Ангарский сокол - Дмитрий Хван

На третий после аварии день майор осведомился у Сергиенко о времени очередной попытки пространственного пробоя.

— Сегодня вечером, — выдавил профессор.

К запланированному на семь вечера пуску аппаратуры Матусевич привёл половину своей группы — двадцать бойцов. Одетые на этот раз в боевую броню последних разработок русийского ВПК, в полной боевой амуниции, они застыли чуть поодаль майора.

— Семь часов вечера, начинайте, профессор, — не терпящим возражений голосом сказал Матусевич, не удостоив Сергиенко и взгляда.

— Вы пойдёте туда с оружием?

— Это парализующие заряды, не ужасайтесь. Даже голова потом болеть не будет.

— Но что вы намерены делать, разве это не мой научный проект?

— Это вас не касается, профессор! Делайте своё дело, — начиная терять терпение, процедил майор.

— Мы ещё не провели комплексную отладку оборудования. Похоже, нам нужно переписывать программы для аппаратов, управляющих потоками частиц. Аномалия в прошлый раз начала меняться, то есть менять структуру поля.

— Профессор, вы можете открыть канал или не можете? — Матусевич вплотную подошёл к Сергиенко и уставился на него немигающим взглядом холодных голубых глаз.

— Могу, — выдохнул профессор, — но это может быть опасно, я не советую долго находиться на той стороне канала.

— Жить вообще опасно, говорят, люди иногда умирают. Я думаю, мне хватит получаса.

— Я не могу гарантировать вашего возвращения, если вы пробудете там долго, — глухо ответил Николай.

— Вы можете поддерживать переход в рабочем состоянии полчаса?

— Да, — кивнул Сергиенко, — но прошу вас, не более этого времени.

— Начинайте, — приказал майор.

Короткая команда проверить амуницию, попрыгали — ничего не звенит, не стучит. Приборы ночного видения настроены. Загудели аппараты, появившееся между ними мерцание стало усиливаться.

— Она уходит от нас! — удивлённо воскликнул оператор у дисплеев.

— Выключай и включай снова! — прикрикнул профессор. — Вадим, загрузи последний вариант кода.

После небольшой паузы ровное гудение вновь раздалось в ангаре, перекрыв все остальные звуки.

— Майор, вы готовы?! — крикнул Сергиенко Матусевичу.

— Да, профессор. Держите проход полчаса, но мы можем успеть и ранее этого срока.

Майор приказал бойцам входить в аномалию и провожал каждого хлопком по плечу, а когда последний спецназовец скрылся, внимательно оглядел учёных и нырнул в мерцающее марево. Сергиенко присел на стульчик и обхватил голову руками. Посидев в таком положении минуты две, он встал, нервно прошёлся мимо пультов и дисплеев, обходя своих ребят, и бросил взгляд на аномалию.

— Вадим, — окликнул профессор своего помощника, — у меня зрение не очень. Ну-ка, глянь молодыми глазами. — Николай указал на мерцающее сияние. — Тебе не кажется, что она малость… потемнела, что ли?

— Что, Николай Валерьевич? — удивился Вадим.

— Да аномалия же! — воскликнул профессор.

— Ну, если только самую малость, — скептически пожал плечами помощник.

— Нет же, смотри!

Мерцающий проход между мирами словно заволокло дымкой. Марево сгущалось, едва заметно темнея. Это что-то непредвиденное!

Сергиенко с ужасом почувствовал, как по спине скатились крупные капли холодного пота.

«Но почему я так волнуюсь?» — пронеслось в голове.

Между тем аномалия стала серого цвета, продолжая накапливать в своём центре черноту, расползающуюся по её краям. Теперь она уже стремительно темнела.

— Выключай! — истерически взвизгнул Николай.

Вадим молниеносно выключил аппараты, пробившие брешь в пространстве, но, несмотря на это, аномалия не исчезла. Кто-то принялся заполошно вырубать все приборы, но в полной тишине был слышен лишь негромкий треск, исходящий из тёмного марева.

— Что такое?! — дико закричал профессор.

— Она не исчезает! — обречённо возопил и Вадим.

Абсолютно все в ангаре почувствовали безотчётный ужас, исходивший от чёрного колышущегося пятна, потрескивающего чуть громче.

— Она сожрала потоки частиц, шедших из каналов нашей аппаратуры, — истерическим тоном сказал Николаю его помощник.

Люди, находившиеся около аномалии, в один голос закричали, когда из пятна, висевшего набухшим чёрным облаком, выскочила уродливая чёрная нога, больше похожая на щупальце. Затем второй отросток, третий. И вдруг внезапный, ослепительно-белый столб света взмыл в небо, развалив крышу ангара. Чувствовалось сильнейшее гудение, но только лишь чувствовалось, так как уши людей были заложены высокочастотными звуками, исходящими от столба света.

— Доигрались, млять, в фантастов! — заорал, закрыв глаза, Сергиенко, ухватившись за край стоявшего рядом с ним стола.

Приближался нестерпимый жар. Николай ощущал, как ломается аппаратура, как валятся стенды и приборы, лопается стекло и кричат сжигаемые заживо люди.

«Но почему не горю я?» — Приоткрыв глаза, он сквозь хлынувшие слёзы увидел, как и на него идёт волна, сжигающая всё на своём пути. Вскрикнув, Сергиенко ухватил за ворот Вадима и пинками поднял валяющегося под столом инженера, пытаясь убежать с ними от неизбежного. Посреди до слёз ослепительно-белого света чёрным пятном маячила аномалия.

— За мной! — прорычал Николай и кинулся к бьющему белыми сполохами проходу.

Аномалия легко приняла его, вытолкнув мгновение спустя. Сергиенко упал на спину, тут же на него кулём повалились Вадим и инженер, сразу отползший в сторону. Дохнуло холодом. Сергиенко улыбнулся и… провалился в глубокий обморок.

Байкал, Новоземельск

Март 7143 (1635).

Радеку не спалось, всю ночь профессор ворочался с одного бока на другой, часто вставал пить, в общем, что-то решительно пошло не так. Вчера был разговор с Бекетовым и Кузьминым о майском походе на Амур. Через Байкал людей перевезут Вигарь и Антон, его шурин, причём на Вигаря ещё было возложено задание — приобрести у бурятов телят, сколько возможно. Охранную часть операции решили доверить Ринату, как наиболее профессиональному военному на Ангаре. А на сегодня у Радека было намечено посещение школы в Васильеве, проверка знаний, что успели вложить в учеников пара учителей, и ежедневный контроль за пишущими учебники и статьи младшими коллегами. Казалось бы, поводов для волнений не было.

— Коленька, что же ты не спишь? — проворковала Устина, поглаживая волосы профессора.

— Да не знаю, странно как-то. Пойду-ка я на улицу, прогуляюсь. Свежим воздухом подышу, авось прояснится в голове.

Радек накинул сшитый крестьянами по армейскому образцу укороченный кафтан серого цвета и вышел на крыльцо своей избы. Немного посидев на нём, он решил пройтись, заодно выполнив на сегодня и свой ритуал по посещению места аномалии, что уже семь лет назад привела их на берега Байкала и Ангары начала семнадцатого века. Ставившийся ранее пост у места прохода с Новой Земли уже два года как отменили. Зачем держать человека у закрытой навеки двери?