Дом на плоту - Николай Башмаков

Очень неприятным для американцев был тот факт, что в ходе первого удара им не удалось уничтожить стратегические комплексы ПВО. И те в течение шести суток посбивали их хвалёные и «неуязвимые» самолёты наведения. Из-за облачности, дыма от пожаров стала неэффективной визуальная разведка, в том числе и космическая. И потому на седьмой день операции собственно американская авиация в налётах участвовать перестала. За эти дни американцы потеряли самолётов больше, чем за последние двадцать лет во всех локальных войнах. Они сделали вынужденный «перерыв» и всю тяжесть воздушной войны взвалили на европейских союзников.

Но это были лишь цветочки. Самое непредсказуемое началось при проведении наземной операции. Механизированные колонны без особого сопротивления вторглись в страну почти на сотню километров. И в тот момент, когда зазвучали победные донесения об успешном продвижении, растянувшиеся на марше войска на всём их протяжении были внезапно атакованы оперативными отрядами и тактическими группами.

Отряды и группы, по сути, использовали тактику партизанской войны. Оперативный отряд был более тяжеловесным. На его вооружении находились средства дальнего поражения. Его ПВО сбивало самолёты и вертолёты на удалении до пятидесяти километров. Реактивные установки и самоходная артиллерия поражали противника на расстоянии до тридцати километров. Для прикрытия от наземных атак в состав отряда входили танковые и мотострелковые подразделения. Отряды часто меняли своё местоположение и избегали прямого столкновения с противником. Их задача формулировалась просто. Нанести внезапный удар, быстро отойти и подготовиться к следующему удару. Отход отряда обычно прикрывали более мелкие тактические группы. Передовые подразделения противника, высланные для преследования отряда, натыкались на тактические группы, несли от них потери, и, как правило, прекращали преследование.

Тактические группы были малочисленны, но прекрасно вооружены. Войскам агрессора и раньше приходилось сталкиваться с методами партизанской войны во Вьетнаме, Афганистане, Ираке, но там группы имели на вооружении устаревшее оружие. Здесь же тактические группы имели самые современные ПТУРсы, гранатомёты и переносные зенитные комплексы. Такая группа, действуя из засады, за несколько минут превращала механизированную роту противника в груду горящей бронетехники, на которую с неба падали обломки вертолётов огневой поддержки. Сама группа после атаки тут же исчезала в лесах, городских кварталах, либо просто в складках местности.

Таким атакам вторгшиеся войска коалиции подвергались практически непрерывно. Едва заканчивался бой в одном месте, как тут же следовала атака в другом. Эти атаки разрушали все планы коллективного агрессора. Войска не могли «грамотно» и «по правилам» воевать. Даже попытка использовать приборы ночного видения, как было в Ираке, ни к чему не привела. Подвижные группы республиканцев имели самые современные приборы ночного видения. А там, где их не было, просто слепили противника специальными вспышками. Ночью в войсках агрессора происходила ещё большая неразбериха и паника. Нередкими были случаи ударов по своим.

В результате такой «неправильной» войны продвижение войск союзников застопорилось. Без движения они несли ещё большие потери. Их противник не прекращал наносить мелкие удары. Война перешла в пассивную фазу. Войска блока не могли двигаться вперёд, но не могли и стоять на месте.

Взбешённые неудачей ястребы из «столицы мира», в конце концов, приняли решение вывести коалиционные войска из республики и полностью уничтожить непокорную страну с помощью бомб и снарядов повышенного могущества и тактических ядерных боеприпасов.

Войска коалиции начали планомерный отход, но под ударами республиканцев эта ретирада превратилась в беспорядочное бегство. Теряя технику и вооружение, бросая убитых и раненых, коллективный агрессор, теперь уже не европейский, а мировой, как это не раз было в истории, позорно бежал. Быстрее всех разбегались «завоеватели» из сопредельных государств, на бегу обдумывая, не пришла ли пора вновь начать «дружить» с восточными соседями.

Разрушенная, но не покорённая Беларусь выстояла. Окончательную точку в войне поставил осколок астероида, похоронивший заморских «ястребов» вместе с их планами. Так тоже не раз бывало. Видимо Высший Разум, назовите его хоть Господом Богом, хоть Природой, в земные дела иногда вмешивается.

Лётчик закончил говорить и обвёл взглядом слушателей.

— Не устали?

В ответ услышал дружное: «Нет! Продолжайте!»

— Хорошо. Слушайте дальше. Так протекала эта война в целом. А теперь расскажу о том, что выпало на мою личную долю.

* * *

Когда блок развязал войну, российское правительство отделалось нотой протеста. Оно вынуждено было отреагировать — боевые действия велись у границ страны. Но так же, как и в случае с Югославией, ничем не помогло братьям-славянам.

Высшее командование лишь родило приказ, согласно которому части, расположенные вдоль западной границы, приводились в повышенную боевую готовность. Нам, истребителям, приказали летать вдоль границы и «демонстрировать силу».

Мы знали: в Белоруссию всеми возможными способами устремились тысячи добровольцев. Не за деньгами… Русские люди кинулись помогать братьям, потому как твёрдо знали: следующей страной «изгоем» будет Россия.

Я уже говорил, Белая Русь хорошо подготовилась к отражению агрессии. Республика в огромном количестве произвела и закупила самое современное оборонительное вооружение. Но их людские резервы были ограничены. Как ни эффективно воевали подвижные отряды и группы, в борьбе с превосходящими силами они несли потери. Поэтому помощь добровольцев была необходима и своевременна. За счёт этих людей постоянно пополнялись наземные войска. А вот в авиации дело было похуже. Она более уязвима, да и воевать в воздухе при превосходстве противника один к десяти чрезвычайно сложно. Мы видели, как гибли республиканские самолёты в неравном бою, и в душе каждого из нас закипала злоба.

Так уж повелось, Европа, а позднее и Америка, испокон веков лицемерно обзывали Россию «империей зла». А все крупнейшие войны затевались именно на западе. Россия если и приходила в Европу, то только на плечах отступающего агрессора.

И вот новый объединённый поход на восток. Война снова пришла с запада. Мы не могли спокойно смотреть на этот разбой, и во время очередного массированного налёта всей эскадрильей пересекли границу и атаковали самолёты блока. За один бой мы сбили десять самолётов. Сами не потеряли ни одного. Фактор внезапности и превосходство наших самолётов, в этом бою мы дрались с ВВС европейских стран, сыграли нам на руку.

Однако об этом бое немедленно узнало командование альянса, и России был предъявлен ультиматум. В часть пришёл приказ об аресте всех участников самовольного вылета. Но наш командир полка приказ не выполнил. Мало того, он сам во время очередного налёта взлетел с нами и после короткого воздушного боя посадил всю группу на одном из военных аэродромов Белоруссии.

Этот аэродром, как и другие, был сильно разрушен. Но на нём частично осталось вооружение и горючее. Да и полоса после ночного ремонта вполне позволяла производить взлёт и посадку. Вместе с республиканскими истребителями у нас получилась группа в пятнадцать машин. Вполне понятно, альянс решил нас немедленно уничтожить. Командование объединённой группировки бросило против нас американских и английских асов, имевших солидный боевой опыт. Эти лётчики прекрасно летали и воевали в локальных войнах, но никогда до этого не встречались с сильным противником. Они были преисполнены чувством абсолютного превосходства над всеми пилотами мира. И эта самонадеянность сыграла с ними злую шутку.