Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая - Алексей Бокщанин

Его ближайшие сподвижники празднуют победу. Пьют вино. Поют. Смеются. Делят меж собой императорских наложниц, фрейлин и служанок, развлекаются с ними. Ли Цзычэн понимает, что подобные действия могут деморализовать войска и озлобить горожан, и вне дворца принимает жесткие меры. Двух бойцов, разграбивших лавку шелков, по его распоряжению тут же казнят. Других виновных в грабежах рубят на куски. В войсках вводится строжайшая дисциплина, в Пекине воцаряются мир и тишина. Новый государь собирает во дворце старейшин кварталов, расспрашивает о нуждах жителей столицы. Ему необходима поддержка простолюдинов, и он ее всячески добивается.

Но как быть с остатками минских властей? Трех пленных сыновей повесившегося императора он окружает заботой — на них нет вины. Но вот кровопийцы-сановники и стяжатели-чиновники?! Как быть с ними? 28 апреля всем им велено явиться во дворец. Из 1300 пришедших 500 сразу казнены. Остальные подвергаются оскорблениям и избиениям. Большинство арестовывают, требуют с них награбленное золото и серебро. Пытают и калечат несчастных, а все их богатства конфискуют. Начинаются облавы и охота на тех, кто прячется. Настоящий террор против чиновничества, знати и минской императорской гвардии. Арестовывают 500 личных телохранителей Юцзяня, выводят за городские ворота и рубят всем головы.

После нескольких дней полного порядка в столице разражается вакханалия бесчинств, вымогательств, убийств. Не только богатые, но и среднего достатка дворы идут на разграбление. У торговцев отнимают сначала золото и серебро, потом — шелк и атлас, вслед за тем — все, что приглянулось. Тех, кто пытается протестовать, вешают. Мздоимство и грабеж идут рука об руку с массовым насилием над женщинами. Проститутками или дамами из уважаемых семей — все равно. Армия разлагается, возвращается к нравам разбойной вольницы. Праведного императора из бывшего атамана не получилось.

А за Великой стеной уже ждет грозная конница маньчжурского князя-регента Доргоня. От Китая ее отделяет крепость Шаньхайгуань — база мощной минской армии во главе с опытным полководцем У Саньгуем. Как только не пытается Ли Цзычэн склонить его на свою сторону, но все напрасно. Недалеко от Шаньхайгуани У Саньгуй наголову громит двадцатитысячное войско повстанцев. Тогда крестьянский император с частью своих сил — до 400 тысяч бойцов — выступает на север и идет к Шаньхайгуани. Поняв, что дело его плохо, У Саньгуй мчится в лагерь маньчжуров, приносит им позорную клятву верности и переходит на службу к врагам Китая. Но основатель династии Да Шунь не знает об этом даже в день генерального сражения. Не знает, что за спиной солдат У Саньгуя стоит и ждет своего часа мощная панцирная кавалерия Доргоня. Почти 140 тысяч отборных, закаленных в боях и походах всадников.

Решающий бой начинается утром 27 мая у Шаньхайгуани. Доргонь приказывает У Саньгую бросить в сечу все его силы, дабы измотать крестьянскую армию. Ли Цзычэн со своим штабом наблюдает с холма за ходом битвы и отдает распоряжения. Первые часы схватки сулят ему успех. Противник несет большие потери и постепенно отходит. Смятые ряды бывших минских войск колеблются. Но в самый разгар сражения, огибая правый фланг армии У Саньгуя, появляется маньчжурская конница и наносит жесточайший удар по левому флангу и в тыл войскам Ли Цзычэна. Измотанные бойцы после короткого сопротивления отступают, а вскоре обращаются в бегство, устилая поле множеством убитых и раненых. Преследуемый У Саньгуем, Ли Цзычэн с остатками войска спешит к Пекину. Он не решается оборонять этот огромный город, где население настроено враждебно и запасов продовольствия нет. Впрочем, он успевает 3 июня торжественно взойти на трон, а утром следующего дня крестьянская армия покидает Пекин.

Маньчжурский всадник

Ли Цзычэн едет верхом в своей обычной скромной одежде, только золотой знак императорского достоинства выделяет его среди соратников. Он ведет свое войско на юго-запад. Около Чжэдина крестьянский государь дает неприятелю новое сражение. Ожесточенный бой длится два дня. Обе стороны несут большие потери. Ранен сам Ли Цзычэн. Его враги охотно идут на союз с завоевателями-маньчжурами и присягают новой династии Цин, чей представитель Доргонь обосновался в Пекине. Поражения и отступления приводят к раздорам в крестьянском войске. Начинается грызня между сподвижниками Ли Цзычэна. Он останавливается в Сиани, делает ее своим оплотом и укрепляет войско. Безуспешно пытается договориться о взаимодействии с Чжан Сяньчжуном, который основал в Сычуани свое Великое Западное государство.

Между тем враги наступают. В марте года Курицы (1645) около крепости Тунгуань происходит грандиозное сражение. Армия Ли Цзычэна разбита, многие его соратники пали.

Оставив без боя Сиань, повстанцы отступают на юг — в долину реки Хань. Распри между полководцами усиливаются, распадается военный совет. Бойцы Ли Цзычэна приближаются к Янцзы, форсируют ее и на короткое время овладевают Учаном. Здесь их ждет новый враг — войска южноминского правительства, созданного в Нанкине. Уклоняясь от новых крупных битв, измученная долгими переходами и стычками, сильно поредевшая армия Ли Цзычэна уходит на юг провинции Хубэй.

Здесь, в горах Цзюгун, закатывается Звезда, Разящая Войска. В октябре года Курицы след крестьянского императора теряется. Его исчезновение окружено легендами. Предание гласит: прославленный атаман добровольно оставил греховный мир. Постригся в монахи и уединился в буддийском монастыре. Знающие люди говорят иное. Грозный воитель заболел и скончался от недуга. Его вдова Гаоши, племянник Ли Го, приемные сыновья и друзья тайно похоронили вождя, воздав ему воинские императорские почести. Дабы враги не осквернили могилу, она была тщательно замаскирована.

Между тем очень многие верили в то, что Ли Цзычэн жив. Люди по-прежнему надеялись: настанет день и он снова бросится на защиту бедноты! Так атаман обрел бессмертие. В народной памяти началась вторая жизнь пастуха, ставшего императором.

Багровый закат освещал Великую Китайскую стену. Вечерняя пора вступала в свои права и в крепости Шаньхай-гуань. На верху Барабанной башни пробили начало двенадцатой стражи, или «часа свиньи». Так называлось время от девяти до одиннадцати часов вечера. Откликаясь на рев большого барабана, по всей крепости ударили в перевернутые пустые котлы, из которых прежде солдатам раздали рисовую кашу со свининой. Заиграли отбой военные рожки, а когда их звуки затихли, командующий Восточной армией Минской империи У Саньгуй в сопровождении четырех телохранителей поднялся по внутренней лестнице на Барабанную башню. Он повернулся на запад. По тянущимся вдаль горам Яньшань причудливо вилась и уходила за горизонт Великая стена со своими укреплениями, заставами и сигнальными вышками. Много ближе, там, где кончаются горы, и далее, вплоть до побережья Ляодунского залива Желтого моря, лежит узкая равнина, перегороженная Великой стеной. К ней и пристроена знаменитая Шаньхайгуань — «Застава между горами и морем». Отсюда, с башни, она видна как на ладони — мощная твердыня с двойным кольцом стен.