать себе на хлеб, вы и ваши дочери каждый день не упускали момента, чтобы попытаться заставить меня отдать вам всё заработанное. Так что да, о чести явно не вам рассуждать стоит.

— Да как ты смеешь, — начала закипать она, — бросаться подобными обвинениями!

— Правдой, Екатерина Андреевна, правдой. Даже в отчётах не потрудились выделить на меня строку расходов. И эта одежда была приобретена до вашего появления, разумеется, — я подцепил пиджак пальцами и поправил его. — Как удобно, что я так плохо рос всё это время.

— Ах ты неблагодарный мальчишка! Костя, и ты что, ничего ему не скажешь⁈ — она возмущённо посмотрела на старика.

— А мне должно быть что-то сказать? Эти распри и упрёки друг к другу давно достали. Хватит с меня, вам понятно? Все ушли. Все!

Первыми направились к двери перепуганные девушки. Они всё это время стояли молча, не рискуя перебивать мать. Но их опередила Галина: поклонившись, тут же вышла, так что близняшкам пришлось посторониться.

Я также намеревался уйти, но отец попросил остаться. Это явно не понравилось мачехе.

— То есть, ты сейчас хочешь говорить с ним, а не с той, кого так бесцеремонно обманул? — всё так же на эмоциях воскликнула она.

— Ты всё верно поняла, — последовал ответ. — Если так хочется обсудить детали своего нового положения, то можем обговорить это чуть позже.

— Ты…Ты… Поверить не могу! — она вскочила на ноги и поспешно направилась к двери, но остановилась в последний момент и обвела нас полным ненависти взглядом. — Ты ещё пожалеешь Скарабейников, что предал меня.

Она хлопнула дверью, от чего отец болезненно скривился и потёр виски. В это время из комнаты выскользнул Кузьма, осторожно прикрыв за собой. Константин же налил себе трясущимися пальцами стакан алкоголя и опустошил его.

— И ты никак это не прокомментируешь? — хмыкнул я, указывая на дверь себе за спину большим пальцем.

— А есть смысл? — устало прохрипел он, окончательно сдувшись. Будто уменьшился в размерах, стекая по спинке кресла. — Сядь, лучше.

Я занял место на стуле рядом с ним и так же посмотрел на огонь.

— Успокаивает, да? — сказал отец спустя какое-то время.

— Есть такое, — не стал я спорить.

— Прости, сын. Я полюбил твою мать с первого взгляда, каждый день с ней навсегда останется в моей памяти светлым пятном. Так больно видеть тебя, твоё лицо. И вспоминать её. Возможно был слишком строг с тобой, но знай, всегда хотел как лучше.

— Я знаю. И не в обиде.

Если уж вживаться в роль, то до конца. Этому старику нужно было прощение, которое прежний Сергей был готов дать ему, так как сильно любил. Кто я такой, чтобы всё портить?

— Прости…

Чтобы приободрить старика, сжал его ладонь и когда он повернулся ко мне, повторил, глядя в глаза:

— Я не в обиде на тебя, отец.

Он накрыл мою ладонь своей и пару раз похлопал, после чего я разорвать этот физический контакт. Всё же, этот мужчина чужой мне человек и касаться его было не по себе. Не только с моральной точки зрения.

— Спасибо, — сказал он. Казалось, ещё немного и слезу пустит, но нет, сдержался.

— Сколько я должен этой женщине? — решил уйти от неловкого разговора о личных чувствах, которых по сути у меня и нет в данной ситуации.

— Шестьдесят тысяч. Столько она заплатила мне.

— То есть, мне требуется отдать ей сто двадцать? — нахмурился я. Информация, мягко говоря, неприятная. Где мне взять такую астрономическую сумму?

— Знаю, это мой грех. Но тебе придётся за него расплачиваться. Всё лучше с ней, чем с теми, кому я был должен. Они бы так просто тебя в покое не оставили. Прошу только, не прогоняй её на улицу, не лишай титула. Выполнишь последнюю просьбу отца?

М-да, шикарно просто. Я ждал смерти старика только для того, чтобы избавиться от этого бабского балласта. Зачем мне впрягаться и дальше?

— Они мне чужие люди, я не обязан содержать их до конца жизни.

— Я этого и не прошу. Катенька женщина хваткая, она быстро найдёт себе мужа. Либо иное занятие по душе. В общем, не пропадёт. Тебя или меня это уже не должно касаться. Она помогла мне, отчасти и тебе. Не будь с ней слишком строг. Это моя единственная и последняя просьба.

Мы просидели какое-то время в тишине. Не знаю, о чём думал старик, но мне точно требовалось разложить информацию по полочкам. Конечно, если после смерти отца я выгоню эту дамочку с дочерьми, то никто мне слова не скажет, даже Скарабей. Первопредок ясно дал понять, что я волен делать всё, что захочу, лишь бы исполнял его указание.

— Я приглашу знакомого нотариуса, — нарушил старик тишину.

— Это ещё зачем? — не понял я.

— Нужно оформить бумаги о том, что теперь ты глава рода.

Что? Я так и открыл рот в удивлении. Видя это, отец усмехнулся.

— Что, не готов? Тогда я подожду ещё.

— Готов! — выпалил я. — Просто, немного удивлён внезапности. А как же ты?

— Ничто не мешает главе рода уйти на покой раньше собственной смерти, верно? — вяло улыбнулся он и покосился на меня.

Спорить смысла не было, так что я промолчал.

— И что дальше? — поинтересовался я. — Что будешь делать?

— Что и обычно. Смотреть в огонь. Пить, курить. И ждать смерти. Вариантов немного, — хмыкнул он. — Так что радуйся, завтра ты станешь полноценным главой