Блондинка или брюнетка? - Фиби Конн

— Но, Бьянка… — запротестовала Рафаэлла; девушка была в восторге от встречи с Марко Кьяни, и ей хотелось поговорить с кузиной об этом молодом человеке.

— Помолчи! — в ярости прошипела Бьянка, подталкивая Рафаэллу к ее комнате. — Спокойной ночи!

Подходя к спальне матери, Бьянка глубоко вздохнула и невольно замедлила шаги. Ее родители отказались посетить бал у Паоло, однако из-под двери спальни пробивался свет, так что Бьянка поняла: родители рассчитывают поговорить с ней. Собравшись с духом, она осторожно постучала в дверь и, услышав голос матери, вошла в комнату. Кэтрин Антонелли уже была в постели; она читала, а ее муж Франческо сидел у камина.

— Иди поцелуй меня, дорогая. Как тебе бал у Паоло? — ласково улыбнулась Кэтрин.

— Замечательный! Этого все и ожидали. — Бьянка поцеловала мать, затем пересекла комнату, чтобы пожелать спокойной ночи отцу.

Отец, однако, не отпустил дочь.

— Одну минуту, — сказал он, удерживая Бьянку за руку. — Я бы хотел поговорить с тобой.

Волосы Франческо, когда-то иссиня-черные, давно начали седеть. И все же в свои сорок пять лет он оставался очень красивым мужчиной.

— Неужели это из-за Паоло у тебя столь прелестный румянец на щечках? — продолжал отец. — Я уже отчаялся когда-либо услышать, что он мил тебе. Неужели Паоло наконец завоевал твое сердце?

Бьянка попыталась улыбнуться, но ее лицо словно окаменело.

— Возможно, это просто из-за ночной прохлады, папа, — пробормотала она.

— Ты не ответила на мой вопрос, — нахмурился Франческо. — Паоло настаивает, чтобы венчание состоялось еще до наступления лета. Что я должен ответить ему?

— До наступления лета?! — воскликнула Бьянка. — Но я полагала, что он считает меня слишком молодой для брака.

Франческо пожал плечами:

— Твоя красота с каждым днем становится все более завораживающей. И неудивительно, что Паоло передумал — решил не ждать.

— А я не передумала! — заявила Бьянка. — Я не хочу выходить замуж. Ни в этом году, ни в следующем.

— Вот видишь, Франческо, я же говорила тебе, что она не обрадуется твоей новости, — проговорила Кэтрин, поудобнее устраиваясь в постели. — Паоло проводит слишком много времени, считая свои деньги, и слишком мало ухаживает за Бьянкой. Ты должен объяснить ему, как завоевать любовь нашей дочери, потому что у него самого явно ума не хватает, чтобы догадаться, как это делается.

— Ему нет необходимости ухаживать за ней, Кэтрин. Все было решено еще в прошлом году! — воскликнул Франческо, теряя терпение.

— Давайте обсудим это в другое время! — взмолилась Бьянка. — Мы все слишком устали, чтобы сейчас говорить о чувствах Паоло.

Франческо встал, чтобы проводить свою своенравную дочь. У самой двери он снова придержал ее и сказал:

— Ты должна думать только о прекрасных качествах Паоло, а не критиковать его недостатки.

— А мама умалчивает о твоих недостатках? — с лукавой улыбкой поинтересовалась Бьянка.

— У твоего отца нет недостатков, — заявила Кэтрин и звонко рассмеялась.

Закрывая дверь, Бьянка увидела, что отец улыбается, а затем услышала глуховатый смех матери. Она завидовала родителям, завидовала их чудесной любви. Сама же Бьянка и надеяться не могла на то, что обретет такое счастье с Паоло Саммарезе.

Войдя в свою комнату, Бьянка тяжко вздохнула — у нее даже не было сил раздеться. К счастью, на помощь ей пришла Лючия, горничная матери. Несколько минут спустя Бьянка отослала служанку и забралась в постель, но ей не сразу удалось уснуть. Перед балом она мечтала о необыкновенной встрече, о чудесной любви… Но поведение Эвана Синклера испугало ее, привело в замешательство. К тому же он вскоре уедет, а Паоло всегда будет с ней рядом. Глаза Бьянки наполнились слезами, когда она подумала о богатом венецианце. Поцелуи Паоло никогда не будоражили ее так, как один-единственный взгляд Эвана Синклера. И она не смогла унять трепет, когда он легонько коснулся ее груди. К счастью, Эван ограничился лишь этим, хотя и понимал, что она не стала бы противиться его ласкам. Только на рассвете Бьянку наконец сморил тревожный сон.

В отличие от Бьянки Эван прекрасно выспался. Утром он посетил стеклодувные мастерские на острове Мурано, чтобы завершить дела, ради которых якобы и прибыл в Венецию. Затем отправился на площадь Святого Марка, чтобы встретиться с Бьянкой. Купив мешочек с зерном для голубей, Эван расхаживал по площади, всем своим видом демонстрируя беззаботность. Однако на самом деле он очень нервничал, поскольку был почти уверен: эта изящная красавица не появится. Может, он неверно истолковал ее взгляды, может, она вовсе не находила его привлекательным? Раньше такая мысль даже не приходила ему в голову, но сейчас Эван думал о том, что, возможно, совершил ошибку, когда похитил ее — пусть даже всего на несколько минут.

Эван, однако, был не из тех, кто подолгу размышляет над своими ошибками. Он по-прежнему расхаживал по площади, любуясь мраморным фасадом собора. Но красавица не появлялась, и Эван в конце концов решил: если Бьянка Антонелли не придет, то он станет досаждать ей везде, где только встретит, до тех пор, пока кто-нибудь не сочтет его ухаживания возмутительными и не начнет преследовать его. И хорошо бы выяснить, что думала Бьянка о Чарльзе! Но он мог узнать об этом, лишь выдав себя.

— Проклятие! — пробормотал Эван в ярости; он понял, что его план, казавшийся поначалу столь простым, не так-то легко осуществить.

Тем временем Бьянка, стоявшая в тени гранитных колонн, с улыбкой наблюдала за американцем. В прекрасно сшитом голубом сюртуке и белых панталонах он казался столь же красивым, как и в костюме из черного бархата. Высокий, прекрасно сложенный, Синклер был на редкость привлекательным мужчиной. Загар американца резко контрастировал с белизной рубашки, и Бьянка невольно подумала: не покрыт ли каждый сантиметр его тела таким же бронзовым загаром? При этой мысли она залилась румянцем. Бьянка уже хотела вернуться к гондоле, но тут американец случайно посмотрел в ее сторону, и она поняла, что теперь ей не удастся уйти незамеченной. Кивнув в сторону собора, Бьянка решительно направилась к его дверям, словно опаздывала на ежедневную молитву. Оказавшись в соборе, она дождалась, когда появится Эван. Затем повернула налево, в часовню Святой Исидоры, и там опустилась на колени перед алтарем.

— Ты опоздала, — сказал Эван, делая вид, что его интересует не юная красавица рядом с ним, а великолепная золотистая мозаика на высоком сводчатом потолке.

— А вы — самонадеянный глупец, — прошептала в ответ Бьянка. — Я пришла лишь затем, чтобы молить вас забыть о том, что мы вообще встречались. Моя жизнь и без того сложна, и это ваше страстное увлечение ничего нам не принесет, кроме горя.

— Страстное увлечение? — переспросил Эван, и его чувственные губы расплылись в улыбке. Страстные увлечения — удел влюбленных юнцов, а он — взрослый мужчина. И все же ему было выгодно, чтобы Бьянка считала, что ее красота покорила его. Эван осторожно накрыл ладонью ее руку. — Не слишком ли ты все драматизируешь, моя дорогая? Какое горе может нас постигнуть?