"Боинг" идет на таран - Максим Шахов

– Не ответили? – спросил он.

– Нет, – махнул головой командир «Боинга».

– Тогда скажи им, что самолет захвачен! И я держу пистолет переодетого федерала приставленным к твоей голове! Если они не ответят в течение минуты, то услышат, как я прострелю твою баранью башку! Так и скажи! Понял?

– Да.

– Тогда давай! У тебя всего минута. Время пошло!

Командир снова вызвал вышку и своими словами повторил то, что ему было велено сказать. Когда он умолк, Равиль спросил:

– Ну что?

– Ничего… – начал было командир и вдруг умолк. – Ответили, – кивнул он секунду спустя.

– Проси разрешение на взлет!

– Диспетчер, на связи командир борта полста три. Прошу дать разрешение на взлет. Как поняли?

Командир, подняв руку к левому наушнику, выслушал ответ и проговорил:

– Полста третий, вас понял.

– Ну что? – тут же спросил Равиль.

– Нужно ждать ответа. Диспетчер связывается с главным диспетчером, – повернул голову командир.

– Зачем нам главный диспетчер? Нам разрешение на взлет нужно!

– Такой порядок, – объяснил командир. – Каждый диспетчер ведет два-три борта. Главный диспетчер координирует их действия в соответствии с общей летной обстановкой.

– И сколько он будет связываться с этим главным диспетчером?

– Я не знаю, правда, – сказал командир. – Я летчик. Мое дело – выполнять указания моего диспетчера. А каким образом он работает с главным диспетчером – это его дело…

Когда Анжела приблизилась к середине салона, террорист с сумкой подался назад в проход между рядами кресел. Захваченная им стюардесса была напугана до смерти. Анжела и Виктор друг за дружкой быстро прошли мимо нее. При этом Логинов внимательно осмотрел сумку. Судя по весу, тротила в ней не было, а самодельное взрывное устройство, если оно имелось, было сделано на основе пластита. Такой взрыв в середине салона самолета должен был привести к неминуемой гибели по меньшей мере двух-трех десятков пассажиров. Остальные получили бы ранения разной степени тяжести. Так что ситуация не создавала поводов для оптимизма.

Логинов посмотрел в хвост самолета. Справа из последнего ряда в проход торчала чья-то безжизненная рука. О том, что это убитый террористами переодетый сотрудник службы безопасности, Логинов догадался сразу. Именно из его пистолета татарин подстрелил Виктора. Если бы не это, все могло уже кончиться. Или если бы Анжела с перепугу не бросилась к трапу. Или если бы Виктор просто оставил ее в аэровокзале… Таких «если» было много. Сегодня был явно не его день. И все «если» сработали против него.

Последний ряд был пуст. За исключением убитого сотрудника службы безопасности, на нем никого не было видно. В предпоследнем ряду под иллюминатором правого борта сидела какая-то женщина. Лучше всего было сесть за ней. Но случай с Анжелой наглядно продемонстрировал, что от женщин по возможности следовало держаться подальше. И Виктор негромко сказал:

– Садимся в предпоследний ряд, Анжела, справа. Только я под окно.

– Но там же сзади… – замедлила шаг Анжела.

– Не смотри на него, и все будет хорошо, – подтолкнул левой рукой радиоведущую Виктор.

Когда они поравнялись с предпоследним рядом кресел, он нырнул вперед и прошел к иллюминатору. Анжела с побелевшим лицом прошмыгнула следом за ним и боязливо опустилась в среднее кресло.

– Так, давай закончим перевязку, – сказал ей Виктор.

– Да… – мотнула головой Анжела.

Однако то, что в каких-то полутора метрах от нее находится мертвый человек, снова выбило ее из колеи.

– Анжела, положи сумку и спокойно заканчивай перевязку, – наклонился к ней Виктор.

– Да, – сглотнула радиоведущая и наконец развернулась.

Ее белое как мел лицо заострилось, губы непроизвольно подрагивали. С трудом Анжела взяла себя в руки и, следуя указаниям Виктора, закончила перевязку. В этот момент из кабины пилотов донесся вскрик татарина:

– Скажи им, что, если они не дадут взлет, мы взорвем самолет!

Виктор приподнялся и осторожно выглянул. Рассмотреть, что происходит у кабины пилотов, он не смог из-за декоративной перегородки, отделявшей эконом-класс от кресел бизнес-класса, зато снова услышал ор татарина:

– Да не волнует нас их посадка! Пусть отправят самолет в другой аэропорт! Если через пять минут не дадут нам взлет, мы начнем резать проводниц! На куски! Так и скажи, если они еще не поняли.

– Говори! – рявкнул Равиль.

Командир снова поправил микрофон и проговорил:

– Диспетчер, это снова полста третий. Если в течение пяти минут вы не дадите нам разрешение на взлет, те, кто захватил борт, начнут резать бортпроводниц на куски! Они попросили передать это дословно. Как поняли?

Выслушав ответ, командир оглянулся на Равиля.

– Что сказали? – спросил тот.

– Диспетчер сказал, что сейчас передаст ваши слова главному диспетчеру. А там – как он решит.

– Если он ничего не решит, мы ему поможем! – процедил Равиль и оглянулся: – Джан!

– Да! – отозвался Джан.

– Держи эту суку крепче! Если нам не дадут взлет, мы наденем на нее наушники рации и начнем резать. Сперва пальцы, потом нос и уши…

Стюардесса ахнула, но Джан тут же уцепился рукой в волосы на ее затылке и сказал, задрав голову девушки:

– Тихо, овца! Не заставляй меня резать тебя сразу. Всему свое время.

– Только его остается все меньше, – кивнул Равиль и повернулся к командиру: – Молчит диспетчер?

– Пока молчит, – кивнул командир. – Я прошу прощения, но, думаю, будет лучше, если я вам кое-что объясню. Можно?

– Валяй!

– Дело в том, что если самолет уже заходит на посадку, то для его увода и перенаправления в другой аэропорт требуется довольно много времени. Если же у него на исходе топливо, то это вообще невозможно.

– Да нас это не волнует! Пусть уводят его куда хотят, хоть на кукурузное поле! – отрезал Равиль. – Понятно?

– Да. Но если топливо на исходе, то командир самолета откажется выполнять указание диспетчера. Потому что он отвечает за самолет и пассажиров.

В предпоследний ряд по левому борту Виктор сел потому, что перед ним все три места были пустыми. А это давало возможность связаться с землей так, чтобы этого никто не услышал.