Шут и император - Алан Гордон

— А как насчет него? — спросил Михаил, показывая на меня. — Его напарник оказался весьма подозрительным типом. Неужели ты собираешься позволить Фесте остаться здесь?

— Он заплатил за две недели вперед, — сказал Симон. — К нему у меня нет претензий. Может, у тебя что-то накипело?

Михаил глянул на меч, направленный пока к полу.

— Нет, все в порядке, — сказал он, покачав головой.

Симон отошел от двери.

— Желаю вам прибыльного дня, господа, — любезно сказал он. — На ужин сегодня будет зайчатина.

Все быстро вышли друг за другом, оставив меня наедине с Симоном. Он пристально посмотрел на меня.

— Я не думаю, что Азана убил Клавдий. Зато ты выглядишь вполне способным на такие дела.

— Клавдий тоже не промах, — возразил я. — А как ты думаешь, кто на самом деле убил его?

— Вероятнее всего, кто-то из наших жильцов, — сказал он. — Никто из посторонних не поднимался наверх ночью, иначе я бы услышал.

— Что ты собираешься делать с трупом?

Симон зашел в свою комнату и вышел с большим джутовым мешком.

— Тебе помочь? — предложил я.

— Конечно. Возьми ведро воды и тряпки.

К тому времени, когда я поднялся наверх, усопшего воришку уже без церемоний засунули в мешок вместе с его пожитками. При дневном свете я заметил, что комната Азана немного больше нашей. А главное, тут имелась настоящая дверь и толстая доска, используемая в качестве засова. Я откашлялся, и Симон поднял на меня глаза.

— Я хотел поинтересоваться, раз уж эта комната освободилась… — нерешительно произнес я.

Симон захохотал.

— А ты хладнокровный тип, — сказал он. — Этот бедолага еще не успел остыть, а ты уже положил глаз на его комнату. Ради улучшения жилищных условий можно пойти и на убийство.

— Едва ли.

— Ладно, перебирайся сюда, раз уж ты не боишься привидений. Трудно сбагрить кому-то комнату, где кого-то только что убили. Поначалу души покойников частенько наведываются в свои земные жилища.

— Как и убийцы, — заметил я. — Мне приглянулась эта дверь и засов на ней. Тем более что у меня нет такого большого меча, как у тебя. Ты выглядел с ним весьма внушительно.

Он усмехнулся.

— После ожесточенных схваток с сарацинами трактирные проблемы кажутся смешными. — Он бросил мне какое-то тряпье. — Давай, наведи здесь порядок. А я позабочусь о трупе.

Вооружившись тряпками, я начал протирать пол, а Симон потащил мешок вниз. Я не стал спрашивать, что именно он собирается делать дальше. К чему обременять себя лишними знаниями?

Я сполоснул тряпки в ведре. Пол был не сильно испачкан кровью, вода лишь немного порозовела. Спустившись на задний двор, я вылил ведро. Потом вспомнил о Талии и вернулся в свою комнатенку.

Она по-прежнему сидела там, в стороне от дверного проема.

— Ну, как там дела? — спросила она.

— Все отправились на работу, — сказал я. — Симон уволок куда-то труп. Мне показалось, что ему это не впервой.

— В «Красном петухе»? Да уж, тут злачное местечко. Итак, наконец-то мы одни. Я рада, что твой коротышка не путается у нас под ногами.

Глаза ее оживились, и на губах появилась игривая улыбка.

— Дай-ка мне твой нож, — сказал я.

Улыбка стерлась.

— Зачем? — спросила Талия.

— Хочу удовлетворить свое любопытство.

Она сунула руку под рясу и достала его.

— И второй достань, пожалуйста.

Она сделала легкое движение другой рукой и отдала мне оба ножа. Я подошел к окну и тщательно осмотрел ее оружие.

— Следов крови не заметно, — сказал я.

— Мои руки тоже чисты, даже под ногтями ничего нет, — заявила она, протягивая мне их для проверки. — Безусловно, если бы я совершила убийство, то мне хватило бы ума вымыться после него. Твое любопытство удовлетворено?

— Не совсем, — сказал я. — Ты хотела навестить нас еще позапрошлым вечером. Что задержало тебя?

— Я увидела, что к вам зашел отец Эсайас с каким-то подозрительным эскортом. Невежливо было бы присоединяться к вашей компании, тем более что мы с ним вырядились в одинаковые рясы.

— А вчера вечером?

Она ничего не ответила.

— За прошедшие три вечера, возвращаясь в эту комнату, я каждый раз находил здесь кого-то. Один из них числился в мертвых, второй выглядел как сама Смерть, а третий действительно умер, — сказал я. — Где ты провела вчерашний вечер?

— Я думала, что его нашли в его комнате, — медленно произнесла Талия.

— Мы с Клавдием перетащили его туда, но обнаружили здесь, — пояснил я. — Скорей всего, кто-то охотился на меня или Клавдия, а его убил по ошибке. Ты заглядывала к нам вчера вечером?

— Нет, — сказала она. — Меня задержали.

— Кто же задержал тебя?

— Не могу сказать.

Я поднял ее ножи.

— Ты безоружна, милая. Прекращай темнить. Я хочу знать, на кого ты работаешь.

Ее лицо побледнело от гнева.

— Как ты смеешь! — взъярилась она. — Как ты смеешь сомневаться в моей верности после того, как я едва не погибла из-за гильдии?

— Но не погибла же, — возразил я. — Пока только тебе одной удалось избежать смерти.

— Ты не веришь, что на меня покушались, — вскинув голову, сказала Талия. — Да, Тео, мне казалось, я заслуживаю большего доверия, учитывая наше давнее знакомство. Тебе нужны доказательства? Отлично.

Она сбросила монашеский плащ. Под ним также было надето мужское платье.

— Я отнюдь не безоружна, — заявила она, бросив на пол еще два ножа. — Вот тебе первое доказательство моей чистой совести. А сейчас увидишь второе.

Она начала стаскивать одежду.

— Погоди, — запротестовал я.

— Брось, Тео, — сказала она. — Ты же видел раньше все мои прелести. Не разыгрывай из себя застенчивого юнца.

Полуобнаженная Талия по-прежнему выглядела так же потрясающе, как знакомая мне когда-то восемнадцатилетняя клоунесса.

— Всплывают хоть какие-то воспоминания? — насмешливо спросила она и, не дожидаясь ответа, повернулась ко мне спиной.

Гладкая кожа ее спины была почти сплошь покрыта уродливыми шрамами. Я подошел ближе и коснулся их рукой. Талия содрогнулась и крепко обхватила себя руками.

— Ну как, Тео, польстятся ли еще мужчины на мою красоту? — отрывисто сказала она. — Или она скорее оттолкнет их?

— Одевайся, — резко сказал я, возвращая ей ножи.

Она быстро оделась, вернувшись к облику безымянной святости. Потом взглянула мне в лицо и спросила: