Викинг. Во власти холода - Елена Синякова

Алексу я увидела сидящей на краю моста, когда до дома мне оставалось пройти всего несколько кварталов.

Я сразу обратила на нее внимание.

Хрупкая, излишне бледная.

Одетая не пойми во что, словно куртка была и не ее вовсе. Но самое главное, под верхней одеждой я увидела больничную сорочку и обнаженные ноги в одних кроссовках явно не по погоде.

И пускай девушка сидела почти у края, было очевидно, что делала она это явно не ради яркого селфи, чтобы показать, что внизу под ней более чем сто метров до ледяной серой воды залива Беррард.

Я двинулась к ней осторожно, но не крадучись, потому что уже тогда боялась, что стану тем тотализатором, который подвигнет ее на глупость, что будет стоить жизни.

Упав с такой чудовищной высоты, нельзя не разбиться!

Но даже если от тебя не останется кровавая лепешка, то ледяная вода, в которой плавали куски льда, не оставит шанса на спасение однозначно.

— Не самый лучший день для любования закатом, — тихо проговорила я, понимая, что девушка не обращает на меня внимания, глядя только перед собой пустыми печальными глазами.

Она была такой симпатичной, но выглядела совершенно измученной, словно болела давно и тяжело — кареглазая, с аккуратным, почти кукольным носиком и точеным лицом.

— …Я уже позвонила в полицию и службу спасения! — прошептала за моей спиной какая-то неравнодушная женщина, которая не смогла пройти мимо и поняла по состоянию девушки, что она стоит на пороге большой беды.

— Я присяду с тобой, можно?

Не дождавшись ответа, я осторожно перелезла через высокие перила, стараясь не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова, и хватаясь одной рукой за поручни, потому что прощаться с жизнью не планировала так скоро.

Еще никогда мне не приходилось оказываться в такой жуткой ситуации, когда любое неверное слово или взгляд могли стать последними.

И я боялась даже подумать о том, как смогу жить, зная, что я не смогла спасти ее…как не знала, для чего остановилась и села рядом с ней, не став дожидаться специалистов и психологов, которые точно знали, что нужно делать в подобной ситуации.

— Не делай этого, — проговорила я тихо, смотря на бескровное красивое лицо девушки и замечая, как ее ресницы затрепетали. — Неужели нет иного выхода?

Она тихо покачала головой, так и не глядя на меня, но, пока я обдумывала, что могу сказать еще, чтобы переубедить ее, девушка вдруг проговорила тихо и едва дрожа от пробирающего холода.

— …Я из детдома. Родители умерли, когда мне было пять. Других родственников не было. Жизнь всегда казалась мне не самым лучшим вариантом, но я не опускала рук, пыталась бороться. Три года назад встретила парня. Свою самую большую любовь.

Ее бледные, почти синие от холода губы чуть улыбнулись, но в глазах не появилось слез, а мое сердце замерло от боли за эту незнакомую девушку, которая так просто и незамысловато говорила о своей тяжелой судьбе.

— Мы поженились. Стали жить вместе, и тогда мне казалось, что, возможно, мои страдания стоили всего этого, чтобы подарить мне тепло и счастье, о котором я так долго молилась.

Когда она замолчала, я боялась заговорить первой, но еще больше боялась срыва и попытки убить себя прямо сейчас, слыша, как за нашими спинами собирается всё больше народу, а затем визг тормозов машин.

Очевидно, это приехали полиция и скорая помощь.

— …Он оставил тебя?

Девушка покачала головой:

— Умер. Сегодня десять дней.

— Мне очень жаль, — прошептала я, на что она кивнула в ответ, а я вдруг подумала, что ее речь не была чисто канадской.

— Русская? — проговорила я на родном языке, на что девушка чуть повернула голову ко мне, окидывая быстрым мягким взглядом, чтобы ответить уже не на английском:

— Мои родители были родом из Беларуси.

Мой папа часто любил повторять одну фразу: «Мы своих в беде не бросаем!»

И это было чистой правдой, потому что кто, как не соотечественники, поможет в чужом городе?

— Я — Лиза. — Протянув руку девушке, я не была уверена в том, что она пожмет ее, но когда она сделала это, кивнув скромно и даже как-то смущенно, выдохнув в ответ: «Алекса», я поняла, что не смогу оставить ее в беде совершенно одну, первым делом сказав вслух слова папы:

— Мы своих в беде не бросаем, Саш. У нас семейный бизнес, небольшой, но, чтобы поставить тебя на ноги, денег будет достаточно! В офис как раз нужна девушка, которая сможет разгрести все бумажные завалы папы, а комнату мы тебе выделим! Не нужно вот этого всего, правда… — я кивнула на серую воду, что безразлично текла далеко внизу, с замиранием сердца замечая, что на глазах Саши вдруг появились слезинки и она прижала белые дрожащие ладони к животу.

— Всё не так просто, Лиза…

— Всё очень просто, если ты не будешь сама усложнять, — закивала я головой твердо, понимая, что мои мысли о возможной беременности Алексы могут оказаться правдой, потому что этот ее жест был скорее неосознанный, чем продуманный.

Не в том состоянии она была тогда, чтобы мыслить логически.

Я сомневалась ровно минуту, но всё-таки сказала вслух то, что терзало меня вот уже почти полгода, не давая спать ночами и заставляя рыдать в подушку:

— У меня тоже была большая любовь. Всё было так красиво и романтично: с ухаживаниями и клятвами в верности. — Алекса повернулась ко мне, слушая внимательно и печально, заранее понимая, что в этой ситуации едва ли я стала бы делиться какой-то забавной или смешной историей. А я говорила и чувствовала, как пропадает голос, оттого что, сколько бы недель ни прошло, было больно. — Нет, он не умер… За два дня до нашей свадьбы, когда всё было устроено, разосланы приглашения, а белое платье и фата ждали своего часа, он переспал со мной в ночном клубе, подсыпав что-то в коктейль, чего я даже не помню, потому что была без сознания. Обокрал дом и просто сбежал.

Алекса поморщилась, сокрушенно закачав головой, в эту секунду, кажется, забывая о собственной боли:

— Это просто чудовищно!

— Да, мало приятного. Но всё это не повод опускать руки и уж тем более накладывать их на себя, Саш. Сначала всегда невыносимо больно и обидно. Но время должно не лечить, а делать нас сильнее. К тому же у тебя есть ради кого теперь жить…

Алекса заплакала, обнимая свой живот, который невозможно было рассмотреть под бесформенной курткой, а я придвинулась ближе, приобняв ее одной рукой и придерживая так, чтобы можно было удержать в случае непредвиденных ситуаций.

— Знаешь, когда мама была беременна мной, умер дедушка. Говорят, что я очень похожа на него не только внешне, но и повадками, словно это его душа перешла ко мне. Возможно, этого малыша ждет душа твоего мужа… Ведь он не оставил бы тебя по своей воле.