Последний оракул - Джеймс Роллинс

— Этот человек имеет могущественных союзников во многих разведывательных агентствах,— продолжал Шон,— он известен своей беспринципностью и умением плести интриги. Очень ценные качества для чиновника, работающего в Вашингтоне.

— Каким образом он оказался вовлечен во все это?— спросил Пейнтер.

— Я прочел твой отчет. Тебе известно все о рассекреченном проекте «Звездные врата» и о том, как он был закрыт в середине девяностых.

— На самом деле он не был закрыт,— возразил Пейнтер.— В последние годы он постепенно растворился в недрах Агентства военной разведки.

— Верно, и занялся им именно Мэпплторп. В тысяча девятьсот девяносто шестом году к нему обратились двое русских ученых, которые работали над советским проектом, аналогичным нашим «Звездным вратам». Они лишились финансирования со стороны собственного правительства и просили помощи у нас. Мы согласились помочь — во имя обоюдной пользы, в этом новом мире, где враг уже не имел географических границ. Поэтому небольшая группа «Ясонов» получила приказ работать совместно с русскими. После этого проект засекретили еще больше. Он практически исчез. Лишь горстка людей знала о том, что работа над ним продолжается.

— И так длилось до тех пор, пока к нашему порог не пришел Арчибальд,— сказал Пейнтер.

— Мы полагали, что он собирается разоблачить их и располагает какими-то важными свидетельствами.

— Свидетельствами зверств, которые творились якобы во имя науки.

— Во имя национальной безопасности,— поправил Макнайт.— Не забывай об этом. Именно это словосочетание является смазкой, позволяющей крутиться всем шестеренкам в Вашингтоне. Не стоит недооценивать Мэпплторпа. Он умеет играть в эти игры и мнит себя подлинным патриотом. Кроме того, он проделал долгий путь, чтобы заработать столь солидный авторитет в мире разведки. И у нас, и за рубежом.

Пейнтер покачал головой. Не обратив внимания на этот полный скепсиса жест, Шон продолжал:

— Мэпплторп поставил на уши все разведывательные ведомства страны, и они теперь ищут тот череп, который оказался у вас. Какую аббревиатуру ни возьми, она будет там: ЦРУ, ФБР, АНБ, НУВКР, РУ ВМС...[9]Не могу исключать, что он привлек к этому даже бывших агентов УППОНИР.

Шон попытался улыбнуться собственной шутке, но улыбка вышла усталой и невеселой.

— Я не могу больше держать это в тайне. Арчибальд был застрелен прямо у порога вашего ведомства. Его связь с «Ясонами» и с «Сигмой» неизбежно выплывет наружу, а после того, как в прошлом году правительство взяло наши операции под жесткий контроль, будет несложно выявить многие тайные следы, ведущие в наши кабинеты.

— А к чему ведешь ты? — осведомился Пейнгер.

— Я думаю, нашему черепу пора снова всплыть на поверхность. Волки сжимают круг. Я могу передать череп другому разведывательному ведомству — так, чтобы он не смог вывести на «Сигму».— Мужчины встретились взглядами.— Но что касается девочки, тебе это даст преимущество лишь в полдня. Если за это время Грей и его команда не найдут ответов, нам, возможно, придется сдать и ее.

— Я не сделаю этого, Шон.

— У тебя может не оказаться выбора. Пейнтер встал.

— Тогда сначала повстречайся с ней. Посмотришь на нее, увидишь, что с ней сделали. А потом скажешь мне, могу ли я отдать эту девочку Мэпплторпу.

Пейнтер заметил, как помрачнел его наставник. Ничего удивительно ГО, всегда проще решать судьбу человека, в глаза которому не смотрел. Тем не менее Шон кивнул и тоже поднялся. Он никогда не отступал перед трудностями. Именно за это Пейнтер испытывал к нему безмерное уважение.

— Что ж, давай поздороваемся с малышкой.

Они вместе вышли из кабинета и спустились на два уровня ниже туда, где содержали девочку.

В коридоре нижнего этажа, прямо перед дверью в ее комнату, Пейнтер заметил Кэт и Лизу. У Кэт был вид одержимой. Пейнтер знал, что она страшно расстроилась, когда девочка нарисовала портрет ее мужа, Монка, но затем постепенно успокоилась. Кэт вспомнила, как открывала бумажник, чтобы показать девочке фото своей маленькой дочурки Пенелопы и таким образом наладить с ней психологическую связь. Среди фотографий мог оказаться и снимок Монка.

— Но я уверена, что она его не видела,— сказала потом Кэт.— По крайней мере, почти уверена.

Единственным другим объяснением могло быть лишь то, что девочке каким-то образом удалось выудить образ Монка из головы Кэт, но это звучало совершенным абсурдом.

Как бы то ни было, Кэт обрела душевное равновесие и даже согласилась с тем, что ей необходимо хотя бы немного поспать. Переутомление привело ее на грань нервного срыва.

Заметив мужчин, Кэт нетерпеливо пошла им навстречу по коридору.

— Директор,— лихорадочной скороговоркой заговорила она,— мы уже собирались вам звонить. У девочки снова подскочила температура. Нужно что-нибудь делать. Лиза думает, что она... умирает.

14 часов 35 минут

Агра, Индия

Грей торопился вниз по улице. Чем ближе он подходил к главному перекрестку, тем невыносимее становилась сутолока: не переставая сигналили машины, дребезжали велосипедные звонки, кричали и переругивались пешеходы, которые двигались плотной толпой, толкаясь и отдавливая друг другу ноги. Из-за праздника главная дорожная магистраль была перекрыта, и движение перенаправляли на второстепенные улицы.

Рев мотоциклетных двигателей позади них постепенно ослабевал, пока наконец не превратился в отдаленное ворчание. Даже убийцы на мотоциклах завязли в нескончаемой пробке. И все же Грей старался не высовываться..

Ковальски нагнал его и, проскочив под носом у лошади, впряженной в телегу, сообщил:

— Теперь некоторые из них гонятся за нами пешком.

Грей оглянулся. Три черных мотоцикла еле-еле тащились, однако и пассажиры спрыгнули с сидений и теперь проталкивались через толпу Двое бежали по тротуару, а третий — по проезжей части.

Три источника опасности превратились в шесть...

— Не нравится мне такой расклад,— пробормотал Грей.

Он быстро разработал план и сказал Ковальски, что тот должен делать и где они встретятся.

— Я пойду по верхней дороге, а ты — по нижней.

Великан стоял, пригнувшись и прячась перед капотом грузовика. С брезгливой миной он поглядел на кучи конского, ослиного и верблюжьего навоза, тут и там валявшиеся на асфальте, и спросил:

— А почему именно мне идти по нижней дороге?

— Потому что я одет в белое.