Гарвардский баг - Мира Вольная

Настала моя очередь хмуриться. Я закусила губу.

Я же не могла не отправить отчет Игорю… Или могла? Черт!

Я снова потянулась к ноутбуку, чтобы проверить ящик, найти долбанное письмо, залезть на сервак, в конце концов, но он опять меня остановил.

— Кто принимал решение о выпуске Ириты? — спросил Игорь.

— Приказ пришел от Знаменского, — пожала я плечами, не понимая, что происходит.

— И ты не спорила? — сощурился мужчина, запуская пальцы в смоляные волосы. Тон — стальной.

Я вздохнула, откинулась на спинку стула, скрещивая руки на груди, глаза Ястреба сверкнули чем-то странным, сталью, холодом и чем-то еще, он следил за каждым моим движением, заставляя еще больше напрягаться.

Глупый вопрос, на самом деле. Непонятный. Как я могла не спорить… На Ириту ушла куча бабок, сил, крови и пота, почти четыре года разработок и… она все еще была не готова, не полностью готова. И я спорила со Знаменским до хрипоты, мы почти крыли друг друга матом последние несколько месяцев, но… решение не за мной.

— Спорила. Знаменский утверждал, что ты в курсе, — пожала плечами. — Игорь, безопасники нашли дыру вовремя, мы даже кампанию еще не запустили. Пока ее латают, можно попробовать докрутить все остальное. Но для этого нужны люди. С тем, что есть сейчас, нам не успеть.

— Дело не в этом, — сощурился он. — Как Энджи? — вдруг сменил тему, от чего я снова закусила губу, пытаясь понять, как у этого мужика работают мозги. При чем тут Энджи? В отличие от Ириты, она для массового рынка и вообще про другое. Не такая сложная. Больше, но не сложнее.

— Раздражает, — снова пожала плечами. — Работаю.

— Результаты?

— Три дня назад я отправила тебе отчет.

И снова тишина. Опять гулкая и давящая.

Я сжала переносицу, зажмурившись.

Ястребов напрягал меня с самого первого своего дня тут. Невероятно напрягал и раздражал, потому что цеплял постоянно, потому что смотрел так, будто я переехала его любимого пуделя, потому что я никак не могла его понять.

Он пришел на место бывшего директора по разработкам в отдел инноваций, и после его прихода впахивать я стала раза в три больше.

Первый месяц мы цапались с ним постоянно: он докапывался, натурально докапывался. Будто искал чертовы ошибки во мне, будто проверял мою квалификацию. И это невероятно раздражало. Я аналитик и тестировщик, и я знаю, что и как делаю, уверена в том, что и как делаю. А он продолжал разбирать меня на кусочки кода, разбивать мою уверенность.

Жесткий, бескомпромиссный, въедливый и… ладно, чего уж там, красивый мужик. В его лице не было ни одной мягкой черты, ни одной плавной лини. Волосы чернее ночи, глаза цвета жидкой ртути, скулы, о которые можно порезаться. Сплошные острые углы, таким же было и его поведение.

— Пошли, — поднялся он на ноги, все так же гибко и бесшумно. — Станислава, — повторил нетерпеливо, когда не последовало реакции, и я поднялась на ноги, следуя за ним, пряча напряженные руки в карманы джинсов.

Он бросил очередной нечитаемый взгляд на меня, удивленно вскинул брови, видимо, только сейчас поняв, в чем я. В офисе не было дресс-кода, но я обычно придерживалась немного другого стиля: костюмы, платья, строгие юбки. Синдром девочки-отличницы, что с меня взять?

— Сегодня суббота, — зачем-то пояснила, хотя не думаю, что это требовалось на самом деле. Я просто влезла в первое, на что наткнулась рука в шкафу. Ну не в синем же платье, которое Энджи приготовила для Янкиного дня рождения, идти.

— Я ничего не сказал, — пожал он широкими плечами. Реплику я оставила без комментариев.

Мы шли явно в кабинет Ястреба.

А через пятнадцать минут я стояла, опираясь бедром о его стол, держала на руке его ноут и не верила тому, что видела перед собой.

— Сука… — выдала очень емкое, всматриваясь в данные.

Руки Игоря вдруг протянулись по обе стороны от меня, он придвинулся ближе и нажал пару кнопок, выводя на экран новое окно, запах кожи и коры, тепло чужого тела на миг выбили из-под ног почву. Отчего-то перехватило дыхание и перестало хватать воздуха. Пришлось закрыть глаза, чтобы взять себя в руки, зажмуриться. А когда открыла и снова посмотрела на экран… захотелось рычать.

Мне хватило нескольких секунд, чтобы пробежаться глазами по строчкам. Я повернула голову, отклонилась, налетев на мужчину, прижимаясь к нему на миг бедрами, спиной…

Мать твою…

Ястреб продолжал невозмутимо стоять, его руки все еще лежали на клавиатуре ноутбука, он снова всматривался в мое лицо, следил за его выражением. Кровь шарахнула в виски. Я попробовала отступить на шаг.

— Я не…

— Знаю, — просто кивнул он, забирая у меня свой ноут, возвращая его на место, а я повернулась к Игорю всем телом и все же увеличила расстояние между нами, стараясь собрать мозги в кучу.

— Нас взломали? Меня взломали? — потерла лоб, снова закрывая глаза. Вдруг затошнило, в горле пересохло, и мерзкий жар, неприятный, колкий разлился по телу. Я оперлась руками о стол, чтобы не свалиться, зажмурилась.

Это пройдет, через минуту пройдет. Просто недосып.

— Станислава? — как-то напряженно проговорил Игорь. Я повернула к нему голову, чтобы что-то сказать, но не успела выдавить ни звука. Кабинет, взбешенный Ястреб, город за заляпанным осенними дождями окном, все вокруг вдруг потонуло в темноте.

Игорь Ястребов

Мать твою!

Я дернулся вперед, успел подхватить Воронову прежде, чем он упала или приложилась головой об угол.

Не такой реакции я ждал…

Заноза в заднице обмякла в моих руках. Голова откинулась, задралась тонкая футболка, открывая полоску молочной кожи над поясом долбанных джинсов, и меня обожгло. Натурально обожгло от того, что сейчас Слава была в моих руках, от ощущения ее кожи, долбанного сладкого запаха, тонкой футболки…

Я стоял и как имбецил просто смотрел на ее лицо. На бледные губы, сомкнутые веки, тонкую линию подбородка, и в башке ворочался кисель. Густой, плотный, не дающий пробиться наружу ни одной здравой мысли. Очнулся только через какое-то время и тут же поспешил положить девчонку на диван.

Сглотнул, сквозь стиснутые зубы выпустил воздух, оставаясь стоять над Славой. Смотреть.

Черт!

Как же она меня раздражает. Как же я…

Я оборвал мысль, не дав ей развиваться дальше, запустил пальцы в волосы, почти зарычал от злости на самого себя.

Пять месяцев, пять долбанных месяцев маленькая стерва выводит меня из себя. Наматывает внутренности на кулак, рвет нервы, крышу мне сносит…

Черт!

Я снова тряхнул головой, проверил пульс на тонкой руке, склонился над ней, похлопав по щекам.