Гоните ваши денежки - Наталья Александрова

— О, кажется, аборигены подают признаки жизни! — Маркиз подошел к охраннику и вытащил у него изо рта кляп. — Знаешь, друг, есть такое сладкое слово «свобода»?

— А вы кто такие? — прохрипел охранник, отдышавшись и с трудом вернув голос.

— Считаю этот вопрос неуместным! — обиделся Маркиз. — В первую очередь мы — те, кто вернул тебе свободу слова, а сейчас вернет и свободу передвижения, если ты пообещаешь не делать резких движений! А вообще-то мы — друзья Мальвины Павловны…

— Мальвинкины приятели? — осклабился охранник. — Вместе с ней, что ли, из психушки сбежали?

— До чего все же невоспитанная молодежь пошла! Мы пошли тебе навстречу, а ты позволяешь себе такие грубые выпады…

— Короче, мужики, вы меня развяжете?

— Обязательно, только обещай ничего не делать, предварительно не посоветовавшись со старшими товарищами!

— Это с тобой, что ли? — Охранник смерил Маркиза оценивающим взглядом. — Да кто ты такой, чтобы с тобой советоваться? У меня, к примеру, четвертый дан по айкидо и черный пояс карате…

— Хочу тебе напомнить, что ты, несмотря на свой черный пояс, только что явно свалял дурака и впустил в дом опасных преступников, а я уже обезвредил одного из них и готов вернуть тебе свободу. И вообще, хватит тянуть время — второй преступник на свободе и может наворочать дел, пока мы тут с тобой разбираемся, кто круче!

Охранник нехотя признал правоту Маркиза и согласился на данном этапе подчиняться ему. Леня развязал его руки и вернул пистолет, отобрав его у Кувалды.

Обретя свободу, охранник первым делом проверил пульс у своего напарника. Убедившись, что тот жив, он повернулся к Лене:

— Ну что, старший товарищ, какие будут указания?

— Во-первых, у вас в доме есть камеры? Я имею в виду — внутри? Мы можем узнать, что сейчас творится в других комнатах и где находится второй преступник?

— Камеры есть, но не везде! — вздохнул парень. — В прихожей, в вестибюле и в коридорах. Я советовал хозяину поставить их во всех комнатах, но он прямо озверел — что же, говорит, вы и в спальне за мной будете наблюдать? Это за мои же деньги? Ну, как говорится, хозяин — барин, я и не стал настаивать…

— Ладно, короче, покажи что можешь!

Охранник пощелкал клавишами центрального компьютера и вывел на мониторы охранной системы изображение с камер, установленных внутри дома.

И почти сразу они увидели коридор, по которому, понурившись, шли Мальвина с мачехой, а в двух шагах за ними шагал Мясник с огромным ножом в руке. В следующую секунду Ирина свернула в свою комнату, и вся группа исчезла из поля зрения камеры.

— Надо выручать хозяйку! — вскинулся охранник.

— Надо, но только с умом! — ответил Маркиз. — Я его отвлеку, а ты выберешь удобный момент и нападешь. Ты ведь хвастался, что у тебя черный пояс…

— Почему хвастался? — произнес охранник обиженно. — У меня действительно черный пояс, могу показать…

— Как-нибудь в другой раз! — Маркиз повернулся к Рвакле. — А ты держись в сторонке и не лезь в потасовку, тебе много не надо… У тебя и так головка слабая…

— Это почему же? — обиделся Рвакля. — Я вообще-то здоровый…

— Здоровый? А кого я из психушки доставал с помощью трамвая?

— Знаешь же про мои обстоятельства… — надулся Рвакля. — Это жена с братом все подстроили.

— Нормальный мужик ни за что не допустит, чтобы с ним так по-свински поступили! — убежденно сказал Маркиз. — Ну да ладно, сейчас об этом некогда.

Ирина вошла в свою комнату, которую она на старинный лад называла будуаром. Из этой комнаты двери вели в ее гардеробную, в спальню и ванную комнату. Здесь у нее был изготовленный по спецзаказу туалетный столик с особой подсветкой, здесь же было огромное зеркало, в котором хозяйка могла рассмотреть себя с головы до ног, здесь же стоял удобный диванчик, на котором Ирина могла отдохнуть после массажа и других столь же утомительных процедур.

В этой комнате на стене висела картина известного художника Стрелкина, на которой, по утверждению автора, была изображена сама Ирина. Правда, Стрелкин работал в такой сложной современной манере, что узнать Ирину на портрете не мог никто, даже она сама. Разноцветные пятна на холсте скорее напоминали закат в саванне или пожар на химическом комбинате, но картина стоила таких денег, что невольно вызывала уважение у каждого, кто удостоился чести ее увидеть, так что вопрос о сходстве с оригиналом, как правило, не вставал.

Пройдя мимо этой картины, Ирина подошла к туалетному столику и повернула незаметную со стороны ручку. Из тумбы столика выдвинулся потайной ящичек, в котором были в беспорядке сложены бусы, кольца, браслеты и прочие украшения.

— Вот все, что я могу вам предложить! — проговорила Ирина страдальческим голосом и показала Мяснику на содержимое потайного ящичка.

Тот подошел ближе, вытащил ящик и вытряхнул все, что в нем было, на стол. На его лице отразились разочарование и раздражение.

— И это все? — протянул он, брезгливо перебирая украшения. — Ну, вот это ожерелье еще чего-то стоит, все-таки жемчуг, и этот перстень, а остальное — просто дешевая бижутерия! За кого ты меня принимаешь? Нет, все-таки придется применить серьезные меры…

Мясник угрожающе шагнул к Ирине и вдруг перехватил взгляд ее падчерицы. Мальвина пристально смотрела на картину Стрелкина.

— Так-так-так! — проговорил Мясник заинтересованно. — Кажется, мы подошли к самому интересному!

Он подошел к картине и покосился на Ирину. Та явно занервничала.

— Ну что, дамочка, сама покажешь?

Ирина с ненавистью взглянула на падчерицу и прошипела:

— Вряд ли вы интересуетесь современным искусством! Эта картина, конечно, дорогая, но продать ее вы не сможете… для этого нужно иметь связи, знакомства…

— А я и не собираюсь ее продавать! — Мясник ловким жестом сорвал картину с гвоздя. Под ней оказалась дверца сейфа.

— Оп-па! Ну, дамочка, теперь ты не отвертишься. Открывай сейф, или я приступаю к приготовлению из тебя мясного ассорти…

Ирина замешкалась, но в это время вперед выступила ее падчерица:

— Я могу открыть сейф.

— Мерзавка! — прошипела мачеха. — Откуда ты знаешь код?

— Подсмотрела, мамочка! — хладнокровно ответила Мальвина. — Я вообще-то очень наблюдательная девочка.

— Дура! Отец тебе устроит!

— Когда, мамочка? — промурлыкала Мальвина.

— Какая разница — когда? Потом… когда вернется…

— Кажется, мамочка, ты все еще не врубаешься. Папашка никому ничего не устроит. По крайней мере, нам с тобой. У нас, мамочка, никакого «потом» не будет. — Мальвина взглянула на Мясника и закончила: — Неужели ты думаешь, что он оставит нас в живых? Это не тот человек, мамочка, чтобы оставлять свидетелей!