Наруто: Темная Заря. - Михайлов

измену, но и как того хотела вампирша - карать не стала. Беловолосая сидела на диване, сгорбившись, ковырялась в ногтях, ощущая гнетущую тишину собственного дома. Как оказалось, носить черный лак на ногтях было весьма практично, ибо отскабливать пальцы, в частности зону под ногтями, от раздражающих чернил, было очень сложно и очень долго.

Вещей у Кеншина было не так уж много, все что он перевез в их дом, Бланш практически в первую неделю выкинула, ибо те свитера, майки и прочие виды одежды, были тридцать три раза перештопаны и просто уже непригодны для ношения в приличном обществе. Даже на задании нельзя было быть одетым в такое тряпье, хотя бы из уважения к себе. Убьют в каких-то лохмотьях, как бездомного.

Роан купила ему достаточно комплектов, некоторую сделала сама лично, чтобы та идеально подходила под параметры парня. Была ли между ними страсть? Да. Любовь, скорее всего влюбленность, но не более. Какое-то время они были без ума друг от друга, после страсть начала затухать. Бланш очень много работала, Кеншин пропадал на заданиях, вечера они редко проводили вместе, да и спать ложились в разное время. Даже когда мечник ложился позже, на утро все равно не находил ее рядом с собой, ибо в это время она была на работе.

Роан понимала причину подобного исхода, но не могла смириться с столь наглым, ужасным проступком. Закусив край ногтя, она буровила взглядом тумбочку.

Если устал, почему не сказал раньше. Зачем эти интрижки? Разошлись бы как взрослые люди. Три года…

Бланш не жалела о потерянном времени, ибо оно привычно ничего не значило, она не старела, не ощущала себя дряхлой и разваливающейся. А ее вечно молодое тело все еще подкидывала гормональный наркотик, что повышал интерес и желание жить.

— Где этот сукин сын!?

Раздраженно гаркнула вампирша, стоя в темном углу зала, там где она обычно скрывалась от чужих глаз при «скромных» встречах и по-тихому наблюдала за всем происходящим. Сложенные руки на груди, суженные глаза и острые, чуть отросшие клыки говорили о высокой степени возбуждения нежити, что та не могла нормально контролировать свой внешний вид.

— Будь добра, не вмешивайся и уж тем более не прыгай на него.

Роан спокойно обратилась к вампирше, желая уменьшить все возможные конфликты и не устраивать шоу. Малиновоглазая цыкнула языком, но не могла противиться. На часах было пять утра, Кеншин не ночевал дома. Раздался звук поворота дверной ручки, в дом, тихо, практически на цыпочках, зашел растрёпанный брюнет. От него не пахло алкоголем и с вестибулярным аппаратом было все в порядке. А по лицу было видно, что он очень доволен собой.

Этот ублюдок еще и ухмыляется!

Злоба пронзающая разум вампирши буквально чувствовалась через ментальную связь, но Роан не придала этому никакого значения. Парень заметил, что в гостиной горит свет и шестым чувством предсказал неприятности. Зайдя в гостиную, он увидел сидящую в полоборота Роан, рассматривающую свои ногти, ее лицо было холодно, но Кеншин все же немного научился понимать ее эмоции. Эта хладность была фальшивой маской, она огорчена и зла. Мечник не хотел думать о том, что она знала о его похождениях, он боялся реакции такого человека, как Роан. Но пожалуй, даже его самые смелые фантазии были ошибочны.

— Доброе утро…

Брюнет неловко открыл рот, привлекая внимание и сразу же ощутил жестокий взгляд двух пар глаз. Обернувшись в сторону излюбленного угла, куда он постоянно плевал, дабы вампирше было удобнее стоять, он увидел неприятную до глубины души фигуру первой ученицы Роан. Если смотреть на них, то Левиафан была гораздо честнее в своих чувствах, чем Бланш.

Кеншин обреченно потер шею, ощущая как по коже бегут мурашки.

— Ты все знаешь.

Не вопрос, а констатация факта. Брюнет ощутил, как внутри все замирает. Но он был готов к подобному исходу. Роан молчала недолго, вопреки тому, как это она любила делать, испытывая волю противника.

— Надеюсь ты понимаешь, что между нами все кончено. Забирай вещи и уходи.

Реакция Бланш была весьма сдержанной и адекватной в их случае, пожалуй самым ужасным здесь был скрип зубов малиновоглазой альбиноски. Роан встала с дивана, разворачиваясь к нему спиной, жестом говоря, что не желает ничего слушать, впрочем, Кеншину тоже было нечего сказать. Когда Бланш покинула комнату, а следом за ней вампирша растворилась в мраке тени, Кеншин вздохнул, мысленно благодаря свою бывшую девушку, что не убила и не стала срывать на нем злость. Щелчок, ножны на поясе отсоединены, Кеншин возвращает подаренный меч обратно владельцу.

***

Мечник покинул их дом быстро и бесшумно, взяв только то, что дала ему Роан. Она не ожидала, что тот вернет подаренный меч, но, пожалуй, была благодарна за это. Не сказать, что эта железяка что-то да значила для нее, просто это было напоминанием для нее, что эти отношения были заведомо обречены. Ибо руки Кеншина были не для ее клинка.

Роан не стала заливать свое горе и как-то выплескивать ненависть, злость на окружающих. Она вернулась к работе и с большей настойчивостью принялась кошмарить канцелярских крыс. Благодаря длинному языку жабьего санина, об их разлуке через неделю знала вся деревня без шуток. Кто-то выражал сочувствие ей, кто-то довольно подавлял улыбку, реакция у всех людей была своя. Тот же Сарутоби ничего не сказал по этому поводу, бросив слова, что «это твое дело, лезть в него не имею права». Так она избежала жалостливых соплей и всеобщего сочувствия, что ей было совершенно не нужно.

— Госпожа Советник, на сегодня последний посетитель.

В дверь кабинета постучала секретарша. С недавнего времени Сарутоби стал перенаправлять ей жалобы среднего и низшего звена армии Листа, то бишь генинов и чунинов. Эти лица брали задания у нее и находились практически под ее полным контролем. Подобный жест означал только одно, Сарутоби все же готовится сдать свой пост и передать шляпу следующему правителю деревни.

Естественно, кланы опасливо озирались на спину Роан. Недостижимая сила, редкие гены, выдающиеся знания, а также чин позволяли ей выражать свою волю не только в советах, но и на приеме Дайме, она была вторым лицом Деревни. Весьма достойным, непреклонным и неподкупным за что ее все же любили и уважали простые люди. За Бланш не было замечено ни каких-то