Изара, книги 1-6. Кассардим, книги 1-3 - Юлия Диппель

ожидать не мог. В конце концов, решение зависело не от него. Великодушно склонив голову, я втянул свою силу обратно. Потом взглянул на Люциана. Юный брахион встал в боевую стойку. Рука легла на рукоять ациама.

– Лучше не трогай клинок, молокосос, – небрежно предостерег его я. – В итоге сам же и поранишься.

С этими словами я отвернулся, представив Элиасу возможность самому приструнить вспыльчивого брата. Затем взял яблоко из вазы с фруктами и устроился на одном из лежаков. Гостям ничего не предложил – ни присесть, ни перекусить. Недвусмысленный намек: их дальнейшее присутствие нежелательно.

Они игнорировали этот намек на протяжении половины яблока. Я смерил их свирепым взглядом.

– Еще что-нибудь?

Они мне мешали.

– Для того, кто получил все, что хотел, у тебя не особенно приподнятое настроение, – примирительным тоном произнес Элиас, обводя элегантным жестом просторную виллу и великолепный вид.

Я снова впился зубами в яблоко и, жуя, мрачно уставился на него. Пусть засунет свою дипломатию себе в одно место. Если есть что сказать – говори, а не пытайся сперва задобрить меня цветастыми речами.

Элиас понял и поджал губы.

– Из-за случившегося освободилось одно место в Совете, и отец подумал…

– Не интересует.

Командир медленно кивнул. Он был достаточно умен, чтобы не пробовать второй раз, и дал своему брату знак, что пора уходить.

Ну, наконец-то.

Однако перед дверью Элиас опять оглянулся:

– А что стало с рабыней, на которую вы поспорили?

Равнодушно пожав плечами, я устремил взор на море:

– Погибла в пожаре.

Возможно, из-за выражения моего лица братья отказались от дальнейших расспросов. А возможно, из-за собственных угрызений совести. Меня это не волновало, главное, чтобы они поскорее убрались отсюда.

– Я дам тебе знать, какое решение примет отец, – сказал Элиас.

– Хорошо.

После этого я остался один. Я, синее море и вкус сладкого яблока у меня на языке. Воспоминания испытывали мое самообладание на прочность. Сияющие глаза. Нежные поцелуи. Мягкие губы. Самая красивая улыбка в мире.

Я раздраженно бросил недоеденное яблоко обратно в вазу и сделал то, что делал всякий раз, когда вновь испытывал искушение что-нибудь спалить. Пошел в подземелье.

На самом деле древние своды предназначались для почетных гостей, которые заслуживали особого к себе отношения. Время от времени я изливал на них свой гнев и разочарование. Моим нынешним фаворитом стал Сотириос. Я часто навещал его и проявлял к нему особую заботу, ведь я же обещал, что заставлю его проглотить его любимое золото – а я выполнял свои обещания. Но сегодня мне не до него. Я пересек темницу, не обращая внимания на вопящих заключенных, и открыл самую защищенную дверь на всем острове.

Меня приветствовало небольшое, но светлое помещение. Магия имитировала солнечный свет. Тут были простой стол, пальма и море синих цветущих растений. Я распорядился выкопать их из своих садов и перенести в подвал. Если уж они и должны напоминать мне об истории Кассии про овдовевшего торговца цветами, то пусть делают это здесь. Здесь, где у меня появлялось ощущение, что я рядом с ней.

– Мне уйти? – тихо спросила Грим. Она сидела за столом, погрузившись в какие-то свитки пергамента.

– Нет.

Чем меньше перерывов будет делать Грим, питая свои чары времени, тем меньше риск, что однажды оно утратит свою силу. Подобная магия очень сложна и не предназначена для того, чтобы поддерживать жизнь в человеческом теле – особенно в течение такого длительного времени. Моя колдунья и так добилась впечатляющего успеха, сохраняя его уже два месяца подряд.

Я подошел к каменному постаменту, выстланному подушками, где покоилось тело Кассии. Светящиеся зеленые лозы обвивали ее кожу и заботились о том, чтобы время не имело над ней власти. К этому моменту ее раны уже зажили. Останутся шрамы, но на это мне было наплевать, пока стучало ее здоровое сердце.

Кассия выглядела так, словно просто уснула. Такая красивая. Такая мучительно красивая. Как всегда, меня охватило желание прикоснуться к ней, но этого не позволяли чары. Поэтому я просто стоял и смотрел на нее.

Будь у меня душа, я бы подарил ее ей.

Имей я возможность обменять вечность на то, чтобы еще всего лишь раз увидеть ее улыбку, я бы пошел на это не раздумывая.

– Они пленили Януса, – тихо произнес я. Мои слова предназначались Кассии, но ответила на них Грим.

– Хорошо. Чем быстрее ты отыщешь кинжал, тем лучше.

Я кивнул с мрачной решительностью. Мне это известно. Каждый день, который душа Кассии проводила в заточении в том проклятом клинке, уменьшал шанс, что она найдет обратный путь в свое тело.

– Это не займет много времени, – пообещал я. Затем, вздохнув, оторвал взгляд от Кассии и обернулся к Грим. Та демонстративно не поднимала глаз от своих свитков, чтобы обеспечить мне хотя бы видимость уединения. Я был безмерно ей благодарен. Она дала мне надежду. Она спасла Кассию. И буквально заперлась здесь, внизу, чтобы продолжать это делать. Если она и покидала подземелье, то лишь ради пары часов сна.

Я взял один из пергаментов.

– Что это такое? – спросил я. Компания и разговор пойдут Грим на пользу.

На листе аккуратным почерком было написано:

– Черт меня побери!

– Бесовщина

– Чертово отродье

– Сущий дьявол

– Черт с тобой

– Катись к дьяволу!

– Помяни дьявола…

– А, да просто парочка идей, как тебя прославить.

Я скептично наморщил лоб.

– «Бес попутал»? Серьезно?

Грим скривилась, вырвала пергамент у меня из рук и положила обратно в стопку, из которой я его стащил. Меня тут же охватило чувство вины. Ведь я пришел сюда не для того, чтобы высмеивать свою помощницу и ее старания. Так что я пододвинул себе второй стул и сел.

– И о чем ты сейчас пишешь?

– Ты не хочешь этого знать, – проворчала она. – Мне известно, что у тебя на уме, но благодарен ты или нет, пожалуйста, не притворяйся, что интересуешься моим писательским талантом. Ты достаточно часто давал мне понять, что о нем думаешь.

Она старалась этого не показывать, однако я все равно заметил, как сильно ее ранили мои резкие высказывания. Я глубоко вздохнул. Видимо, влияние Кассии сделало меня мягче, а может я просто потерял рассудок, но я легонько толкнул Грим своей силой.

– Я скажу это всего один раз и, если ты кому-нибудь об этом расскажешь, буду решительно отрицать и спишу все на твои бредовые фантазии! Итак: возможно, не все в этом мире должно отвечать моему вкусу. – На ее откровенную растерянность я ответил веселым взглядом. – Кроме того,