Три метра над небом - Федерико Моччиа

- Неплохо, правда? Раффаэлла подарила.

На низком столике слоновой кости в серебренных мисочках оливки и фисташки. Холеная рука с ухоженными ногтями роняет две ровные скорлупки.

- Я так беспокоюсь за свою дочь!

- Отчего?

Раффаэлле удалось состроить заинтересованную мину, и Марина продолжает свои излияния.

- Она встречается с отвратительным типом – бездельником, все время торчит на улице.

- И давно они встречаются?

- Вчера отметили полгода. Мне сказал сын. И знаешь, что они сделали, нет, только представь себе!

Раффаэлла оставляет в покое слишком твердый орешек. Теперь ей стало интересно.

- Нет, не знаю.

- Он повел ее в пиццерию. Нет, ты представляешь?! В пиццерию на Витторио!

- Ну что же, сами не заработают, а родители…

- Это-то да, но кто знает, кто его родители… И подарил ей двенадцать розочек – мелкие, страшненькие, не успеешь до дому донести – осыпятся. На светофоре, наверное, купил. Сегодня утром на кухне спрашиваю: откуда это кошмар? Она мне: «Мама, только попробуй их выбросить!» Представляешь? Когда она пришла из школы, и духу их не было! Я свалила все на Зию, нашу прислугу – филиппинку, а Глория раскричалась и убежала, хлопнув дверью.

- Может, не стоит так уж ей мешать, как бы не было хуже, она может совсем заипрямится.

Оставь их в покое, все равно по-своему сделают. Если уж тебе не все равно… Ну, так она вернулась?

- Нет, позвонила и сказала, что будет ночевать у Пиристи – такая пухленькая блондинка, дочь Джованны. Муж – администратор «Серфим», а она вся в подтяжках. Разумеется, она может себе позволить…

- Что, правда? А так и не скажешь…

- Там какая-то новая технология, швы за ушами. Совсем ничего не заметно. Может Глории пойти куда-нибудь с Баби? Я была бы так рада…

- О чем ты говоришь, конечно! Я скажу Баби, чтобы она позвонила.

Наконец Раффаэлла одолела фисташку. Этот орешек было легче почистить чем другие. Она сплюнула кожуру – непростительная вольность.

- Филиппо, Раффаэлла сказала, что попросит Баби взять как-нибудь Глорию с собой.

- Спасибо, очень мило.

Филиппо, молодому еще мужчине со спокойным лицом, фисташки куда интереснее, чем романы дочери.

- Привет, Клаудио.

- Прекрасно выглядишь.

С улыбающихся уст скрывается «спасибо», и задев его, волосы, выкрашенные хной по крайне мере за сто пятьдесят евро, удаляются. Интересно, она это нарочно? Он представляет, как длинное платье соскальзывает вниз, воображает, какое нижнее белье она носит. Теперь Клаудио засомневался: а есть-ли вообще хоть какое-то?

И тут он замечает: идет Раффаэлла. Напоследок затягивает и тушит сигарету в пепельнице.

- Скоро начнется игра. Пожалуйста, не делай как обычно. Если не идет карта и не можешь набрать джин «стучи».

- А если придется «подрезать»?

- Стучи, если у тебя меньше очков.

Клаудио сдержанно улыбается жене:

- Да, дорогая, как скажешь, - сигарета прошла незамеченной.

- Кстати, я же говорила тебе не курить!

- Не прошла.

Роберта в восторге: ей уже восемнадцать, и на вечеринке все идет как надо. Звонит домофон.

- Я подойду, - Роберта бежит к домофону, опередив парня с тарелочкой пирожных.

- Привет, Франческа у вас?

- Какая Франческа?

- Джакомини, такая светленькая.

- Да, а что ей передать?

- Ничего, открой мне. Я её брат, пришел ключи оставить.

Роберта нажимает на кнопку домофона, затем, чтобы убедиться, что дверь вправду открыта, жмет снова. Идет на кухню, берет из холодильника две большие бутылки кока-колы и несет их в гостиную. Ей навстречу попадается блондинка, она беседует с парнем с зализанными волосами.

- Франческа, там твой брат пришел...

- А...- только и вымолвила Франческа, - спасибо. - И осталась стоять с открытым ртом. Зализанный слегка вышел из равновесия и впал в ступор.

- Что-то не так, Франче?

- Нет, нет, все в порядке. Только вот у меня нет никакого брата.

- Вот, это здесь, - Сицилиец и Хук читают табличку над звонком на четвертом этаже. - Ну не идиоты?

Скелло жмет на кнопку звонка.

Дверь тут же распахивается.

Роберта стоит в дверях, изучает накачанных, встрепанных ребят. Одеты они немного... небрежно, если можно так выразиться.

- Что вы хотели?

Скелло выдвигается вперед:

- Я пришел к Фтемранческе. Я её брат.

И как по заказу, Франческа появляется у дверей в сопровождении зализанного.

- О, вот и твой брат.

Роберта уходит. Франческа испуганно смотрит на компанию.

- И кто же из вас мой брат?

- Я!- вскидывает руку Луконе.

Полло не отстает:

- И я, мы близнецы, как в том фильме со Шварценеггером. В роли придурка - он, - все ржут.

- И мы тоже братья! - одна за одной поднимаются руки, - мы очень любим друг друга!

Зализанный мало что понимает и делает выражение лица, наилучшим образом подходящее к его прическе.

Франческа отводит Скелло в сторону:

- Ну какого черта ты приперся со своей компанией?

Полло ухмыляется, одергивая куртку. Без особого успеха.

- По-моему, эта вечеринка смахивает на похороны. Давай-ка оживим её. Ну что ты такая злая?

- Это кто тут злой? А ну, уходите быстро.

- Так, Ске, мне уже скучно, дай пройти, - Сицилией протискивается мимо Франчески.

До зализанного вдруг доходит, кто это такие. С лучиком понимания на лице он устремляется в гостиную к приглашенным. Франческа пытается остановить компанию:

- Скелло, не надо, уходите...

- Извините, разрешите пройти...Извините...

Никем не остановленные входят все: Хук, Луконе, Полло, Банни, Степ и остальные.

- Ну, Франче,подумаешь, пришли, что случилось-то?

Скелло берет её под руку.

- В конце концов, ты тут вообще с краю. Это же твой брат притащил с собой дружков, - и будто боясь, что кто-нибудь сбежит, прикрывает дверь.

Сицилиец вместе с Хуком направляются к накрытому столу, пожирают бутерброды с маслом и колбасой, глотают их не жуя. Почти на перегонки. Затем принимаются за тартинки вперемешку с пирожными с кремом и шоколадками. Сицилиец давится. Хук бьет его по спине так сильно, что Сицилиец кашляет, и объедки летят на блюда. Скелло ржет как сумасшедший, а Франческа уже напугана по-настоящему.