Ушкуйники - Виталий Гладкий

Тем не менее морские разбойники продолжали грабить купеческие караваны с завидной регулярностью. Главной базой им с некоторых пор стал служить остров Готланд, изобиловавший бухтами и фиордами, в которых можно было легко и надежно укрыть суда. Во главе пиратских ватаг нередко стояли обнищавшие датские дворяне. Когда датская феодальная верхушка изгнала короля, Дания погрузилась в пучину смут и анархии и оказалась вскоре на грани разорения. Города Любек, Висмар, Росток и Гамбург попытались заключить союз с северогерманскими князьями для совместной борьбы против пиратов в Балтийском и Северном морях, однако город Бремен отказался присоединиться к этому союзу. Хотя из-за частых разбойничьих нападений в устье Везера и сам вынужден был временно закрыть порт.

Позже выяснилось, что бременцы, дабы обеспечить себе свободу в устье Везера, обязались выплачивать морским разбойникам ежегодную дань и уже потратили на это «благое дело» около двух тысяч марок серебром. Возмущению Ганзы предательской политикой бременцев не было предела, но без Бремена все потуги дать пиратам достойный отпор с треском провалились. Вот и приходилось теперь ганзейским купцам действовать на свой страх и риск. Правда, в случае удачи прибыль в несколько раз перекрывала все издержки.

– Хозяин, слева по курсу чьи-то корабли! – раздался крик впередсмотрящего, несшего вахту в «вороньем гнезде» – на специальной, огороженной перилами площадке в верхней части мачты.

Гервиг Брамбах вздрогнул, словно коснулся горячего металла, и бросился к левому борту. На горизонте и впрямь маячили темные точки, которые то исчезали в туманной дымке, то вновь появлялись, угрожающе укрупняясь в размерах. Вскоре стало понятно, что приближающиеся суда меньше по габаритам, чем когги, но намного быстроходнее. Они неслись по морю как гончие псы, и их курс лежал явно на пересечение направления движения купеческих посудин. Когда чужие суда подошли ближе, сердце у Гервига Брамбаха ухнуло в область желудка: красные вымпелы! Под такими флагами ходила пиратская команда с названием «Виталийские братья».

Право проливать кровь простых людей со времен Древнего Рима принадлежало королям и прочим законным властям, что подчеркивалось красным цветом их знамен. Начав выступать под знаменами того же цвета, пираты тем самым как бы предъявили наглядную претензию и на собственную власть над чужими жизнями. А уж «Виталийским братьям» красный флаг подходил как нельзя более: среди балтийских пиратов они пользовались самой дурной славой.

В команде «Виталийских братьев» можно было встретить выходцев из ганзейских, главным образом вендских городов и из Германии, а также голландцев, фризов, датчан, шведов, лифляндцев, славян-кашубов, поморян, французов и поляков. К этому «братству» примыкали и преследуемые законом беглые, считавшие себя обиженными и искавшие справедливости, и любители легкой наживы, и жаждавшие отомстить своим врагам, и, наконец, просто авантюристы, охочие до приключений. Однако внутри организации, следуя традициям древних викингов, балтийские пираты соблюдали железную дисциплину. Женщин на их суднах, не считая пленниц, никогда не водилось. Шкиперы требовали от матросов беспрекословного подчинения, и нарушение их приказов каралось смертной казнью.

Добыча «Виталийских братьев» хранилась на острове Готланд: здесь морские разбойники делили ее между собой, поощряя отличившихся в той или иной экспедиции. Жителей некоторых населенных пунктов пираты принуждали платить им дань, но достаточно умеренную и в основном продовольствием. Ибо предметы первой необходимости и сокровища они добывали сами, нападая на купеческие корабли и не обложенные их данью приморские селения.

Как и поголовное большинство пиратов тех времен, «Виталийские братья» были одновременно и своего рода купцами, продавая награбленные вещи порой даже там, где ими должны были торговать законные владельцы. Пираты никого и ничего не боялись и называли себя «друзьями Бога и врагами всего мира».

– О-о, нет! – простонал несчастный купец. – Только не «Виталийские братья»!

В случае поимки (что случалось нечасто) «братьев» всегда приговаривали к смертной казни. Причем всех без разбора, невзирая на ранги и чины: и капитанов, и рядовых. Но и сами они не оставались в долгу. Так, «Виталийские братья» обычно не брали за пленников выкуп, а заставляли их «плыть домой», то есть попросту топили. Иногда во время пьяных оргий они сажали пленников в пивные либо селедочные бочки и долго издевались над ними, упражняясь во владении саблями и мечами и заключая при этом разного рода пари, после чего отрубали несчастным головы.

А уж пить «Виталийские братья» умели как никто другой. Одно испытание новобранца чего стоило! В частности, будущему пирату предлагали залпом осушить кубок вина или пива емкостью едва ли не с ведро[102]. Если быть точнее, такой «кубок» вмещал четыре бутылки жидкости.

– Правь к берегу! – приказал Гервиг Брамбах шкиперу, напуганному не меньше, чем он. – Арбалетчикам приготовиться к бою!

Купец надеялся укрыться от пиратов в ближайшей гавани. Даже если не успеет, не исключен вариант, что его караван спасут сторожевые корабли Ганзы или флот Тевтонского ордена. Поскольку осмелевшие в последние годы пираты начали нападать и на торговые суда грозных тевтонцев, маршал Генрих фон Плоцке приказал создать специальную флотилию для выслеживания и уничтожения пиратских судов. К сожалению, комтур, командовавший флотом тевтонцев, более думал о личной наживе, промышляя, по сути, тем же пиратством и сбытом награбленного, так что толку от орденского флота было мало.

Арбалетчики быстро нацепили защитное облачение и заняли боевые позиции. Их насчитывалось немного – увы, Гервиг Брамбах не обладал состоянием, достаточным для оплаты большего числа наемников. Однако все воины на его коггах были опытными и отдавать свои жизни пиратам задешево не собирались.

В отличие от купца и моряков, дрожавших от страха, наемные солдаты давно уже относились к жизни и смерти достаточно философски. Со стороны казалось даже, что они не испытывают никаких эмоций вовсе. Помолившись своим богам и бросив за борт по щепотке соли (жертву норнам, чтобы те не отвернулись от них во время боя), арбалетчики приготовились дать отпор неприятелю.

Пиратские суда были похожи одновременно и на быстроходные корабли викингов, и на ганзейские фредкогги. Корабль «Виталийских братьев» имел обшивку внакрой, резко скошенный форштевень и навесной руль. Мачта стояла в центре палубы и удерживалась вантами. Рей, опускавшийся на палубу, нес большой прямоугольный парус, на котором можно было брать рифы (то есть уменьшать площадь паруса). На брусе форштевня крепился треугольный помост с зубцами, а боевая палуба занимала около половины длины судна и поднималась над основным корпусом на специальных стойках. Форштевень и ахтерштевень были украшены резными фигурками хищных животных. На люке трюма крепилась шлюпка, а на мачте выше рея было оборудовано «воронье гнездо» для наблюдателей и лучников.