Орел в песках - Саймон Скэрроу

— У нас нет никакого мятежа!

— Пока нет. Зато есть множество зловещих признаков — ты и сам об этом докладывал. Для начала бунта нужно немногое. Что было, когда Калигула велел поставить свою статую в Иерусалиме? Если бы его не убили еще до начала работ, все местные восстали бы против Рима. Сколько легионов потребовалось бы, чтобы подавить восстание? Еще три? Или четыре? Вдобавок к сирийским легионам получилось бы, по крайней мере, семь. Имея в руках такие силы, любой задумался бы о притязаниях на трон. Разве нет?

Последовало долгое молчание — Флориан обдумывал слова Катона и потом взглянул прямо в глаза молодого центуриона:

— Ты полагаешь, Лонгин в самом деле спровоцирует такой мятеж? Чтобы получить в свое распоряжение новые легионы?

Катон пожал плечами.

— Может, да. Может, нет. Я не знаю. Скажем так: этих рассуждений хватило Нарциссу, чтобы прислать нас сюда для расследования.

— Глупость какая! Мятеж приведет к гибели тысяч… десятков тысяч людей! Если Лонгин двинет легионы на Рим, то восточные провинции останутся беззащитными.

— И парфяне объявятся тут в мгновение ока, — хмыкнул Макрон и тут же, извиняясь, поднял вверх руки, когда оба собеседника повернулись к нему с сердитым выражением.

Катон откашлялся.

— Верно. Но Лонгин играл бы по высшей ставке. И охотно пожертвовал бы восточными провинциями, если бы мог стать императором.

— Если бы он хотел этого, — ответил Флориан. — Честно говоря, это очень большое «если».

— Да, — согласился Катон. — Однако и такую возможность надо рассматривать всерьез. Нарцисс не желает рисковать.

— Прошу прощения, мой юный друг, Нарцисс каждой тени пугается.

Катон пожал плечами.

— От Лонгина можно ждать всего.

— Пока нет мятежа, он не получит легионы, а без легионов он ничего не сможет сделать.

— Значит, ему нужен мятеж. И, весьма кстати для Лонгина, здесь, в Иудее, есть некто, кто поклялся поднять восстание.

— Ты о ком?

— Есть здесь такой Баннус Ханаанский. Наверняка ты о нем слышал.

— Конечно. Мелкий бандит. Обосновался в горах к востоку от реки Иордан. Нападает на селения и путников в долине, а изредка — на богатые имения и на караваны, идущие в Декаполис. Но он не представляет серьезной угрозы.

— Правда?

— У него несколько сот последователей: плохо вооруженные горцы и те, кто скрывается от иерусалимских властей.

— И все же, по твоим последним отчетам, его силы растут, нападения становятся наглее, и он даже заявил, что является своего рода богоизбранным вождем… — Катон нахмурился. — Как они говорят?

— Мессия, — ответил Флориан. — Так их называют местные. Каждые несколько лет какой-нибудь ненормальный объявляет себя помазанником божьим, призванным освободить Иудею от власти Рима, а заодно — завоевать мир.

Макрон покачал головой.

— Этот Баннус, похоже, не промах.

— Не только он. Почти все ему подобные, — ответил Флориан. — Они на несколько месяцев собирают вокруг себя горстку головорезов, и приходится посылать кавалерию из Кесарии — срубить десяток голов, распять главарей. Приспешники быстро разбегаются, и остается мелочь — горстка антиримских фанатиков и их тактика устрашения.

— Да, мы видели, — сказал Макрон. — Ничего себе — мелочь!

— К этому привыкаешь, — махнул рукой Флориан. — Такое происходит сплошь и рядом. Они часто выступают самостоятельно, против тех, кого обвиняют в сотрудничестве с Римом. Обычно это быстрое убийство на улице, но если к цели трудно подобраться, сикарии не брезгуют и услугами смертников.

— Проклятье, — пробормотал Макрон. — Смертники. Что еще за бред?

Флориан пожал плечами.

— Доведи людей до отчаяния — и неизвестно, на что они пойдут. Поживете тут несколько месяцев — поймете, о чем я.

— Я уже готов убраться из этой провинции.

— Все в свое время, — слегка улыбнулся Катон. — Насчет Баннуса. Ты сказал, он действует на том берегу Иордана.

— Так.

— Рядом с фортом в Бушире?

— Да, а что?

— Это форт, где расположена Вторая Иллирийская когорта под командой префекта Скрофы?

— Да. Так что из того?

— По нашей легенде, мы посланы в помощь Скрофе. Макрон должен принять командование когортой, а я — его заместитель.

Флориан нахмурился.

— Зачем? Что это даст?

— Как я понимаю, префект Скрофа назначен прямым приказом Лонгина.

— Верно. Его прислали из Антиохии. Но тут нет ничего необычного. Иногда нужен новый командир, а с Римом связываться нет времени.

— Кстати, что случилось с предыдущим?

— Убит. В засаде — он вел патруль в горах. Так написал в докладе его адъютант.

— Прекрасно, — улыбнулся Катон. — Но то, что именно имя этого адъютанта назвал Нарциссу человек, который назвал и Лонгина, на мой взгляд, весьма странно — как минимум.

Флориан на мгновение замер.

— Ты шутишь?

— Куда уж серьезнее.

— Но при чем тут Лонгин?

Макрон улыбнулся.

— Это мы и приехали выяснить.

Центурион Флориан позвал ординарца и приказал принести вина.

— Кажется, мне лучше принять чего покрепче. Вы двое начинаете меня пугать. И явно не все рассказали.

Макрон и Катон переглянулись, и Макрон согласно кивнул.

— Давай. Ты знаешь всю подоплеку лучше меня.

Катон помедлил, собираясь с мыслями, прежде чем начать рассказывать Флориану о встрече с Нарциссом в императорском дворце почти три месяца назад — в конце марта. До этого Макрон и Катон муштровали рекрутов для городских когорт — подразделений, обеспечивающих порядок на улицах Рима. В рекруты попадали те, кому не суждено попасть в легионы, и два центуриона выбивались из сил, приводя новобранцев в форму. Это было неблагодарное занятие. Вызов к секретарю императора наполнил Катона дурными предчувствиями, хотя он изо всех сил стремился вернуться на активную службу.

Последняя операция, которую поручил им Нарцисс, оказалась почти самоубийственной — похитить жизненно важные для безопасности империи свитки, захваченные шайкой пиратов, промышлявших у иллирийских берегов. Свитки Сивиллы пополнили коллекцию священных пророчеств, в которых, как полагали, содержится описание будущего Рима и его окончательной судьбы. Естественно, Нарцисс, верный помощник императора, не мог не наложить руку на такое сокровище ради спасения своего хозяина и империи, которой он служил. Катона и Макрона отправили обучать рекрутов в качестве «награды» за то, что успешно нашли свитки и в сохранности передали их в руки секретаря императора. Когда гонец Нарцисса появился в казармах, Макрон был в отпуске, поэтому Катон отправился во дворец один — в сумерках, сгущающихся над мрачными стенами и закопченными крышами города.