Взгляд в темноте - Мэри Хиггинс Кларк

— Впритык успеем, мистер. Дороги хорошие, машин немного. — Он нажал педаль газа. — Держитесь.

Фокс откинулся на спинку сиденья. Его прошиб ледяной пот. Они знают, кто он. Могут посмотреть его дело. Кто-нибудь может сказать: «Раньше он работал в „Устричном баре, посудомойщиком“. Могут подумать о комнате и отправиться ее искать.

Бомба соединена с часами. Если кто-то войдет в комнату, то успеет вывести Шэрон и Нила и, возможно деактивировать бомбу. Нет, скорее всего, она взорвется от прикосновения, она слишком чувствительна.

Нельзя было еще раз звонить. Все из-за Шэрон. Надо было придушить ее вчера. Он вспомнил, как сдавил ей шею, коснулся пульсирующей жилки на горле. Других он не трогал руками, просто завязывал и затягивал шарфы или пояса. А с ней! Руки горели от потребности обхватить это горло. Она все испортила. Обманула его, притворилась, что любит. Смотрела на него, даже с экрана, словно хочет его и ждет, чтобы он ее увез. А вчера обняла его и попыталась вытащить пистолет. Такая же дрянь. Еще хуже остальных, всех этих женщин в детских домах, матрон в тюрьме, которые отталкивали его, когда он пытался их поцеловать. «Прекрати! Не смей!»

Не надо было вести Шэрон в комнату. Если бы он просто взял мальчишку, ничего бы не случилось. Она заставила его забрать ее, и сейчас деньги уплыли от него, полиция знает, кто он, а ему нужно где-то спрятаться.

Но он убьет ее первой. Правда, сейчас они как раз эвакуируют людей из терминалов и аэропортов. О комнате они вряд ли так быстро догадаются. Бомба для нее слишком хорошо. Нет, он будет смотреть, как она умирает. Он скажет ей, что собирается сделать, послушает, как она будет его умолять, а потом сдавит ей горло.

Фокс закрыл глаза и сглотнул, несмотря на сухость во рту. От возбуждения звенело в ушах.

В терминале уйдет четыре-пять минут. Если он доберется до комнаты в одиннадцать двадцать семь, то успеет. А убежать можно по тоннелю под Парк-авеню.

И хотя у него нет магнитофона, он запомнит хрипы Шэрон. Он хотел запомнить. И засыпать, вспоминая ее предсмертные хрипы.

Мальчик. Его он просто оставит. Пусть бомба позаботится о нем — о нем, о вонючих копах, обо всех, кто не успеет вовремя выбраться. Они и не знают, что с ними будет.

Они въезжали в тоннель в центре города. Малыш хороший водитель. Только без десяти одиннадцать. Еще десять-пятнадцать минут, и он будет на 42-й улице. У него полно времени. Полно времени для Шэрон.

Такси резко остановилось посреди тоннеля. Фокс отвлекся от размышлений.

— В чем дело?

Таксист пожал плечами:

— Извините, мистер. Впереди сломался грузовик. Кажется, груз подрастерял. Ни туда, ни сюда. Но должны быстро разобраться. Не волнуйтесь. К поезду довезу.

Дрожа от нетерпения добраться до Шэрон, Фокс стал ждать. Руки горели так, словно их жгло огнем. Он решил было выйти и дойти пешком, но передумал. Копы на выходе из тоннеля наверняка его остановят.

В семнадцать минут двенадцатого они выбрались из тоннеля и свернули на север. Машины сдавали назад, на 40-ю улицу. Таксист присвистнул:

— Ну и бардак. Надо срезать на запад.

На Третьей авеню они встали окончательно. Неподвижные машины заблокировали перекрестки. Водители злобно сигналили. Напряженные пешеходы протискивались между машинами и торопились на восток.

— Мистер, что-то тут не так. Какие-то улицы перекрыли. Подождите. Я включу радио. Может, опять угроза взрыва.

Они, наверное, освобождают терминал. Фокс бросил водителю двадцатку, открыл дверь и выскочил на дорогу.

На 42-й улице он увидел их. Копы. Копы повсюду. 42-я перекрыта. Бомба. Бомба. Он остановился. Люди говорили о бомбе на вокзале. Неужели Шэрон и Нила нашли? От этой мысли он ощутил разлив черной ярости. Расталкивая людей, стал пробираться сквозь толпу.

— Назад, приятель. Дальше идти нельзя. — Дородный молодой полицейский постучал его по плечу, когда он пытался перейти Третью авеню.

— В чем дело? — Ему необходимо знать.

— Мы надеемся, что ни в чем, сэр. Но был звонок об угрозе взрыва. Необходимо принять меры.

Звонок. Его звонок священнику. Угроза! Значит бомбу они не нашли. Все нормально. Он возликовал. Пальцы и ладони пощипывало, как всегда, когда шел на женщину и знал, что ничто его не остановит. Он заговорил уверенно, лицо стало встревоженным.

— Я хирург. Может быть, я понадоблюсь бригаде скорой помощи.

— О, прошу прощения, доктор. Проходите.

Фокс побежал по 42-й улице, стараясь держаться поближе к зданиям. У следующего копа может хватить ума потребовать предъявить документы, выбега ли из офисов и магазинов, подгоняемые распоряжениями полиции.

— Двигайтесь быстро, но не паникуйте. Идите на Третью или Пятую авеню. Объединяя усилия, вы спасаете свою жизнь…

Ровно в одиннадцать двадцать шесть Фокс, расталкивая потерянную и перепуганную толпу, добрался до главного входа в терминал. Двери распахнули, чтобы ускорить массовую эвакуацию. У дальней левой двери стоял пожилой полицейский. Фокс попытался проскочить мимо него. Его тут же схватил руку.

— Эй, туда нельзя.

— Инженер терминала, — решительно заявил Фокс. — Меня вызвали.

— Вы опоздали. Поисковики выйдут через минуту-другую.

— Меня вызвали, — повторил Фокс.

— Как знаете. — Полицейский выпустил руку, Брошенный газетный киоск за дверями был завален газетами. Фокс увидел огромный черный заголовок. Похищение. Это о нем, о том, что он сделал… он, Лис.

Он пробежал мимо киоска и заглянул в главный терминал. Мрачные полицейские в строительных касках, обыскивали прилавки и телефонные будки. На вокзале их десятки. Он их перехитрил! Их всех.

У справочного бюро стояла небольшая группа людей. Высокий широкоплечий мужчина с песочными волосами стоял, сунув руки в карманы, и качал головой. Стив Петерсон! Это Стив Петерсон! Втянув воздух. Фокс пересек главный вестибюль и понесся по лестнице на нижний ярус.

Ему нужна всего минута. Пальцы пульсировали и горели. Он сжимал и разжимал их, перепрыгивая через ступени. Он не сгибал только большие пальцы, когда, никем не замеченный, спустился к платформе на Маунт-Вернон.

О звонке Фокса Хью и Стиву сообщили, когда самолет пролетал над мостом Трайборо.

— Крупный транспортный центр… Нью-Йорк. Боже мой, это значит, оба аэропорта, оба автобусных терминала, вокзалы Пенн-стейшн и Центральный. Вы уже начали эвакуировать людей?

Стив слушал, опустив плечи, сжимая и разжимая кулаки. Аэропорт Кеннеди! Аэропорт Ла Гуардиа! Автовокзал Порт-Аторити занимает целый квартал, а второй, у моста, наверное, еще больше. Шэрон… Нил… Боже, надежды нет… пусть лиса вселится в твой дом…

Хью положил трубку.