Стэн. Книги 1-8 - Кристофер Банч

а всенародно избранный Тиран Уолш вообще позеленел, когда им сообщили, что это за точки маячат на экране и что это может означать. Корабли – много, много кораблей. По-видимому. Тайный Совет решил, что отставка тирана Йелада была несвоевременной, и послал Гвардию.

С десяток патрульных кораблей таможенной службы Дьюсабла взмыл ввысь и поплыл, громко возвещая на всех частотах связи о мирных намерениях, к стоящей в ожидании армаде. В флагманском корабле честно сидел Уолш как представитель планетной системы.

Кенна немедленно начал сооружать глухую защиту, в которую входили пластическая операция и даже отъезд из системы...

...Армада не отзывалась на прокламации мира и дружбы. Никто не видел раньше таких кораблей, хотя они явно были имперской постройки.

Уолш пришвартовался. И тут началось ликование – это оказалась флотилия роботов-танкеров. Каждый из них (а флотилия протянулась чуть ли не в бесконечность) нес АМ-2 в количестве, достаточном для жизни целой планеты в течение года по широким меркам мирного времени.

Дьюсабл лет десять – пятнадцать не видел столько топлива. Кто, черт побери, его сюда послал?

Вот когда Кенна выполз из бункера и направился в обсерваторию убедиться, что Уолш и патрульные экипажи не наткнулись в полете на флотилию галлюциногенов – и вдруг понял.

"Боже, Боже, Бог ты мой!" – думал он. То, что тут замешан Рашид, он знал точно. То, что он был – в каком-то смысле – существо могущественное – это тоже ясно. Но чтобы он был... нет, невозможно!

Кенна встал и повернулся кругом. Посмотрел на старый портрет, висящий на стене – часть мемориальной доски по случаю открытия Имперской Обсерватории Райан-Берлоу-Т'Лак. На картине в величественной позе стоял Вечный Император. Столь же сильно изображение смахивало и на Рашида.

Судьба, по всему видно, повернулась очень хорошей своей стороной к Дьюсаблу и солону Кенне.

Кенна размышлял о неожиданно изменившемся будущем и о том, что это может предвещать, особенно недавно избранному Уолшу. Следующие выборы... Черт с ними. Пока что. Следующих выборов не будет еще несколько лет.

Затем он решил сходить в церковь и помолиться какому-нибудь богу, чтобы тот даровал ему, Кенне, мозги – понять, что произошло и что теперь надо делать.

Впрочем, через несколько секунд он вернулся к реальности и просто заказал себе бутылку.

* * *

Махони понял, что оказался в весьма трудной ситуации.

Рикор прикатила на своем гравикресле – не захотела принять его у себя или, как это бывало, когда дела шли особенно хорошо, окало огромной ванны с соленой водой, напоминании о холодном арктическом море, сокрушительных штормах и гигантских айсбергах ее родного мира.

Рикор – от усов и толстого жира на необъятных боках и до ласт – была похожа на моржа. Махони, по крайней мере, так ее и называл про себя.

Когда Стэн выступил со своей идеей Трибунала, Махони сразу же занялся поиском "инструментов". Одним из них и была Рикор, в прошлом ведущий психолог Империи. Махони нашел ее, скучающую, в полуотставке. Питая любовь к Стэну, ценя чувство юмора Алекса Килгура и хорошо относясь к Махони, а также ощущая (этого она, конечно, вслух не произнесла) нечто сверх унылой рассудочности ее расы, она согласилась поучаствовать в охоте.

– Итак? – спросил Махони без предисловий, лишь только Рикор вкатилась в его квартиру.

– Довольно интересный тип этот ваш Венлоу, – начала Рикор. – Совершенно не краснеет. Истинно аморальное существо. Я читала о подобном, хотя прежде в жизни не встречала. Мои желудочки оставались неактивными в течение всего сканирования.

Желудочки сочувствия, органы, расположенные там, где у обычных моржей находятся слезные железы, отзывались на плач или боль любого существа, с которым работала психолог. Поэтому казалось, что она плачет, когда сканировала наиболее грустные закоулки воспоминаний пациента.

– Что же мы имеем?

– Во-первых, здоровье Венлоу...

– Надеюсь, он умирает в мучениях и думает, как хорошо быть здоровым и богатым. Не хочу слышать ничего насчет его здоровья. Наверняка он здоров как бык. К сожалению. Дальше.

– Я полагаю, мы, то есть вы и я, должны из этого сканирования подготовить папку "Совершенно секретно". Его профиль – прямо как в учебнике номер один; соответствующим образом снятый и обработанный, этот профиль будет ценным вкладом в психологию. Что касается вас... Некоторые операции, в которых он участвовал, могут оказаться интересными и полезными. – Все это Рикор глубокомысленно пророкотала, шевеля щетинистыми усами.

– А как насчет интересующей меня операции?

– Он виновен в точности в той мере, в какой утверждал. Любопытно, как точно он проанализировал Чаппеля без формального обучения и сумел безошибочно затронуть нужные струны. Сулламора был его нанимателем и тем, кто платил. Это все.

– И больше ничего? Ни одной замусоленной записочки, которую ему случилось увидеть через плечо Сулламоры? Неужели ничего нельзя найти, Рикор?! Только одну вещь. Весь Совет был навеселе и хором пел песню: "Мы на радостях завоем, лишь когда твой гроб закроем, наш дорогой В.И.!" Или что-нибудь подобное.

– Ничего. Я, конечно, понимаю. Трибунал есть Трибунал. Его свидетельства не могут служить обвинению в классическом суде.

Махони попытался сыграть бодрячка:

– Ну это, правда, не то, на что я надеялся, но все равно полезно. Вы все из него выкачали?

– Больше нечего.

– Дьявол...

– Не вешайте носа, Ян. Вынайдетеружье, которое стреляет. Венлоу сказал, что дал Сулламоре несколько советов. Не оттого, что беспокоился, сами понимаете, а потому что хотел удостовериться, что получит в итоге свой гонорар. Он предупредил Сулламору, чтобы тот не делал попыток "двоить кресты", то есть чтобы сам он был осмотрителен. Сулламора ответил что-то насчет того, что подстраховался.

– Этого мы никогда не найдем. Если он и построил для себя прикрытие, Тайный Совет перетрясет все его имения, обшарит банки, офисы и его друзей. Они найдут это прикрытие. Мы – нет, даже если оно действительно существует.

– Бодрее, Ян! Хотите, одарю вас драгоценным перлом шутки. Ее рассказал мне Алекс Килгур, когда вернулся.

– Нет. И не просто "нет", а грубо: "НЕТ!" Прекрасно знаком с шутками Килгура, благодарю вас. Когда я их слышу, мне становится только хуже. И если вы все-таки ее расскажете, я пропал. Самая ужасная вещь в приставке "экс" к титулу "маршал" состоит в том, что вы не можете никому пригрозить военным судом.

* * *

Попытка узнать, что случилось вечером того дня, когда Тайный Совет решил насладиться спортом и посетить матч по гравиболу с участием "Рейнджеров" и "Синих", оказалась – ну, если не сказать, простой, то на удивление безопасной. Стэн сдержал клятву по возможности не поручать Хейнз доведение